КРИМИНАЛ
Вовчик наклонился над ямкой и с ужасом увидел, что земля на ее поверхности шевелится. Вскоре на свет был извлечен сверток…
ЖИЛИ-БЫЛИ
Вера Черенкова работала на одной из тюменских овощных баз подсобницей. Ей было далеко за сорок, и с мужем своим Вовчиком она прожила чуть больше четверти века. Взрослая дочь уже была замужем и вот-вот должна была сделать Веру бабушкой. Поэтому известие о том, что жена забеременела, было воспринято Вовчиком как глупая и неуместная шутка.
– Ты что, старая, умом рехнулась? – опешил Вовчик. – Избавься от этой проблемы, как хочешь, и чтобы я про это больше не слышал!
Вера ничего не ответила и лишь низко опустила голову. Ей было стыдно. Сразу пришлось пожалеть, что не удержалась и не утаила от своего мужа про нежданную беременность. Конечно, надо было самой справиться с этой "неприятностью". Но кроме стыда глодала сердце и страшная обида – ведь ребенок-то его, мог хотя бы посочувствовать.
Вера и Вовчик Черенковы жили в просторном деревянном доме в черте города, имели свой огородик с сарайчиком. Но в огородике копался в основном только Вовчик. Это было его удовольствие и одновременно отдых после многочасового сидения за баранкой служебной автомашины. А Вере вполне хватало общения с сельхозпродукцией по месту основной работы на овощной базе. Любви к земле, как супруг, она вовсе не испытывала, к тому же в самые неурожайные годы полностью удовлетворяла потребности своей семьи, а также семьи дочери и ближайших родственников в картофеле, луке, огурцах и томатах, петрушке и укропчике…
Охотно бывали на их фазенде соседи-приятели, проживающие в ближайшей панельной многоэтажке. С ровесниками Николаем и его женой Людмилой можно было славненько посидеть после трудов праведных на свежем воздухе, за большим дощатым столом, уставленным дарами природы и бутылками с яркими этикетками. Впрочем, Людмила была на три года моложе Веры, обладала смешливым и заводным характером и нередко начинала заигрывать с Вовчиком, едва ее муженек отлучался, а то и в его присутствии. Порой от такой наглости обычно добродушный Николай крепко злился, а в наиболее разгоряченном состоянии даже кидался на Вовчика с кулаками, вместо того, чтобы поставить на место и угомонить собственную жену. Людмиле эти пьяные игры очень даже нравились, они щекотали нервы и тешили женское самолюбие. Несколько раз между мужиками дело доходило до хватания за грудки и вялого рукоприкладства, а Людмила с веселым смехом наблюдала за потасовкой со стороны.
Впрочем, при следующей встрече Николай чувствовал себя виноватым, бормотал что-то невнятное по поводу того, что зря погорячился. И они снова становились добрыми соседями и пили "мировую", хотя оба осознавали: прежняя мужская дружба дала изрядную трещину.
Вера в огородных "расслабухах" принимала участие крайне редко и весьма неохотно. Ей откровенно не нравились развеселые Коля и Люда. Особенно Людмила, которая после первой же рюмки становилась развязной и нахальной и на которую, как Вера успела заметить, ее тихоня-муж, похоже, положил глаз. Вот ведь бессовестный кобель: седина в голову, а бес в ребро.
– Да не выдумывай ты того, чего нет и быть не может! – раздраженно отмахнулся от Веры ее благоверный, когда она робко, поджав губы, пыталась упрекнуть Вовчика в его похотливых устремлениях. – Мерещится тебе все это! – нахмурился Вовчик. А сам покраснел.
ПОДСКАЗКА СУДЬБЫ
Всю минувшую весну и начало лета Веру мучил жестокий токсикоз. Эта крайне нежелательная беременность высасывала из нее все соки, лишая всяких сил. Какой уж тут огород! Вовчик принимал по выходным гостей один, суетился туда-сюда и был этому рад.
Вера каждое утро поднималась с разбитым телом и совершенно тупой головой, которую сверлила надоедливая мысль: "Пора что-то делать. Пришло время как-то избавляться…" Она с трудом одевалась, ехала на базу и, морщась от боли, таскала неподъемные ящики с морковью, свеклой, утешая себя надеждой, что именно это поможет ей "сбросить".
Тяжелым физическим трудом Вера Ивановна Черенкова занималась не всегда. Были в ее биографии и лучшие времена, когда она являлась членом профкома крупного производственного объединения, сидела в президиумах, ездила делегатом на какието пленумы, конференции. Затем все это растаяло, как дым, будто приснилось. А может, это сейчас она спит, и ей снится кошмар, будто она беременная, в грязном халате и резиновых сапогах, таскает тяжелые ящики с отвратительным запахом?
– Верка, что-то ты толстеешь прямо на глазах, – стали поговаривать работницы базы. – Никак залетела?
Хохот при этом поднимался гомерический. Вера от стыда теряла дар речи и только успевала отбиваться:
– Да будет вам издеваться, пустобрехи! – И убегала в вонючий туалет, чтобы дать волю слезам.
Слезы и стыд душили ее теперь постоянно. Ей было обидно, что действительно "залетела" на старости лет и что муж фактически бросил ее в беде, предоставив самой выпутываться из щекотливого положения. Будь ей двадцать или хотя бы тридцать с гаком, она бы, не раздумывая, пошла в знакомый гинекологический кабинет, где всегда работала и до сих пор на месте Инна Сергеевна, опытный врач-акушер, опекавшая ее еще во времена первой беременности. Тогда она родила дочь.
