Главная заповедь журналиста – не навреди! Исходя из этих соображений, я изменила имя моей героини, но её история остается подлинной и правдивой, как, впрочем, и вся её жизнь.
Она ждала меня, поэтому сразу открыла дверь. На фоне залитого солнцем окна стояла худенькая женщина с крохотным ребёнком на руках. Открытые светлые глаза смотрели внимательно и дружелюбно. Короткий халатик едва прикрывал стройные ножки. На вид ей не более тридцати...
Мы обосновались на кухне, поближе к чаю и конфетам, что располагало к беседе. Малыш сразу прильнул к груди, успокоился, а после и вовсе заснул. Чувствовалось, что ему комфортно.
Ирина – коренная тюменка. Уже в раннем детстве она проявляла интерес к музыке, поэтому мама отвела её в музыкальную школу. Потом она уже сама выбрала педагогическое училище и Тюменский институт культуры и искусства. Сейчас Ирина работает в одной из престижных школ города учителем музыки, играет на фортепиано, прекрасно ладит с детьми и очень любит коллектив, в котором работает. Но сразу после окончания вуза всё было не так гладко.
На первом месте работы Ирине определили заработную плату в 2500 рублей. Не приносил больших денег и муж, с которым они поженились по любви и родили в срок прекрасную девочку. Саша, так звали мужа, после окончания ПТУ работал монтёром с окладом в шесть с половиной тысяч рублей. Денег всегда не хватало. «Было обидно, что людей искусства так мало ценят, – говорит Ирина, – к примеру, моя одноклассница, окончив торговое училище, работала в ЦУМе продавцом и зарабатывала по 15 тысяч рублей в месяц».
Ирина попыталась скорректировать жизнь супруга. Она настояла на том, чтобы он пошёл учиться, получил среднее образование и специальность. Потом договорилась с мужем подруги, чтобы тот устроил его на престижную по тем временам должность программиста в очень достойную фирму. Дела у Саши пошли в гору, но вместе с тем он начал пропадать по вечерам и перестал проводить с семьей выходные. На её расспросы молчал, так и ушёл без объяснений. Ушёл к другой. Ирина осталась жить в старой «хрущёвке», принадлежащей его отцу. Женщину не выгоняли из квартиры ради внучки, но частенько напоминали, что она здесь не хозяйка.
Потянулись долгие, полные отчаяния дни. Простить предательство было нелегко. Даже мероприятия в детском саду не приносили радости. На эти праздники родители приходили обычно парами. Она здоровалась с ними, изображая радость, а сама прятала слезы, потому что отец Насти тоже спешил в детский сад. Но в другой. Там ждал его маленький сынишка, рожденный в новой семье. Наревевшись вдоволь в подушку, Ирина смывала утром бессонницу и, натянув улыбку, спешила на работу.
Как-то, гуляя с маленькой дочкой, Ира познакомилась с Андреем. Она и мысли не допускала, что этот человек может стать для неё близким. Хотя бы потому, что был он намного старше. Но Андрей оказался прекрасным собеседником и очень располагал к себе. Бывший спортсмен, он давно жил холостяцкой жизнью – его жена не вынесла в своё время спортивных мероприятий, которые и разлучали надолго, и проходили обычно в других городах. Ирина видела, что нравится ему, но случайные романы ей были не по душе, а других отношений с ним женщина не представляла. Долгие годы они оставались просто друзьями. Ира обращалась к нему за советом и помощью и продолжала мечтать о семье.
Однажды явные признаки внимания стал оказывать коллега, и тогда, совершенно неожиданно для себя, Ирина почувствовала тоску по Андрею, позвонила ему уже не как другу. Их отношения были проверены временем, и тем не менее они заново открывали друг друга. Прошло три месяца, и вдруг, как гром среди ясного неба, – Ирина узнала, что беременна. Поторопилась сообщить об этом Андрею. На другом конце провода стояла оглушающая тишина, потом потерянный голос: «Мы это не обсуждали... Ты же знаешь, у меня сыну двадцать шесть лет... Я не готов снова стать отцом...». Это говорил взрослый мужчина, который вполне отвечал за свои слова. На следующий день его аргументы стали ещё обоснованнее и категоричнее. Интуиция подсказывала Ирине, что сейчас он видит в ней женщину-хищницу, которая может посягнуть не только на его свободу, но и на жилплощадь, на деньги убеждённого холостяка. Она пыталась рассеять его страхи, но получалось, честно говоря, не очень.
