КРИМИНАЛ
Счастья и справедливости в жизни нет, о них можно лишь застенчиво мечтать, да и то не всегда. С такими мыслями заступили на дежурство 31 декабря инспекторы дорожно- патрульной службы ГИБДД лейтенант полиции Дмитрий Елютин и капитан Виктор Бойченко.
– И дело даже не в справедливости, товарищ капитан, – продолжал ворчать Елютин, усаживаясь за баранку патрульной машины. – Дело в элементарной логике! Вот мы в очередной раз попали под раздачу именно потому, что ты, Иваныч, второй год в разводе с женой, а я вообще холостяк, вольный казак. И начальство рассуждает так: дескать, нам все равно, где быть в праздники – опрокидывать в себя рюмки и фужеры за шикарным столом, закусывая оливье и селедкой под шубой, или сопли морозить на трассе. И я не понимаю, почему женатики так рвутся за семейный стол: ведь они еще в будни осточертели своим половинам пуще горькой редьки!
– Отставить, лейтенант! – добродушно отмахнулся от напарника капитан Бойченко. – Запомни: многие наши коллеги находятся на грани развода только потому, что редко бывают дома, и зарплата у них – курам на смех. Так пусть они хоть в новогоднюю ночь получат шанс на реабилитацию…
Новенький «Форд» с синей полоской и проблесковым маячком плавно скользил по загородному шоссе. В свете фар снежные сугробы на обочинах выглядели намного чище и свежее, чем их аккуратные сородичи, собранные в кучки вдоль празднично освещенных городских улиц. Настроение отчасти улучшили маленькие парашютики разноцветных снежинок, обильно падавших на лобовое стекло из вечернего поднебесья. Приборы на панели хладнокровно отсчитывали оставленные далеко позади километры. Светящиеся стрелки «Командирских» на запястье лейтенанта показывали половину одиннадцатого.
– Ну-ка, Дима, тормозни! – попросил капитан Бойченко, заметив впереди, метрах в двадцати, стоящую иномарку. Ни водителя, ни пассажиров в салоне машины не оказалось. Хотя дверцы не заперты, а ключей зажигания на месте не было.
– Может, им в лесок приспичило, по нужде? – высказал догадку лейтенант Елютин.
– Тогда я готов поверить, что это Карлсон со своим семейством, – хмыкнул капитан. – Следов-то на снегу нет, наблюдательный ты мой!
– И то правда, – смутился Елютин.
– А еще ты наверняка не заметил, что километра три назад точно так же стоял на обочине черный «Фольксваген», и никого не было рядом! – беззлобно сказал капитан.
– Ну и что? – удивился лейтенант. – Какой из всего этого вывод?
Капитан Бойченко неожиданно быстро прошел несколько метров дальше и радостно воскликнул: «Есть!». От дороги к лесу отчетливо виднелись свежие следы: туда шли два человека, оттуда – один.
– Что на это скажешь, лейтенант? – нахмурился Бойченко.
Молодой напарник потянулся к кобуре, и тут из-за ближайшей ели послышался слабый мужской голос: «Помогите!».
Стараясь не затаптывать обнаруженные следы, стражи порядка пошли к лесу. В ту же минуту в темной чаще раздался громкий треск, и навстречу вышел полураздетый человек с поднятой рукой, прикованной наручниками к толстой ветке.
– Кто это вас так? – спросил капитан Бойченко.
– Снегурочка! – чуть не плача сообщил мужчина. Видя, что ему не верят, скороговоркой добавил: – Я правду говорю! Это был парень лет двадцати пяти, переодетый в Снегурочку. У неё… у него и пистолет есть!
– А Дед Мороз, стало быть, сбежал? Вместе с подарками? – хохотнул лейтенант Елютин.
– Они оба уехали на своей белой «шестерке», – устало махнул рукой мужчина, безуспешно пытаясь освободиться от наручников.
– А браслеты, заметь, самодельные! – отметил капитан. – Кстати, номера белой «шестерки» не запомнили?
Мужик развел руками.
Из его сбивчивого рассказа стало ясно следующее. Он ехал на своей шикарной машине в отдаленный дачный поселок, чтобы встретить с друзьями Новый год. Увидел на обочине дороги Деда Мороза и Снегурочку, одетых, как и положено, в нарядные костюмы. Капот их старенькой «шестерки» был поднят, а Снегурочка отчаянно голосовала, взывая о помощи. Ну, кто бы проехал мимо в такой ситуации?
– Выхожу, спрашиваю, чем могу помочь. А Снегурочка на меня пистолет наставила и сразу как рявкнет: «Деньги и драгоценности!». Короче, отобрали у меня бумажник с деньгами, новую дубленку, меховую шапку, часы швейцарские, подарки всякие – французское вино, дорогой коньяк, сувенирный набор шоколада… Я ведь, как-никак, бизнесом занимаюсь, – словно оправдываясь, закончил мужчина. И всхлипнул от пережитого.
