БЕССМЕРТНЫЙ ТЫЛ
Знаю не одну механизаторскую судьбу из прошлых лет. Чтобы быть трактористом, требовалось крепкое здоровье. Но оно подводило мужиков годам к 45–50. Сколько их – пахарей и комбайнеров – в продуваемых холодных кабинах, а то и вообще без них, становилось инвалидами. Изнашивался металл, а вместе с ним и люди.
Мне раньше как-то не приходило в голову представить девчонок-трактористок на откровенно мужицкой работе. А ведь по данным Статуправления, в Тюменской области в 1945 году (сведений за другое время нет) они пахали, сеяли и убирали только зерновых на 650 тысячах гектаров, это немногим меньше нынешнего клина.
Для обслуживания колхозов в МТС создавали женские тракторные бригады. Так, в Иевлевской машинно-тракторной станции действовало семь таких коллективов. Достижения этих бригад были известны далеко за пределами Ярковского района и всей Омской области (а позднее – Тюменской). Бригадир одной из них – И.А. Пуртова – не только умело руководила девчатами, но и сама выполняла сменные нормы на 350-400 процентов. За что была награждена наркомом земледелия ценным подарком и знаком «Отличный тракторист». Ударно трудились также прицепщицы и трактористки А.И. Ганихина, В.М. Ганихина, А.Ф. Бобова, Т.А. Реутова и многие другие.
– В военные и послевоенные годы, – вспоминала Анастасия Ивановна Бурнашева, – и я была трактористкой Иевлевской МТС. Работали со сменщицей на тракторе-колеснике ХТЗ. Один час отводился на пересмену и техническое обслуживание трактора, а потом снова в борозду. Приходилось работать не только на керосине, которого не хватало, но и на скипидаре. Его женщины гнали в лесу. Норма вспашки ХТЗ в смену четыре гектара, мы же делали по 6-7. Сидишь на узенькой беседочке под дождем и снегом и ведешь трактор. Денег чаще не получали – высчитывали за перерасход горючего. А на скипидаре после трех часов пахоты приходилось снимать головку цилиндров и чистить. Вместо подшипников сами изготавливали болванки из баббита.
Пятнадцатилетнюю Галину Кашину колхоз «Трудовик» направил на учебу в Омутинскую МТС.
– Со мной учились девчата из Окуневки, Новой Деревни, Томской, Русаковой, Сорокиной, – рассказывала Галина Сергеевна (теперь Мельникова). – Нелегко было после недолгой учебы работать на тракторах-колесниках. В совхозе «Журавлевский» трудилась Александра Байль, Анна Морозова, на комбайне – Кея Корякина. Комсомольцы-учителя Красноярской неполной средней школы Н.В. Лузина, А.С. Елфимова, А.К. Тигеева, М.С. Шабанова, К.К. Щербинина, М.Д. Шабалдина, А.Г. Горчакова, М.М. Елфимова, З. Иванова без отрыва от основной работы выучились на трактористок и по окончании учебного года трудились на колхозных полях. Работали женщины по-ударному, на совесть. Тем не менее спрос с них за качество пахоты, сева и уборки, состояние вверенной им техники был очень жестким. К примеру, за поломку трактора К.А. Гнебедюк из Омутинской МТС была приговорена судом к пятимесячным принудительным работам.
Вот что рассказала одна из трактористок, Зоя Александровна Боярских: «Однажды весь день без перерыва пахали поле. Натряслась я на своем «колеснике» – сил нет. А пахать еще много. Слезла с сидения, ноги еле держат. Слышу, у села гармошка играет и девчата поют. И так мне захотелось хоть немного потанцевать! Решила добежать до околицы, всего лишь один танец покружиться. Двигатель глушить не стала. Через двадцать минут возвращаюсь, а двигатель молчит. Рядом с трактором наш пятнадцатилетний бригадир Яша: «Ну вот, Зойка, теперь под суд пойдешь, подшипник ты расплавила!».
Села я в борозду и заплакала горючими слезами. Не один тракторист поплатился за это даже в мирное время, а сейчас война. Но пожалел меня бригадир, никому не сказал, что я подшипник «протанцевала». Где-то добыл новую запчасть и помог отремонтировать трактор. А я старалась свою вину искупить трудом, по две нормы за смену вырабатывала».
