На минувшей неделе прошел традиционный Гайдаровский форум. Меня особенно изумила дискуссия первого дня. Так, глава Минэкономики Алексей Улюкаев обрисовал, какой Россия станет через 15 лет: «Страна-2030 – это страна, где комфортно... это страна, в которой никого не будет интересовать вопрос, сколько сегодня стоит нефть и какой сегодня курс доллара к рублю».
Мечтать не вредно. Однако когда та самая нефть, что б ей пусто было, ушла ниже 30 долларов за бочку и конца падению не видно, не худо бы министрам говорить более предметно, а не толочь воду в ступе (если, конечно, страна к благословенному 2030 году не развалится). Но что-то я от них про такой «маршрут» не услышал.
Справедливости ради, некоторые меры на форуме заявлены. Тот же г-н Улюкаев предложил приватизировать два госбанка: «Сбер» и ВТБ. Однако замминистра финансов Алексей Моисеев назвал это проблематичным из-за санкций. Но проблема-то двумя банками, хотя и большими, не ограничивается. Я уже писал, что в той или иной форме государство владеет до 80% всех активов, тогда как в мире, в среднем, около 30%. Эти пропорции поддерживаются по той простой причине, что государство в лице своих бюрократов – собственник никудышный. А к тому же у нас эксклюзивная специфика: большинство корпораций возглавляют люди, приближенные к первому лицу. И в зависимости от степени приближения они считают, будто им всё позволено.
Вот пикантный сюжет. В декабре 2014 г. президент Путин провел совещание, на котором обсуждали повышение эффективности гос-корпораций и компаний. В частности, президент сказал: «Мы договаривались об общем правиле выплаты дивидендов в пользу государства: не менее 25 процентов чистой прибыли. Однако по итогам последних двух лет это требование выполняет чуть больше половины госкомпаний, а некоторые и вовсе добились отдельных решений правительства не выплачивать дивиденды или заметно урезать их объём». Это как же так?! Понятно, что какая-то доля оставшихся после выплаты денег предназначена на инвестиции. Но, во-первых, инвестиционные программы у всех корпораций разные. Во-вторых, больше половины, как вы знаете, чихать хотели на выплаты государству. В-третьих, оно к тому же скармливает своим корпорациям остатки фондов и бюджета. В последнем квартале ушедшего года Счетная палата РФ обнародовала результаты очередной проверки: госкомпании не по-хозяйски распорядились 607 бюджетными миллиардами, которые в 2011-14 годах внесли в их уставные капиталы. В 2014 году, например, только 13% этих денег пошло в инвестиции, а больше половины осело на депозитах, обогатив компании на 7 млрд руб. Но президент повозмущался, и на этом, история, похоже, исчерпалась, поскольку доходы топ-менеджеров корпораций растут даже в кризис. А с другой стороны, Владимир Путин не раз оправдывал огромные доходы «топов» тем, что они не должны быть ниже существующих в развитых странах. Но как в таком случае быть с эффективностью наших компаний, которые эти золотые «топы» возглавляют?
Напомню, что особенно быстро госкорпорации стали размножаться с 2004 года, после дела ЮКОСа. Власть обосновала это необходимостью прорыва на стратегических направлениях, куда частный бизнес не должен совать нос по причинам, о которых почему-то умалчивалось. Скоро выявилось, что к этим самым направлениям отнесли почти всё, что только шевелилось. В преддверии кризиса 2008-09 годов правительство обнаружило неприятный сюрприз. С одной стороны – непомерную корысть госкорпораций и компаний, а с другой – их вопиющую неэффективность. Аркадий Дворкович, будучи помощником тогдашнего президента Медведева, говорил, что государство должно постепенно уходить из корпораций, им нужно стать рыночными. Не прошло и шести лет, как в октябре 2015 премьер Медведев подписал перечень поручений по итогам совещания о повышении эффективности расходов госкорпораций и компаний. Но за словами и декларациями опять же нет конкретных шагов со стороны всё той же власти. Элементарная вещь: государство в лице конкретных ведомств до сих пор не озаботилось разработать интегральные показатели эффективности своих корпораций. О том, что это нужно сделать, президент Путин говорил в своем Послании Федеральному собранию в 2014 году. Говорением всё закончилось и на сей раз. «Самое сложное, – доложила г-жа Голикова в сентябре президенту итоги очередной проверки Счетной палатой, – это сбалансированность общеэкономических показателей: количество высокопроизводительных рабочих мест, производительность труда, доля высокотехнологичных отраслей и инвестиций в ВВП. Это показатель комплексный, и его нет ни в одной программе». Например, производительность труда отражена лишь в 11 программах из 40, а в десятке лидеров по этому показателю нет ни одной госкомпании.
Тем не менее об их эффективности можно и нужно судить по отдельным критериям. Вот, например, «наше всё» и главное энергетическое оружие: «Газпром». Глава монополии Алексей Миллер пять лет назад хвастал, что к 2017 году она будет стоить ни мало ни много – $1 трлн. На тот момент её капитализация поднялась до $360 млрд, и руководителям уже чудилось небо в алмазах. Увы, капитализация упала до $100 млрд! Чтобы реально поднять эффективность, считают эксперты, нужно увеличить сбыт газа в несколько раз, но даже его добыча падает. Понятно, что в ближайшие годы – а скорее всего, никогда – до заветного триллиона «Газпром» не подорожает.