Потом Вера бегала к Инне Сергеевне еще не раз, и та собственноручно помогала ее "беде". Но теперь, когда за сорок, идти к Инне стыдно. Да и как на работе потом объяснить, почему брала трехдневный отпуск за свой счет? Засмеют ведь бабы!
Ей даже не с кем было посоветоваться, что делать и куда обратиться. Но судьба послала ей подсказку. Вера часто ходила в городскую баню, до дурноты сидела в парилке, преследуя одну маниакальную цель – вызвать выкидыш. И вот как-то в раздевалке, приходя в себя после очередного захода в парную, она услышала разговор двух сплетничающих дамочек. Речь шла о платном женском кабинете, где "делают все и на любых сроках". Дамочки со знанием дела расписывали сомнительные достоинства крутого гинекологического сервиса. Оставалось только узнать, где именно он находится.
Тут Вера отбросила всякую стыдливость и, вмешавшись в беседу, спросила напрямую. Те радостно поделились информацией, даже сообщив дополнительно, сколько стоит данная процедура. Названная сумма ошеломила Веру. Она равнялась двум ее месячным заработкам. Заикаться о таких деньгах Вовчику было бесполезно. Но правдами и неправдами деньги были раздобыты.
По указанному адресу находилась частная клиника. На Веру поначалу никто не обратил внимания, но вскоре молоденькая медсестра пригласила ее в кабинет к доктору. Им оказался моложавый красивый мужчина, который улыбнулся Вере, как родной. Путаясь в словах от некоторого замешательства, Вера объяснила свою ситуацию. На кресло взбиралась уже почти успокоенная. А после наступил глубокий и дивный сон: будто ее подхватила на крылья огромная серебристая птица и понесла по небесным волнам.
Очнувшись, она увидела перед собой улыбающееся лицо сестрички, которая сообщила, что все позади и Вера может спокойно отправляться домой.
Вечером у Веры поднялась температура и открылось кровотечение. "Ничего, – успокаивала она себя мысленно, – главное – освободилась!" Утром ей не стало легче, но она пошла на базу таскать ящики.
Из показаний Веры Черенковой: "Я забеспокоилась лишь к концу недели, так как кровотечение не прекращалось. Снова пошла в парилку, а перед этим сходила в церковь и обратилась к Богородице, чтобы та помогла мне… И через день-два обрела здоровье и спокойствие. Но еще через месяц на меня напал волчий аппетит, я так сильно располнела, что уже не влазила в старые платья. А вскоре поняла, что попрежнему, несмотря ни на что, беременна. Холодный пот и мелкая дрожь пронизали меня по всему телу…"
УБИЙСТВЕННАЯ НОЧЬ
В начале июля, в ночь с пятницы по субботу, у нее отошли воды и начались схватки. Тихо, чтобы не разбудить мужа, она сползла с кровати и ползком добралась до вешалки. Натянула на себя плащ, прихватила из шкафа полотенца и старую простыню и крадучись вышла из дома. Она опять молила Богородицу помочь ей вовремя добраться до сарая в дальнем углу огорода.
Вера все смогла и со всем справилась. Шевелящийся красный комочек не успел даже пискнуть, как она туго спеленала его тряпками. Нестерпимо захотелось спать, но тревога встряхнула ее изнутри, заставив встать и начать выкапывать в земле ямку. Лопата в слабых руках казалась пудовой гирей, но какое-то углубление все же удалось сделать. Вера положила туда теплый сверток и наскоро забросала землей, чувствуя, что начинает терять сознание. По пути в дом забросила лопату в сарай и, пошатываясь, добралась до ванны. Смыла с себя кровь и грязь, рухнула в прихожей на диван и уснула, как убитая.
Вовчик проснулся поздно, с немалым удивлением обнаружил жену спящей, пытался ее растормошить, но вскоре сжалился: пусть хоть в выходные дни поспит, ведь и так на работе устает. Он выпил чаю и прямиком пошел на огород, чтобы проверить, не истоптал ли кто из непрошеных ночных гостей любовно возделанные грядки.
Первая неожиданность ждала Вовчика в сарае, где он наткнулся на грязную лопату. Такого быть не должно, потому как Вовчик всегда тщательно чистил рабочий инвентарь после применения. Он вышел с грязной лопатой из сарая, растерянно вертя ее в руках. А дальше ноги будто сами понесли его к непонятного происхождения ямке, заметно выделявшейся на фоне огорода свежевырытой землей. Вовчик наклонился над ямкой и с ужасом увидел, что земля на ее поверхности слабо шевелится. Закричав, позвал копошившихся за невысоким забором соседей Хворостовых. Те не заставили себя ждать и уже через минуту стояли рядом. Вскоре под их наблюдением и с помощью Василия Хворостова на свет был извлечен сверток. Развернув его, они увидели младенца – девочку, посиневшую, но еще живую. Галина Хворостова ойкнула, всплеснула руками и выдохнула побелевшими губами: "Изверги"!
– Это Веркин ребенок, – пролепетал обалдевший Вовчик. – Значит, решилась-таки…
– Вам это безнаказанно не пройдет! – решительно и гневно произнес бывший милиционер Василий Хворостов и, мотая головой, удалился на свой участок.
Веру Черенкову судили. Она чистосердечно раскаялась, а с работы ей предоставили очень хорошую характеристику. На вопрос судьи: "Почему вы это сделали?" – она правдиво ответила: "Стыдно было…"
Вере определили наказание – три года условно. От новорожденной девочки супруги хмуро отказались, и ее определили в дом малютки. Вера продолжает трудиться на овощной базе. Вовчик собрал на своем огороде замечательный урожай и в сентябрьские погожие деньки по-прежнему привечает Колю и Люсю, угощая их под водочку малосольными огурчиками.
*Фамилии изменены.
Григорий ЗАПРУДИН