– Особые приметы у этих ряженых имеются? – на всякий случай поинтересовался лейтенант Елютин.
– Издеваетесь? – тихо ответил мужчина. – У одного борода на все лицо, а другой вообще в женщину переоделся! Впрочем, Дед Мороз намного старше, это видно по фигуре. А от Снегурочки так воняло самогоном и луком, а речь настолько примитивная, что можно легко предположить – из деревни «она».
– Похоже, и впрямь местные ухари сработали, – задумчиво сказал капитан Бойченко. – Вызывай, лейтенант, по рации подмогу. А мы постараемся успеть к нашим разбойничкам в гости. Их непременно надо брать с поличным, при дележе награбленного. Иначе останутся безнаказанными.
Капитан развернул крупномасштабную карту и отметил несколько поворотов в сторону ближайших населенных пунктов. Чутье подсказывало ему, что искать преступников надо в небольшой деревушке, а то и на заброшенных фермах. Эх, узнать бы, где примелькалась на этих бескрайних просторах невзрачная белая «шестерка»!
Минут через пятнадцать запищала рация. Пришло сообщение еще о трех разбойных нападениях на иномарки, совершенных с небольшим интервалом на одной трассе, и в каждом случае фигурировали Дед Мороз со Снегурочкой.
– Искать надо таких же, как мы, холостяков! – бодро заявил капитан Бойченко, круто сворачивая на проселочную дорогу, ведущую к бывшей пилораме.
– Откуда такая уверенность? – спросил лейтенант.
– А ты сам посуди: какой семейный человек сможет отлучиться за пару часов до Нового года на подобный промысел? В деревнях ведь такой праздник как справляют: с соседями, сватами, со всей многочисленной родней. Уже часов с девяти вечера за столы усаживаются, старый год провожают. А этих, видно, никто не пригласил, никто не ждет. Они сами по себе. Да и не захотят они, чтобы мешки с наворованными новогодними подарками кто-то из посторонних видел.
Участковый уполномоченный, которого вызвонили по мобильному телефону, подсказал: белая «шестерка» есть у пятидесятилетнего Фомы. Он в прошлом году вышел из колонии, где отбывал срок за нанесенные бывшей жене побои, и поселился на окраине крохотной деревушки. А в закадычных приятелях у Фомы ходит 26-летний местный лоботряс Иван по кличке Трутень. Парень крепкий, но лентяй бесподобный и алкаш – ему бутылку покажи, так он нагишом по улице пойдет.
Вот и дощатое здание пилорамы. Топится печка-буржуйка. Единственная лампочка тускло освещает шаткий стол, заставленный красивыми банками и бутылками, заваленный яркими коробками и пакетами, шоколадными наборами. Апельсины и мандарины раскатились по всему полу, в самом углу свалены мужские и женские меховые вещи. На ржавом гвозде висят костюмы Деда Мороза и Снегурочки.
– Всем оставаться на местах! – не очень громко, но убедительно произнес капитан Бойченко, переступив порог помещения.
Консервный нож в руках Фомы дрогнул и застрял в металлической крышке. Рыжая физиономия Ивана-Трутня в мгновение ока вытянулась, рот скривила неподдельная гримаса ужаса. Детина залпом опрокинул в себя полстакана заморского коньяка и судорожно зацепил в тарелке щепотку квашеной капусты.
Лейтенант Елютин метнулся к старому табурету, на котором заметил черный пистолет. Взял его в руку и разочарованно убедился, что это всего лишь деревянный муляж, правда, очень похожий на всамделишный ТТ.
– Ну что, разбойнички, поехали? – привычно предложил старший группы захвата. – И поторапливайтесь, иначе я не услышу боя курантов и сильно расстроюсь!
– Объясни, начальник, как нас вычислили так быстро? – растерянно спросил Фома, в упор глядя на капитана Бойченко. – Ведь я эту операцию «С Новым годом» еще в колонии просчитал до мелочей!
Капитан Бойченко пожал плечами, усмехнулся и ответил: «Эх, ты, урка с мыльного завода. Изучай психологию – у разведенных и холостяков она практически одинакова!».
Фома тяжело вздохнул и пробормотал: «Разных ментов видел, но чтобы психов изучали – первый раз…».
Еще через минуту Фома и Трутень кряхтя залазили в зарешеченный отсек подоспевшего на выручку полицейского уазика. Оба с горечью думали о том, что счастья и справедливости в жизни нет. Да и мечтать о них в ближайшие годы – весьма болезненное занятие.
Григорий ЗАПРУДИН
Евгений КРАН /рис./