Однако жить роскошно не запретишь, тем более, когда тебе благоволит государство. «Газпром» никогда не скупился на солярии для лошадей, питерский яхт-клуб с гостиницей, где номера только люкс и пентхаусы, или, к примеру, на спонсорскую помощь футбольному клубу Chelsea Романа Абрамовича. Правда, время от времени власти хмурили брови. К примеру, в 2010 году президент поручал заняться издержками монополии на транспорте газа. Компания долго переписывалась с чиновниками и убедила, что её удельные затраты сопоставимы с иностранными аналогами, а то и меньше. Правда, эксперты не согласны. По данным президента ГК «Энергия» Сергея Гуськова, например, себестоимость прокладки километра трубы «Газпромом» и «Новатэком» отличается в 5-7 раз при одних и тех же технических условиях. В среднем и штат госкомпаний превышает аналогичный в частных на 20-25%.
Лев Троцкий писал в 1937 году: «В стране, где единственным работодателем является государство... старый принцип – кто не работает, тот не ест, заменяется новым: кто не повинуется, тот не ест». Вроде о другой стране сказано, а подумать – и про нас тоже.
Тем не менее судьба приватизации широкой подвисла. Вроде эта мера фигурирует, но ведь план – это бумага, пусть и за важными подписями. Такое было уже не раз, но в частные руки компании так и не перешли. И сегодня за властными кулисами идут баталии. Подход Минфина – чисто бухгалтерский: сколько на этом можно заработать, чтобы уменьшить дефицит бюджета. Но есть сторонники и другой стратегии: да, при сегодняшней конъюнктуре рынка на приватизации много не заработать, однако иначе корпорации не будут эффективными, а страна никогда не выберется из череды кризисов.
Есть и другой нюанс. Некоторые эксперты опасаются, что потенциальные частные руки, в которые могут перейти госкомпании, окажутся, как бы деликатнее выразиться, не слишком чистыми. Да, такой риск есть. Это видно и по истории с Чайками. Но мне кажется, что цивилизованный путь в рыночную экономику России заказан по многим причинам еще на долгие годы. И форма собственности компании вовсе не мешает её формальным и неформальным владельцам вести бизнес даже сегодня чисто или грязно. Уж коли страна влипла в такую историю, в любом случае не выгоднее ли стратегически отделить большую часть активов от государства? Всё-таки, вложив свои деньги или, как ни цинично это звучит – отмыв их, новые собственники будут шкурно заинтересованы вести дело эффективно. Свои-то кровные хочется вернуть! Альтернатива, по оценкам экспертов, удручает. Слабые темпы роста экономики уже к 2030 году выведут Россию из первой шестерки стран с наибольшим объемом ВВП, уступив Бразилии и Индонезии.
Но даже в том случае, если власти решатся на широкую приватизацию, она при наших бюрократических замашках займёт уйму времени. А оно закончилось еще вчера. Специалисты призывают действовать немедля. С сырьевой иглы эксперты рекомендуют не сползать, а решительно спрыгнуть. Есть жесткий рецепт: запретить экспорт сырой нефти и отменить экспортные пошлины на нефтепродукты. Ведь не от скудо-умия США сорок лет сохраняли этот запрет – страна сделала ставку на переработку. И с 2008 г. бензин там подешевел вдвое, а в России только дорожает. Созидательный запрет взбодрит переработку и нефтехимию, заставит наши компании быстрее модернизировать заводы, из нефти станут извлекать в среднем не 70% светлых, как сегодня, а более 90%, как в США. К процессу подключатся инжиниринговые и машиностроительные предприятия. По мере того как Россия прекратит экспорт сырой нефти, сократится предложение на мировом рынке, что поднимет цены. И наши компании, добывающие нефть за рубежом, смогут зарабатывать и вкладывать деньги в переработку сырья на российских заводах.
Подобных цепочек, активизация которых может изменить страну до неузнаваемости и, что еще важнее – достаточно быстро, не перечесть. В их числе и масштабная земельная реформа, о которой говорят годами. Хотя первый вице-премьер Шувалов заявил, что «за весь 2015 год правительство не совершило ни одной крупной ошибки», однако ошибается тот, кто действительно делает. Президент Путин говорил, что не выполнена треть антикризисного плана, но анализ Счетной палаты свидетельствует обратное: менее трети плана выполнено. Фокус в том, что правительство отчитывается весьма оригинально: внесли в парламент соответствующий закон – вот против строки плана и поставили крыжик! А что изменилось в экономике – дело десятое... Сработала, например, поддержка сельхозмашиностроения. Но это – редкое исключение. А дальше-то что? Почитайте, например, статью Дмитрия Медведева «Новая реальность: Россия и глобальные вызовы» в «РГ» за 23 сентября 2015 г. Замечательный текст, если бы не один нюанс: будь автор, скажем, докторантом Академии народного хозяйства при правительстве, а не премьером. Потому что премьеру в нынешней ситуации уместнее описывать не взгляд и нечто, а вполне конкретные и жесткие меры, способные избавить россиян от новых страданий.
«Что вы читаете, принц?» – спросил Гамлета Полоний. «Слова, слова, слова», – ответил принц. Ничего не меняется в Датском королевстве...
/Фото из Интернета/
