ПРЕСС-ОБЗОР
"Событие недели – заседание Валдайского клуба. Пятнадцатое по счету. Форум состоялся в Сочи, в отеле «Поляна 1389», известном своей природой, а еще тем, что там всего 140 номеров. Один из вопросов, который муссирует пресса, возможен ли ядерный удар? "
По эту сторону экрана вопрос воспринимался как совершенно идиотский. Примерно так же – и по ту. Старейший участник форума, Сергей Караганов, призывал забыть про ядерную войну, которой все равно никогда не будет.
Помощник президента России Андрей Фурсенко заметил: «Почему все тут готовятся к прошлой, а не к будущей войне?» − и рассказал о генетической войне, которая, по его мнению, намного реальнее.
Владимир Путин отметил: мол, спрашиваете о ядерной войне, потому что больше спросить не о чем?
– Мы готовы и будем применять ядерное оружие, только когда удостоверимся, что потенциальный агрессор наносит удар по нашей территории. Летят к нам ракеты, а навстречу – наши к агрессору. Мы как мученики пойдем в рай. А они просто сдохнут. Потому что даже раскаяться не успеют.
Собравшиеся оценили черный юмор.
Накануне пленарной сессии, в которой должен был принять участие Владимир Путин, состоялась дискуссия по теме «Как нам подготовиться к ядерной войне». На дискуссию собрались едва ли не все: название сработало, да и «невозможно было отказать себе в радости» пообсуждать все возможные сценарии ядерного мрака. Политологам всегда есть что рассказать – в особенности, где, когда все начнется и даже закончится, ерничает «Коммерсантъ».
На следующий день с обзором текущих дел выступил министр Сергей Лавров. Он явно устал от вопросов, на которые вынужден отвечать всегда и всюду, – о Крыме. Лавров рассказывал, что история с Крымом не уникальна, что были Фолклендские острова, а также четыре острова, которые принадлежали Франции, но один из них проголосовал за независимость и получил ее и одобрение мирового сообщества, и что, конечно, была история с Косово. И только Крым никак не поддается осмыслению западных СМИ.
Заседание с участием Сергея Лаврова было закрытым, но все- таки известно, что министр вспоминал по этому поводу свой разговор с бывшим госсекретарем США Джоном Керри, который убеждал коллегу, что надо просто провести еще один референдум в Крыму – и все наладится, и все, в том числе Соединенные Штаты, этого только и ждут. А Лавров недоумевал: так был же уже один референдум, зачем еще один?! И вот так все пока и стоит до сих пор.
Пленарное заседание, в котором должен был принять участие Владимир Путин, задерживалось, и даже через два часа не было признаков того, что оно вскоре может начаться. Между тем вялотекущие дискуссии вспыхивали то здесь, то там. Полпред президента в Южном федеральном округе объяснял политологам и журналистам, что лечение от всех бед – духовность и если бы она была в керченском колледже, то драмы бы никакой не было.
Президент, наконец, появился – зал встал. Формат участия Владимира Путина в работе клуба изменился. Теперь он сидел в кресле один, а не с пятью-шестью спикерами. Рядом сидел модератор Федор Лукьянов, который задавал вопросы исключительно президенту.
Сначала Путин рассказал, что он думает про трагедию в Керчи:
«Молодые люди с неустойчивой психикой создают себе «героев». Это значит, что мы не создаем нужного и полезного контента для молодых людей».
С контентом и правда как-то не очень получается. Хотя он когда- то был, скажем, на НТВ, но после титанических усилий «эффективных менеджеров» весь вышел. Местами встречался в газетах, в том числе региональных, но традиционные издания снабдили спойлерами, на которые угробили массу бюджетных средств (качественная бумага, оплаченная подписка, цветная печать и прочее), получив, скорей, отрицательный, чем положительный результат. Впрочем, газеты молодежь все равно не читает. Но и с фильмами, которые она наверняка смотрит, как-то тоже не очень выходит: все уходит в примитивные сериалы. Словом, какое-то общее смятение умов.
Национальной отдушиной являются Крым, Сирия, где Россия неожиданно показала блестящий результат. Зато полный швах в экономике. И произошел он задолго до санкций. Эти бы санкции, да пораньше – глядишь, не было бы иллюзий, и место «эффективных менеджеров», которые с девяностых годов так и остаются у экономических рычагов, заняли производственники, во властных структурах их сейчас днем с огнем не найдешь.
Накануне «Новые известия» сообщили о 78 тысячах закрывшихся предприятий, чем ввели в праведное негодование чиновничью поросль. В той же Тюменской области найдется не один десяток предприятий, ушедших в небытие. К примеру, сейчас сносят корпуса Тюменского камвольно- суконного комбината (некогда предприятие союзного значения) – были бы санкции и был бы прежний директор, который в девяностые совершил стратегическую ошибку, отказавшись поддерживать местное овцеводство и оставшись без сырья, у него бы наверняка хватило энергии эту ошибку исправить. А так в области развалилась целая отрасль, точнее, две: производство тканей и овцеводство. Ну, да мы отвлеклись.
