ГОРОД СВЯТЫХ
Название города Муром, как правило, ассоциируется в первую очередь с легендарным богатырём Ильёй Муромцем. Согласно древнерусским былинам, прославленный муромлянин ( именно так почему-то называют себя жители Мурома) служил в дружине киевского князя Владимира Святославича по прозвищу Красное Солнышко, и совершил множество подвигов, защищая русские земли от набегов басурман-чужеземцев.
Памятник Илье стоит в центре города, на набережной Оки. Но увидеть его, как и многие другие «светские» местные достопримечательности, нам, паломникам по святым местам, удалось лишь из окна автобуса. Зато довелось прикоснуться к саркофагу в Покровском соборе СпасоПреображенского монастыря, где хранятся мощи великого воина.
Точнее, здесь находится лишь частица мощей богатыря, причисленного к лику святых. Погребён же он был в Киево-Печерской лавре, там его останки покоятся и по сей день. По ним в 1988 году был воссоздан внешний облик Ильи. Скульптура, искусно вырезанная из дерева на крышке саркофага, создана на основе этой реконструкции.
Работу по исследованию печерских мощей проводил известный советский судмедэксперт Сергей Никитин. Согласно его выводам, рост богатыря был, по современным меркам, совсем не богатырским – 177 сантиметров (впрочем, во времена средневековья средний рост людей не превышал метра шестидесяти). На его теле осталось множество следов ранений, доказывающих, что человек этот в своё время немало повоевал, а кости хранят признаки перенесённой болезни позвоночника (былинный Илья тридцать лет и три года «сидел на печи сиднем»). Погиб же богатырь в возрасте около пятидесяти лет, скорее всего, от удара копьем, пробившим левую руку и грудь. Сопоставляя данные исследования с историческими хрониками, можно предположить, что это произошло во время взятия Киева князем Рюриком Ростиславичем (не путать с призванным на Русь варягом) в 1203 году. Народный фольклор, как выяснилось, несколько «состарил» Илью, сделав его современником крещения Руси, когда союзные захватчику половцы разоряли лавру.
Саркофаг-кенотаф с частицей мощей Ильи считается главной святыней не только СпасоПреображенского монастыря, но и всего Мурома. Но помимо него в Покровском соборе хранится ещё множество различных реликвий. Среди них – древняя иудейская монета I века, которую наш экскурсовод отрекомендовала как одну из тех самых лепт, про которые идёт речь в 21 главе Евангелия от Луки: «Взглянув же, Он увидел богатых, клавших дары свои в сокровищницу; увидел также и бедную вдову, положившую туда две лепты, и сказал: истинно говорю вам, что эта бедная вдова больше всех положила; ибо все те от избытка своего положили в дар Богу, а она от скудости своей положила всё пропитание своё, какое имела».
– Вторая хранится в Израиле, – добавила экскурсовод.
Я немного озадачился, как же эту лепту смогли идентифицировать среди тысяч других таких же монет, имевших хождение в те времена в Иудее. Но висящий рядом на стене сертификат «подлинности» реликвии от некоего «Государственного санкционированного дилера древних ценностей Израиля» снял все вопросы.
Муромский Спасо-Преображенский монастырь – один из самых древних на Руси. Предание гласит, что он был основан ещё в 1096 году одним из первых русских святых, князем Глебом. За без малого тысячу лет своего существования ему довелось немало увидеть и поучаствовать во многих исторических событиях. Одним из своих соборов, Спасским, монастырь обязан царю Ивану Грозному, который в 1552 году во время похода на Казань дал обет, если Бог дарует ему победу, поставить в Муроме каменный храм, и сдержал своё обещание. В Смуту, в 1616 году, монастырь пострадал вместе со всем Муромом из-за нападения на город поляков под предводительством пана Лисовского. Во времена Раскола обитель достаточно длительное время была оплотом старообрядчества. А в XIX веке преподобный Серафим Саровский посещал здесь своего сотаинника, святого старца Антония Грошовника.
