или КАК ПОЙМАТЬ ЧЁРНУЮ КОШКУ В ТЁМНОЙ КОМНАТЕ
Субъективно
В прошлом номере еженедельника я пытался обрисовать представления власти о параметрах теневой экономики и методах извлечения оттуда людей вместе с их серыми деньгами. Картинка, напомню, выглядит весьма туманно. Тем не менее чиновники пошли дальше: они горят желанием принудить «неработающих граждан» оплачивать услуги социальной сферы.
Правда, на сей момент высказывание больше похоже на информационный шум, хотя и пугающий. Заваривший эту кашу еще в прошлом году министр труда и социальной защиты Максим Топилин предложил «для начала» установить сбор в 20 тыс. руб. Калькуляция такая: «Давайте исходить из того, что человек легально работает, когда он заплатил подоходный налог. За год, если считать его с минимального размера оплаты труда, сумма составит 11 700 руб. Если человек «в тени», за него взнос в Фонд обязательного медстрахования платит субъект РФ. В среднем 8–9 тыс. Итого: 20 тыс. в год».
Глава Минфина Силуанов, сообщив, что новый сбор пока не учтен на предстоящую трехлетку ни в бюджете, ни в Фонде обязательного медицинского страхования, тем не менее дополнил как о свершившимся факте: «Люди зарегистрированы как неработающее население, а на самом деле имеют большой достаток и сами могут формировать свою страховку…».
Министров горячо поддержала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко: «Нужно либо обязать неработающих граждан платить взносы, либо снижать объем оказываемой медицинской помощи». По ее мнению, каждый житель России должен сам «нести свой чемодан»: «Молодые и здоровые, понятно, что они на что-то живут. Почему за них платят те, кто работает?» К возмущенной филиппике спикера я бы добавил один штрих: по оценкам экспертов, россияне, помимо обучения детей в вузах, из своего кармана оплачивают около половины медицинских услуг. Это больше, чем в США, где, не в пример России, юридически бесплатной медицины нет. Инициатива «налога на тунеядцев», поддержанная хором высокопоставленных чиновников, замалчивает еще одну деталь: Конституция РФ гарантирует гражданам страны не только бесплатную медицину, но и право самим решать, работать им или нет. Как видим, гарантия на бесплатную медицину уже торпедирована, и население эту пробоину молча затыкает своими доходами. А они, между прочим, только в третьем квартале сократились на шесть с лишком процентов к соответствующему периоду прошлого года – впервые с 90-х. Однако в дополнение к невиданному падению доходов эксперты Центра экономических и политических реформ в своем докладе «Россия на «хлебе и воде»: цены в регионах страны» пишут, что продуктовая корзина, непродовольственные товары и лекарства в селах дороже в разы, нежели в Москве. В столице острее конкуренция, больше магазинов и рынков, и люди могут выбирать, где дешевле. Исследователи особо подчеркивают: рассчитанная ими сумма «недостаточна для нормального образа жизни, не говоря уже о жизни на достойном уровне». Так что нищета на простой люд давит с разных сторон. Но вот министр Топилин говорит о 20 тыс. дополнительного налога так легко, будто это семечки.
Н у почему бы не пойти дальше – проигнорировать законное право людей на бесплатную медицину, а точнее, на остатки этого права? Тем более что в случае чего дистанционно управляемый Конституционный суд быстренько скорректирует Основной закон страны в нужной редакции, как уже не раз и случалось. Я уж не говорю о том, что, по сути, население психологически готовят к появлению нового налога, хотя власти и уверяли, что помыслов таких нет, по крайней мере, до 2019 г.
Премьер Медведев предложил не называть инициативу Минтруда «налогом на тунеядство»: «Реакция на это очень разная». Что правда, то правда. Из сентябрьского опроса ВЦИОМ следует, что 45% опрошенных, в основном пенсионеры и сторонники КПРФ, идею «налога на тунеядство» одобряют. Но респонденты 18–34 лет (54%), жители крупных городов (54%) и люди с высоким достатком (55%) – против. С данными ВЦИОМа отчасти перекликаются результаты социологов Российской академии народного хозяйства и госслужбы. За последние 15 лет россияне разочаровались в преимуществах легальной экономики и только 16% негативно относятся к «черному налу» (в 2001 г. – почти втрое больше); на 64% выросла доля активных сторонников теневой экономики.
Изрядную путаницу к тому же вносят детали инициативы. Непонятно, кого числит министр Силуанов под «зарегистрированными неработающими». Безработных, стоящих на учете или нигде не фигурирующих россиян? На основании чего в Минфине уверенно говорят о достатке неработающих? Если хоть немного загрузить свои мозги, то можно додуматься, что в число анонимных тунеядцев, которых вице-премьер Голодец насчитала аж 13 млн, могут попасть, например, матери двух и более детей, получающих материнский капитал. Или мамы, сидящие дома с одним ребенком, потому что, стимулируя рождение детей, власти забыли построить для них больше детсадов. По данным Счетной палаты, в дошкольные образовательные учреждения на 1 августа выстроил а с ь очередь из более чем 80 тыс. детей от трех до семи лет и более 470 тыс. детей до трех лет. И что, мамы этих деток тоже тунеядки? Кстати, уже сегодня 15% родителей (цифра из года в год растёт) не отдают детей в школы, предпочитая учить их самостоятельно или нанимать педагогов – привет блистательной реформе образования. И эти родители тунеядцы? Между прочим, нашим чиновникам, которые вот уже четверть века пытаются создать экономику услуг, и в голову не пришло, что даже простые домохозяйки вносят увесистый вклад в валовой продукт страны. Что уж говорить о родителях, обучающих своих детей вместо школьных учителей? А писатели, художники, журналисты и представители других свободных профессий?
