Криминал
Используя юридическую терминологию, «число эпизодов деятельности» этой преступной группы трудно даже сосчитать. Пацаны подстерегали пьяных, шныряли по темным улицам, дежурили у пивнушек. Жертвы выбирались по-умному – безответные, лишь один мужичок, помнится, полез драться, но его шарахнули железякой по голове, и он мигом успокоился. Может, и помер даже, только разбираться в этом было некогда...
ОТ СЧАСТЬЯ ДО БЕЗНАДЁГИ
До тринадцатилетнего возраста Саша Еремин жил с матерью в частном домике на окраине Тюмени. Родного отца не помнил. Потом мама снова вышла замуж. Отчим Пал Палыч, как он отрекомендовался, себя человеком пьющим не признавал. Выпивающим – его любимое словечко по этому поводу. Однако выпивал он таким образом по несколько раз на дню. Очень скоро, находя в самых неожиданных местах початые бутылки с дешевым портвейном или стограммовые флакончики с настойкой боярышника, Саша при- учился делать вид, что ничего особенного в этом нет. Потому что поначалу отчим Саше понравился – это был большой, шумный, не без юмора человек, умевший рассказывать интересные истории, а еще способный в трезвом виде ремонтировать сломавшиеся вещи и механизмы.
Мальчишеская душа тянулась к взрослому мужику в надежде найти опору, понимание, обрести пример для подражания.
В школе Саша учился не то что бы очень, но терпимо. На родительских собраниях его ругали не больше остальных, и мать им гордилась. Были, правда, серьезные беседы в кабинете директора, когда Саша чуть не выбил из рогатки глаз своему однокласснику, а однажды принес в школу самострел и выстрелил из него в грубоватого физрука. Но в целом это было очень счастливое время, и Саша осознал его полноту много позже.
Неприятности начались, когда Пал Палыча уволили с последнего места работы, и он с головой окунулся в пьянку. А вскоре и мать начала составлять ему в этом компанию, да и не заметила, как пристрастилась к рюмке. От безнадеги – так говорила, оправдываясь.
Сашка дождался как-то пока мать и отчим заснут, и опрокинул в себя полстакана вина. Под ногами все закрутилось, потом потянуло на рвоту. Только и всего. И чем же вино помогает от безнадеги, так и не понял.
Трагедия грянула и вовсе внезапно. Переходя дорогу в пьяном виде, мать попала под колеса грузовика. Умирала в больнице долго и мучительно. После ее смерти отчим начал быстро и окончательно спиваться. Охапками ловил чертей, гонялся по дому и по зимнему двору босиком за динозаврами. Сашке становилось страшно, ведь в руках у Пал Палыча в такие минуты всегда оказывался нож или топор, а потому приходилось убегать за ворота и ночевать у друзей-приятелей, или вообще где придется. Школу Еремин фактически забросил, и не очень об этом переживал, обнаружив в себе задатки лидера, вожака, вокруг которого сверстники чувствовали себя послушными исполнителями его воли.
Спустя какое-то время, вокруг отчима замаячили шустрые людишки. Что-то там напечатали, подписали, пару раз крепко напоили Пал Палыча, и тот, не глядя, подмахнул документ, означавший, что деревянное строение на окраине города, долгие годы бывшее родительским домом Сашке, теперь ему не принадлежит. Других родственников у Еремина- младшего больше не было, и Сашка очутился на улице. Сердобольные соседи поначалу принимали его у себя, но долго так продолжаться не могло, и Сашку определили в интернат, откуда он благополучно сбежал. На пригородных электричках и в товарных вагонах исколесил всю область и даже умудрился доехать до Краснодарского края. Сашку тянуло к морю, которого он никогда не видел. По пути удачно подворовывал, несколько раз его грабили такие же, как он, бродяги. Попадались, конечно, и хорошие люди: кормили, поили, одежду давали. Легенда у Сашки была нехитрая, но проверенная: дескать, из беженцев, родители погибли. Люди слушали, верили и сочувствовали.