После Октябрьской революции Спасо-Преображенский монастырь постигла судьба сотен других российских монастырей – уже в 1918 году он был закрыт под предлогом участия его настоятеля, епископа Муромского Митрофана, в антибольшевистском восстании полковника Сахарова. А в 1929 году на территории монастыря надолго обосновались военные. В Спасо-Преображенском соборе расположился спортзал, а на месте монастырского кладбища устроили плац, так что солдаты и офицеры маршировали буквально по костям. После того, как территория монастыря была возвращена Церкви, плац, разумеется, был ликвидирован, а все найденные под взломанным асфальтом останки сложили в построенную для этой цели часовню-костницу.
Ещё одна из монастырских часовен, в честь Георгия Победоносца, посвящена памяти российских воинов, погибших на поле брани. На стене этой часовни рядом с барельефом-распятием изображена икона солдата-мученика Евгения Родионова, которому в 1996 году чеченские боевики отрезали голову за отказ отречься от христианства и принять ислам. Сербская православная церковь уже причислила Евгения к лику святых, а вот родная Русская почемуто этого делать не торопится.
Своим возрождением Спасская обитель обязана академику Дмитрию Сергеевичу Лихачёву, обратившемуся накануне её девятисотлетнего юбилея, в 1995 году, к патриарху Алексию II с призывом возродить древний монастырь, после чего воинская часть была выселена, и началось воссоздание святыни. Сегодня оно уже закончено, и монастырь вернул свои былые красоту и величественность.
ДАЖЕ СМЕРТЬ НЕ РАЗЛУЧИЛА ИХ
Померяться с богатырём Ильёй Муромцем известностью и популярностью могут другие муромские уроженцы – святые Пётр и Феврония, считающиеся православными покровителями любви, семьи и брака. День памяти этих святых по православному календарю, 8 июля, не так давно был назначен отечественным аналогом католического Дня святого Валентина, и с тех пор официально является российским праздником влюблённых (День семьи, любви и верности).
Чета муромских святых считается образцом христианской семьи, несмотря на то, что начиналась её история не очень романтично. «Повесть о Петре и Февронии» начинается с того, что Пётр убивает крылатого змея, летавшего к жене его старшего брата, муромского князя Павла, «на блуд». Но перед тем как дать дуба похотливый крылатый гад забрызгал храброго Петра своей кровью, отчего у того спустя некоторое время приключилась проказа.
Тогда Пётр отправился в Рязанскую землю, славившуюся в ту пору своими лекарями. И там встретил девушку-целительницу из простонародья, по имени Феврония, которая взялась излечить Петра от его недуга, но при одном условии – если он в знак благодарности возьмёт её замуж.
«Губа не дура», – подумал молодой князь, но деваться было некуда, и он согласился. Не имея, впрочем, в виду выполнять данное обещание. Но Феврония тоже была девушка не промах. Вручив Петру баночку с целительной мазью, которой следовало помазать струпья и язвы, она велела один струп оставить непомазанным. Князь не стал вдаваться в подробности, рассудив, что целительнице виднее, и сделал всё по рецепту. На свою голову, потому что этот единственный непомазанный струп остался на его теле после выздоровления, и когда Пётр, довольный тем, как ловко надул бедную простолюдинку, вернулся домой, в Муром, начал разрастаться. Так что вскоре князя надо было лечить по новой.
Он снова поехал знакомой дорогой в Рязанскую землю, и Феврония, приняв его, как ни в чём не бывало, выставила те же условия. Молодой семье предстояло немало приключений и испытаний, которые они достойно преодолели. В немалой степени благодаря взаимовыручке и любви, которую Пётр с Февронией стали испытывать друг к другу после того, как их чувства окрепли и вырвались из изначальных рамок взаимовыгодного «брачного контракта». Но на склоне лет супруги всё же расстались, чтобы принять монашеский постриг. Что, впрочем, не помешало им умереть в один день, как они и мечтали.