Куда больше вопросов обозначила Татьяна Голикова, глава Счетной палаты РФ, выступая на прошлой неделе в Совете Федерации. Оказывается, еще прошлогодние проверки СП выявили, что, жалуясь на высокие трансферты в ФОМС, регионы сами переплачивают в его бюджет. Расхождения между данными Налоговой службы и ФОМС – 5 млн человек, или сотни миллиардов рублей. «Это означает, что субъекты переплачивают, а соответственно федеральный бюджет также платит за этих людей, только по другому источнику», – указала Татьяна Голикова. Она утверждает, что проблема заключается в сверке данных по застрахованным, которую невозможно провести без изменений действующего законодательства. Но в таком случае нельзя и отличить работающих от «тунеядцев». Это очень похоже на ловлю черной кошки в темной комнате.
Невозможно умолчать о том, какую медицину чиновники намерены финансировать налогом «тунеядцев». Я уже описывал руины, в которые превратили здравоохранение любители всё и вся оптимизировать. Напомню, что из когда-то нормальной цепочки: фельдшерский пункт – участковая больница – районная больница – областной высокотехнологичный центр – в подавляющем числе регионов исчезли три первых звена. Основание: они нерентабельны! Правда, методику расчетов оптимизаторы не представили, да её, уверяю читателей, просто не существует. По той простой причине, что, с одной стороны, жизнь человеческая в нормальном обществе бесценна, а с другой, отдача медицины не сиюминутна, и потому рентабельность районной больницы или ФАПа вычислению просто не поддается. Для примера: разные данные отдачи образования на рубль расходов пляшут от 53 коп. до 6 руб. Поэтому в цивилизованных обществах этакой дурью не маются. Тем более нелепым выглядит фарисейский аргумент о нерентабельности на фоне расчетов самого Минздрава: только в 2013 году суммарный экономический ущерб от смертности из-за сердечно-сосудистых заболеваний составил 1 трлн рублей. За 2013–20 годы на каждый рубль, вложенный в первичную профилактику этого недуга, государство сможет получить отдачу в 7 рублей.
Но у России особенная стать! Оптимизаторы, ничтоже сумняшеся, безбожно урезали финансирование ФАПов и участковых больниц.
– Коечный фонд на селе представлен исключительно общетерапевтическими и общехирургическими койками, – говорит руководитель фонда "Здоровье" Эдуард Гаврилов, – а гинекологические, неврологические, кардиологические, пульмонологические сократили.
Правда, больше денег дали на высокотехнологичную медицину. Другими словами, профилактику и раннюю диагностику почти уничтожили, но если в результате люди превращаются в хроников и инвалидов, то могут на что-то рассчитывать. Правда, теоретически! Данные ОНФ, Фонда "Здоровье" и Счетной палаты показывают, что в результате гениальной реформы из 130 тысяч сёл страны только в 45 тысячах можно получить элементарную медицинскую помощь. Амбулаторная помощь в деревне, по сравнению с 2011 годом, сократилась на 39 млн посещений, и заболевшие нередко добираются до врачей на перекладных и по нашим дорогам за две-три сотни километров. Некоторые погибают в пути. По данным Фонда «Здоровье», сегодня смертность в селах на 14% выше, чем в городе. Причем в больницах только за последний год погибло на 3,5% больше. И чаще всего опять-таки в сельских ЦРБ.
– В деревнях пошел рост числа инсультов, – говорит профессор Павел Воробьев, председатель Московского городского научного общества терапевтов, президент межрегиональной общественной организации "Общество фармакоэкономических исследований". – У 40% жителей деревень есть признаки катаракты или глаукомы, около половины не имеют зубов. Но ими никто не занимается. Никаких преференций по квотам на сложные операции для жителей деревень нет.
В этом году Российский союз сельской молодежи мониторил ФАПы 36 регионов: в 40% нет необходимого медоборудования, более чем в пятой части – лекарственных препаратов, в 35% сёл – выездных врачебных бригад. Больным нужно самим добираться в ближайший ФАП.
– В последнее время фельдшерско-акушерские пункты снова стали открывать, – говорит Павел Воробьев. – Но вот незадача: врачей и фельдшеров в сельской медицине в два раза меньше, чем ФАПов. Во многих местах фельдшеры приезжают только раз-два в месяц.
На прошлой неделе стало известно: правительство даст Минздраву в 52 раза меньше денег, нежели запрошено, для реализации приоритетных проектов на 2017–25 годы.
Когда по жизни не только соседствуют, но и взаимодействуют, усиливая тем самым мрак, сюжеты об утекших через межведомственные дыры сотнях миллиардов, о развале школьного образования и здравоохранения, вырисовывается впечатляющая картина. Для чистки этих авгиевых конюшен требуются гигантские деньги, время, но в первую очередь – личности. В наличии нет ни первого, ни второго, ни третьего. Вот и вползает в голову коварной змеей мысль, что чиновники намерены спасти свои репутации с помощью таких авантюр, как налог на «тунеядцев».
Игорь ОГНЕВ