Познакомился Сашка с патрулями и детприемниками. Снова сбежал и вернулся в Тюмень, где все было знакомо и до боли родное. Подвалов и строек – море, теплоцентралей тоже. Если быть осторожным, вполне можно жить. К тому же друзьями Сашка обзавелся довольно легко и быстро. Они сами на него вышли однажды из подворотни. Покурили, угостили пивом. Вскоре вместе с Вячеславом Крюковым и Георгием Похожаевым Александр Еремин уже совершил несколько мелких краж и уличных ограблений.
СЕРЬЁЗНОЕ ДЕЛО
Первое ограбление произошло средь бела дня на задворках сквера Комсомольский. Впрочем, ограблением это было даже трудно назвать: мужик был пьян настолько, что его не тронул бы только дурак и ленивый. Прилично одетый дядька, при галстуке и с кожаной сумкой, тащился в полусогнутом состоянии. Его толкнули – он упал и сразу уснул, повизгивая от удовольствия. Без проблем забрали часы, бумажник, сумку с документами. В бумажнике нашли восемьсот рублей и двести американских долларов. Повезло.
Из показаний Вячеслава Крюкова: "Только один мужик с улицы, кажется, Интернациональной, полез к нам драться. Но Жора (Георгий Похожаев, – авт.) шарахнул его обрезком водопроводной трубы по голове, да так, что мужик аж захрипел и рухнул. Может, и помер даже, нам тогда разбираться было некогда..."
Из показаний Георгия Похожаева: "Когда появились деньги, мы сняли у одного алкаша комнату в частном доме по улице Калинина. Начали жить как люди. Алкаш оказался удобным хозяином: в чужие дела не лез, общался в основном со своей белой горячкой. Прихватишь ему вечерком бутылку вина или чекушку водки, он и доволен по уши..."
А потом к ним зарулил на огонек некто Фома, хитроватый и беспардонный молодой мужичок с богатым воровским прошлым. Он и завел разговор о том, что пора переходить к крупному делу и одним махом сорвать куш, который бы позволил развернуть свой бизнес. Ребята сомневались и опасались, но опытный уголовник умел уговаривать.
В качестве объекта для серьезного дела был выбран офис какой-то торгово-закупочной фирмы. Охранялся он неважно. Нет, снаружи все было здорово – решетки, сигнализация. Но Фома давно просчитал такой вариант: попасть в помещение из подвала было проще пареной репы.
И в одну из темных октябрьских ночей они без особого труда проникли внутрь офиса. Фома безошибочно вывел своих подельников к сейфу – массивной металлической коробке еще советских времен. Дверцу бесшумно вскрыли обычной ручной дрелью. Внутри сейфа было несколько пачек тысячных купюр и семьсот долларов. На обратном пути прихватили с собой компьютерный процессор и видеодвойку. Не пропадать же.
Удачно все получилось. Подсчитали добычу и не могли скрыть восторга – никто из пацанов таких денег раньше в глаза не видел. Решено было отпраздновать успех в лучших традициях: с хорошим вином, с девочками.
ПИРУШКА
Вечером 26 октября вся компания была в сборе. Ждали только Жору, который и возник вскоре на пороге в обнимку с двумя размалеванными девицами.
– Привет, пацаны, – заявил он заплетающимся языком. – А я вот вам девчонок привел.
Девицы неприлично заржали – они тоже явно были пьяны. Далее действие развивалось по стандартному сценарию. Стопарики быстро наполнялись водкой, жидкость мгновенно исчезала. Пьянка была в самом разгаре, когда ребята стали по очереди уединяться со Светкой и Наташкой в соседней комнатушке. Хозяин-алкаш к тому времени уже тихо сопел на коврике у входа, поджав ноги и явно напоминая старого пса.
Из показаний Александра Еремина: "Фома сильно опьянел и сказал, что девчонок у нас маловато, надо бы пригласить еще парочку... Слава (Крюков) взялся уладить вопрос и уже через полчаса вернулся в дом с двумя девчонками".