Владимир Путин отвечал на вопросы внешней политики. Экономики практически не касался. «Газета.ru» приводит президентский анекдот об отношениях с США:
− Такая шутка есть, старая, с бородой. Вопрос: как вы расслабляетесь? Ответ: я не напрягаюсь.
Путин пояснил, что в отношениях с США Россия «никого не напрягает». «То же самое касается напряжения в международных делах. Другое дело, что Россия создает проблемы самим своим существованием, но это уже не наши проблемы.
Федор Лукьянов ссылался на какую-нибудь цитату Путина пяти- или десятилетней давности и предлагал ему сравнить его ощущения тогда и сейчас. Вот он интересуется, добился ли Путин тех результатов, которых собирался добиться 15 лет назад, когда возник Валдайский клуб, и вспоминал Беслан.
− Тогда на территории России шла гражданская война! − отвечал Путин. − Мы международный терроризм глобально не победили, но нанесли ему серьезный урон.
− А вообще, стоило связываться? − имея в виду уже Сирию, вяло интересовался Лукьянов.
Ответ был предсказуемым, но вдруг Путин сказал, что американские партнеры недорабатывают: недавно на левом берегу Евфрата, который они вроде бы контролируют, террористы захватили в заложники 700 семей и предъявили ультиматум, а вчера уже казнили десять человек.
− Что же наши коллеги отмалчиваются? − спрашивал Путин. − Как будто там ничего не происходит?!
Ситуация очевидна: надо спускаться с небес – в прямом смысле слова. И рисковать собственной шкурой, а западные ребята к этому не привыкли, разбомбить с воздуха − это да.
Отвечая еще на один предсказуемый вопрос, про отношения с президентом США, Путин сказал, что он не разделяет мнение, будто на переговорах тот «сидит, как тетерев, и не слышит никого. Это неправда!»
Без конца повторяя цитаты из предыдущего Путина, модератор продолжал вопросы на тему агрессивности. Путин подчеркнул: «Мы никуда не забираемся, у нас огромная территория, нам ничего не нужно ни у кого. Естественно, мы дорожим своим суверенитетом, независимостью. Так было всегда, во все времена, в истории нашего государства, это в крови у нашего народа».
На уточняющий вопрос по поводу Крыма президент отреагировал жестко. «А Крым – это наше». Путин еще раз напомнил о референдуме, о котором, понятно, можно спорить бесконечно, но Россию эти споры совсем не волнуют.
Явно не волнуют они и самого Путина, объявившего себя главным националистом страны, но тем, который заботится, чтобы в России хорошо было всем народам. В стране таких националистов, по словам Путина, «почти 146 млн человек». Ну и националисту с такой поддержкой, естественно, не страшно быть «одним из трех человек, который несет ответственность за весь мир».
Президент ответил на вопросы по поводу мирного договора с Японией, посетовав, что последняя вдруг ввела против РФ новые санкции. Высказался по проблеме денуклеаризации Корейского полуострова, заодно затронув отношения России с обеими Кореями.
Не ушел от ответа на вопрос, как РФ сможет выгнать иранские войска из Сирии, пояснив, что она и не будет этого делать, пусть оба государства сами решат данную проблему, если сочтут ее таковой, отмечает «Независимая газета».
Понятно, что Владимира Путина спрашивали и о влиянии санкций на Россию. Ответ был стандартный – в принципе оно благотворное, но действовать эти санкции будут все-таки не вечно, так что российским производителям надо готовиться к конкурентной борьбе, а западным – подумать: смогут ли они вернуться обратно на рынок России, если санкции не будут сняты еще долгое время.
В общем, небольшое обращение к внутренней повестке Путин себе все-таки позволил, но говорил о ней лаконично. Исключением стал рассказ об охранниках, которые, с подачи президента, съедают или выпивают передаваемые ему подарки. Один из отечественных фермеров на сей счет сильно беспокоился, собираясь передать президенту сыр.
А вот о пенсионной реформе было сказано кратко – народ, мол, догадывается, что хорошего в ней мало, но понимает, что это необходимо для развития. И если для развития нужно 42 и 37 лет стажа (чего, при сегодняшнем состоянии экономики уж точно не будет у нынешних тридцатилетних и даже двадцатипятилетних), то наш человек готов принять и это.
При этом люди не хотят революционных перемен. «Важно, чтобы люди доверяли тому, что делает руководство страны, что делает правительство. Мне кажется, что эта нить не утрачена, и это, на мой взгляд, самый главный, основной фактор внутриполитической жизни».
Насчет правительства президент явно погорячился. А насчет сохранения нити – как говорится, дай бы Бог.
Сергей ШИЛЬНИКОВ
Евгений КРАН /рис./
