ЗЕМЛЯКИ
Недавно в моем распоряжении оказались документы, касающиеся судьбы моего земляка Якова Гордеевича Читаева из деревни Кокуй Упоровского района. Здесь жил мой дед, Павел Степанович Белоглазов, в честь которого я назван. Здесь родился мой отец, Калистрат Павлович, и мои тети и дяди. Многострадальная деревенька, появившаяся на свет в семнадцатом веке на пепелище Березовской гари в период гонений на старообрядцев. И судьбы ее обитателей многострадальные.
Предки Якова Гордеевича всю жизнь крестьянствовали, растили хлеб, держали скот, поставляли рекрутов в армию. Опора и становой хребет державы Российской! Уважаемым издавна крестьянским делом занимался и он. Но наступили другие времена.
27 февраля 1938 года в его дом пришли с обыском. Все процессуальные формальности соблюли. В деле есть даже подписи понятых из числа односельчан.
Судя по описи вещей, ценностей и документов, приложенной к протоколу, ничего крамольного не нашли, довольствовались лишь «царской медалью» и семью листами «разной переписки». Тем не менее 63-летний крестьянин был арестован и препровожден в тюменскую тюрьму, где и томился в ожидании приговора. Нельзя без душевного волнения и внутреннего протеста читать протокол допроса и анкету арестованного, составленные не очень грамотным сотрудником Упоровского РО НКВД с каллиграфическим почерком. В графах «Социальное происхождение» и «Социальное положение» (до 1917 г. и до 1929 г.) запись идентичная – «кулацкое», на момент ареста – «кулак», хотя по роду занятий он назван «единоличником». В графе «Паспорт» характерное для тех лет пояснение: «Не имею, так как местность, в которой проживаю, не паспортизирована». В графе «Состав семьи» значатся две дочери – Анна и Мария, проживающие в с. Падун Ялуторовского района.
На момент ареста Читаев, как указано в анкете, хозяйства не имел, так как еще в 1929 году был раскулачен, лишен всего нажитого добра и избирательных прав в придачу.
Нет никакого сомнения в том, что Яков Гордеевич, как и многие его собратья по крестьянскому сословию, стал жертвой «большого террора» и человеческой единицей для выполнения разнарядки, спущенной сверху, – извести под корень все чуждые элементы, мешающие Советской власти, в первую очередь – кулачество. Задача поставлена, а обвинительное заключение найдется, пусть оно и притянуто за уши.
Никаких доказательств в деле Читаева не ищите. Зато есть признание. На вопрос следователя «Расскажите о ваших судимостях, арестах, когда и за что?» обвиняемый «чистосердечно» отвечает: «Я сужден два раза и один раз был под арестом. В 1929 году сужден за несдачу хлеба государству на 1 год ИТР. В 1933 году сужден также за несдачу хлеба государству на 5 лет л/с. Хлеб свой скрывал в лесу, а государству злостно не сдавал. За это и был судим. В 1934 году арестовывался органами НКВД за отравление полей, что от сбора хлеба с полей получились человеческие жертвы.
Протокол мне прочитан. Записано с моих слов правильно, в чем и расписываюсь. Я. Читаев».
В обвинительном заключении, утвержденном начальником Тюменского оперсектора НКВД, фигурировала печально известная статья 58 УК РСФСР и политическая подоплека: бывшие кулаки деревни Кокуй Николаевского сельсовета Упоровского района, «сгруппировавшись меж собой, проводили в колхозе к-р (контрреволюционную – П.Б.) агитацию, направленную на развал колхоза и дискредитацию проводимых мероприятий партии и Советской власти».
Следственное дело было направлено на рассмотрение тройки УНКВД по Омской области. 12 марта 1938 года состоялось заседание этого внесудебного органа, на котором рассмотрено дело №9320 Упоровского РО НКВД по обвинению Читаева Якова Гордеевича, 1875 года рождения, кулака-лишенца, имеющего две судимости. Снова повторяется тот же безотказный и немудреный идеологический набор: контрреволюционная агитация, дискредитация мероприятий партии и правительства. И приговор: расстрелять.
Крестьянин до мозга костей, трудолюбивый ратай, в памяти односельчан, и злостный кулак, по версии его обвинителей, Яков Гордеевич Читаев реабилитирован в 1989 году. Прах его покоится в Тюмени, рядом с останками тех, кто репрессирован в период сталинского террора. Фотография в семейном архиве отсутствует.
Павел БЕЛОГЛАЗОВ