Житие святых повествует, что после преставления их решили люди тело блаженного князя Петра похоронить в городе, у соборной церкви пречистой Богородицы, Февронию же – в загородном женском монастыре, говоря, что, так как они стали иноками, нельзя положить их в один гроб. И сделали им отдельные гробы, в которые положили тела их. Общий же гроб, который они сами повелели высечь себе из одного камня, остался пустым. Но на другой день утром люди увидели, что отдельные гробы, в которые они их положили, пусты, а святые тела их нашли в общем, который они велели сделать для себя ещё при жизни. Неразумные люди пытались разлучить их: опять переложили в отдельные гробы. И снова утром святые оказались в едином гробе.Так и лежат Пётр с Февронией по сей день рядом, в Троицком соборе одноименного СвятоТроицкого монастыря в Муроме.
Сам монастырь относительно «молод», он был основан в 1643 году муромским купцом Тарасием Борисовичем Цветновым. В советский период, несмотря на то, что он был закрыт, не только сохранился, но и пополнился ценным приобретением – храмом Сергия Радонежского, перенесённым сюда в 1975 году из соседнего с Муромским Меленковского района в качестве памятника деревянного зодчества XVIII века.
У ИСТОКОВ
Свято-Троицкий и Благовещенский монастыри стоят совсем рядом, их стены «смотрят» друг на друга через неширокую улочку. Но Благовещенский монастырь древнее, и с его зарождением связано такое значимое для города событие, как крещение его жителей, которое произошло в самом конце XI века.
Муромляне долго не желали менять богов, которым поклонялись многие поколения их предков, на какого-то нового и непонятного, пришедшего из Византии. Да к тому же ещё распятого. Язычникам было непонятно, как это всемогущий Бог мог позволить людям подвергнуть себя мучительной казни, принеся таким образом себя за них в жертву. Поэтому прибывшего их крестить черниговского князя Константина они восприняли весьма негативно.
Князь заложил на месте, где сейчас находится монастырь, деревянную церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, и при ней основал княжий двор, пытаясь склонить муромлян к принятию христианства с помощью увещеваний. На очередные переговоры к враждебно настроенным горожанам он отправил своего сына Михаила, которому было всего девять лет. Переговоры закончились трагически – муромляне в сердцах убили ребёнка. Позже упорный князь добился таки своего – крестил жителей Мурома, всех скопом, в водах Оки, после чего стал у муромлян местночтимым святым. А спустя почти полтысячелетия, в 1547 году, состоялась и общецерковная канонизация Константина и его сыновей, Михаила и Фёдора. Ещё восемь лет спустя, в 1553 году, на месте, где стояла Благовещенская церковь, был основан одноименный монастырь.
«НИКОЛА МОКРЫЙ»
В завершение нашего короткого путешествия по Мурому мы посетили Николо-Набережную церковь, или «Николу Мокрого», как её прозвали в народе, возвышающуюся на высоком берегу над Окой. Церковь эта была построена в 1700-1714 годах, «контрабандным» образом, потому что в то время Петром I было запрещено каменное строительство везде, кроме Петербурга. Храм сохранился в своём первоначальном виде, несмотря на то, что в тридцатых годах был закрыт и возобновил свою деятельность только в 1991 году. В его стенах покоятся мощи святой XVI века, бывшей очень популярной у дореволюционной русской интеллигенции, а ныне почти забытой, Иулиании Лазаревской (она же Муромская).
В маленьком церковном дворике над откосом стоит каменный крест «в память зде лежащих первых защитников града Мурома и всех погибших на защите границ России», за которым возвышается полосатый пограничный столб с российским гербом. А рядом находится огромный пень какого-то старого, мощного, но, видимо, отжившего свой век и спиленного дерева, из середины которого жизнеутверждающе пробивается совсем ещё молоденький росток другого дерева, нового. Я подумал, что такая картина как нельзя лучше подходит для аллегорического изображения судеб русского православия.
НА СНИМКЕ: памятник Петру и Февронии; Муромский Свято-Троицкий монастырь.
Роман БЕЛОУСОВ /фото автора/