Ветеран труда С.В. Сухоногов, который был мальчишкой в годы войны, рассказывает о вагайских трактористках Черновской МТС: «Работали девчата в разных колхозах, расположенных в деревнях Сычевой, Бушуевой и Таскаевой. Трудились добросовестно, во имя победы. Мне довелось работать прицепщиком у Анны Плесовских и Екатерины Аркановой. Нередко бывало такое – не можем завести трактор. Трактористка рукояткой орудует, а мы с пацаном-водовозом за концы веревки держимся: крутим- крутим, а все без толку. Механизаторша наша заберется в кабину трактора и – в слезы. Так не раз мучились до прихода бригадира Василия Ивановича Мостового. Он покричит, поругается, но все-таки наладит трактор. Осенью Екатерина Арканова тяжело заболела и вскоре умерла. Простыла на сырой и холодной земле. Им же в любую погоду приходилось ползать под трактором, чтобы делать «перетяжку».
Как поясняли механизаторши военной поры, «самое трудное для нас, девчонок, было сделать перетяжку – в моторном блоке два люка, через них ломиком проверяешь подшипники. Если чакают, надо затянуть, иначе мотор сломается. Сложно было «угадать момент»: чуть перетянешь, и искры из глаз сыплются, когда за рукоятку двигатель крутишь. Силенок не хватает, слезы градом бегут от досады. А делать нечего, нос утрешь, да опять за рукоятку берешься».
Анна Ивановна Полукеева перед войной окончила курсы трактористов при Пешневской МТС Казанского района. Вспоминает: «У тракторов не было освещения. И ночами женщины, падая от усталости, шли впереди него и освещали борозду фонарями. Следить приходилось не только за пахотой, но и за тем, чтобы не задавить кого-то из девчат».
– Одни девки на тракторах робили, – говорила Федора Евграфовна Яркова из деревни Паченка Нижнетавдинского района. – Ох, тяжело было, вместо бензина керосин давали на заправку. Маешься - маешься, а завести не можешь (руку так ударило однажды рукояткой, что по сей день болит). Постепенно научились управляться: шприцевать подшипники, делать мелкий ремонт и многое другое. Я и на комбайне работала. Далеко уезжали – в Татаурково, в Вершину, на Светлое… Бывало, валки застынут, льдом возьмутся, а мы убираем. Зерно ребятишки увозили на лошадях. Уедут, а ты остаешься, воду надо было сливать. Бежишь обратно в деревню, а волки воют – страху нагоняют. В чем ходили? В фуфайках. Лен трепали, ткали – шили одежду. На ноги тапки на лето ладили, зимой в валенках. Ели тоже худо.
После короткой учебы в Ражево жительницу Малоемецка Голышмановского района Клавдию Демченко посадили на «колесник». И вот что она рассказывала: «Неделями на стане жили. В деревню отпускали, чтобы помыться в бане – к обеду убежишь, а к вечеру уже должна вернуться. Перегоняешь трактор с одного поля на другое, мимо своей избы едешь, а домой даже на минутку забежать нельзя – горючее экономишь. Трактора ни днем, ни ночью не простаивали. Пересменка подошла – к вагончику не подъезжаешь, сменщица сама к трактору идет. Горючим тоже в борозде заправляли, подвозили его на быках и коровах.
Как не ломаться трактору, если нам по шестнадцать лет? Да еще плужники – ребятишки малолетние. Один раз ночью пахала, плужником был младший брат – ему тогда тринадцатый год пошел. Хватилась, а его сзади на платформе нет. Задремал и упал, скорее всего. Пошла искать. А он калачиком свернулся, спит на пашне. Испугалась тогда сильно – ведь могла задавить. Ночью-то еще ничего едешь, а как солнце начнет всходить, глаза закрываются. Из борозды не раз сонная выезжала, другие и в лес отклонялись, и в болото.
Небольшие поломки ремонтировали сами, а в остальном бригадир Михаил Федорович Горбунов помогал. Он днями и ночами от одного трактора к другому бегал. Разберем к его приходу какой-нибудь узел, вместе устраним неисправность – и снова соберем. Новых запчастей было совсем мало. Мужики в МТС только успевали сваривать и вытачивать детали. А зимой одно мученье. Навесов не было – трактора заносило снегом. Железо скрипит, а ты его крутишь. Пальцы в кровь сдирали.
В конце войны меня в Ишим направили – на комбайнера учиться. Сутками работали: день жнешь, а к ночи комбайн к скирдам ставишь молотить до утра. Утром опять в поле хлеб убирать едешь. О Победе тоже в поле узнали, боронили в это время. Все трактора остановили, быков и коров привязали к вагончику и побежали в деревню. Песен было мало, больше слез. Плакали от радости, что война кончилась, и от горя – с фронта мало мужчин вернулось, и те калеки – кто без руки, кто без ноги. Сами понимаете, не сразу нас с тракторов и комбайнов сняли в послевоенное время».
Вот такие были деревенские девчонки военной поры! Низкий им поклон за это.
НА СНИМКЕ: но такими их фотографировали в грозные годы.
По записям членов землячеств Тюменской области материал подготовил Валентин СТАРНАК