Ира и Маша мало походили на школьниц с огромными бантами и в белых передниках. Но все же они были посвежее, а главное – намного трезвее Светы и Наташи. У Фомы тут же загорелись глаза, и он, опрокинув очередную рюмку, потащил Ирину на соседний диван.
– Мальчики, вы бандиты? – кокетливо спросила Маша уже после того, как ею воспользовались Еремин и Крюков.
– Мы – волки, – скромно, но твердо сказал Саша.
Фома, поняв, о чем идет речь, уточнил: "Пока они волчата дрисливые, но кое-что уже могут". Пацаны обиделись, но виду не подали, уж слишком хорошо и весело сиделось.
Зато не заладилось у девчат. Повышенное внимание, оказанное "новеньким", явно не понравилось Свете и Наташе. Обе явно достигли той степени опьянения, когда агрессивность перла через край, срывая тормоза. Удар кулака пришелся Ире по лицу.
– Я тебе дам, как наших пацанов уводить! – зло крикнула Света и вцепилась сопернице в волосы.
Мужская часть компании в разборки не вмешивалась и лишь подзадоривала дерущихся. В конце концов, их разняли. Видок у барышень был еще тот: выдранные с корнем клочья волос, расцарапанные лица, разбитые носы... Увидев насмешливые взгляды своих кавалеров, Наташа обидчиво заявила: "Вот досмеетесь, паскуды. Скажем, что вы нас изнасиловали, попляшете тогда на петушиной зоне!.."
Пацаны обалдело переглянулись. Вмиг протрезвевший Фома нахмурился. Уж кто-кто, а он хорошо знал, что ожидает насильников еще в следственном изоляторе.
– Пора их кончать, – мрачно процедил Фома и в мгновение ока набросил на шею Наташи свой узкий брючный ремень. – Действуйте! – заорал он матом на своих друзей, видя, что они сидят в нерешительности. – Душите их, сучек, да поскорее!
Из показаний Александра Еремина: "Я никого из девчонок убивать не хотел. Пытался отговорить и Фому (Алексея Фоменко, – авт.), но тот уже придушил своим ремнем Наташу. Тогда я накинул на шею Маши, сидевшей рядом, ее вязаный шарфик..."
Девчонки были подавлены и практически не сопротивлялись. Рванувшуюся к выходу Свету настиг Жора, повалил на пол и задушил голыми руками.
Из показаний Вячеслава Крюкова: "Все происходило будто бы во сне или в кино, только не с нами. Когда я очнулся и разжал пальцы, Ирина была уже мертва... Фома сказал, что пора уходить, но надо поджечь дом. Бензина нигде не оказалось, тогда подожгли кучу старых газет посреди комнаты. Пытались разбудить хозяина, но тот спал мертвецки, и его пришлось оставить на полу в доме..."
Несмотря на поздний час, вспыхнувший пожар заметили соседи. Пламя быстро погасили. Прибывшие люди в погонах обнаружили в доме четыре девичьих трупа и задохнувшегося в дыму хозяина.
ЭПИЛОГ
Фома предложил всем разбежаться в разные стороны. Деньги, и немалые, у них были. Но Еремин решил отсидеться на заброшенной даче по Московскому тракту. Крюков зачем-то приехал к двоюродному брату в Парфеново. Жора Похожаев не нашел ничего лучше, как спрятаться у приятеля- наркомана. В итоге их всех задержали с небольшим интервалом времени.
После долгого и обстоятельного расследования все четверо вынуждены были признаться в содеянном, а попутно рассказали о некоторых других "подвигах".
Суд приговорил Алексея Фоменко к тринадцати годам тюремного заключения, Александра Еремина – к восьми годам исправительной колонии, Вячеслав Крюков и Георгий Похожаев проведут за колючей проволокой по семь с половиной лет.
Какими они вернутся из заключения: теми же, только подросшими, волчатами или заматеревшими хищниками?
* Фамилии изменены.
Григорий ЗАПРУДИН