Осмотрев посетительницу, женский доктор «утонула в бумагах» и между делом спросила: «Будешь делать аборт? Сдавай анализы, время ещё есть». Аборт. Это слово резануло слух. Чаша весов качалась, а душа бунтовала. Мысли двоились. «Мне нужен этот ребёнок», – говорил один голос. «И ты снова будешь воспитывать его одна?» – ехидно спрашивал другой. «Мне так хочется перемен, у меня начнётся другая жизнь», – возражал первый. «Ты нашла прекрасную работу, получаешь нормальные деньги. В конце концов, ты предашь коллектив, в котором работаешь и который в тебя поверил», – не унимался второй.
Может, сказать маме? Только не ей! Мама не враг, но они такие разные с Ириной. И потом, мама часто рассказывала, как приехала в город в семнадцать лет и сама добилась всего в жизни. Ей действительно было непросто, поэтому Ирине казалось, что она не имеет морального права взваливать на мать свои проблемы. У кого попросить совета? Ирина вспомнила, что в некоторых женских консультациях работают психологи, и решительным шагом направилась к регистрационной стойке: «У вас есть психолог?» «Да».
Её приняла и выслушала хрупкая женщина по имени Светлана. Инстинктивно почувствовав в ней союзника, Ирина рассказала о своих проблемах. Про маму, которая не поймёт, про Сашу, который ушёл к другой, про дочку и пережитое одиночество. Рассказала про страхи и нерешительность Андрея, про отсутствие собственного жилья и материальной поддержки в том случае, если он откажется от ребёнка.
«Но поезд-то уже пошёл, – твёрдо сказала Светлана. – И что будет, если ты выскочишь из него на ходу? Это не лучшим образом скажется на твоём здоровье, а главное – внутри тебя уже бьётся маленькое сердечко, теплится новая жизнь. Ты можешь её убить, но что станет тогда с твоей духовностью?»
Ирина вышла из поликлиники. Город жил своей жизнью. Восемнадцатое декабря. «Если решусь на аборт, делать его придётся в канун Нового года, – проскользнула мысль, – и каждый год у ёлки я буду вспоминать про это и думать: сейчас ему был бы годик, два, десять... А в Рождество Христово, когда на Землю прилетают ангелы, я буду корить себя за то, что лишила его рождественских подарков. Это невыносимо!»
Всю ночь Ирине снился несущийся поезд, с которого она хотела и никак не могла соскочить. Утром позвонила Андрею: «Этот ребёнок останется со мной». Поезд помчался дальше, и она, несмотря ни на что, радовалась новым ощущениям и тем переменам, которые её ожидали. Медленно привыкал к этим переменам Андрей. Ира его не торопила, и к концу беременности он сам предложил ей переехать в его квартиру, а потом каждое утро возил дочку в школу на другой конец города. Они ещё не расписались, и свою фамилию ребёнку Андрей пока не дал, но он всегда рядом.
«Не знаю, что будет завтра, – говорит Ирина. – Но сегодня я счастлива – у меня есть семья, которая появилась благодаря рожденному ребёнку. Эта кроха в 48 сантиметров ростом сделала нас гораздо ближе, чем может сделать свидетельство о регистрации брака. Я поняла, что давно люблю Андрея и не представляю без него своей жизни. Вечерами мы, трое взрослых людей, Андрей, Настя и я, садимся возле малыша и с умилением смотрим на его гримаски. Макарка нас объединяет, и все мы около него крутимся. Глядя вчера на сына, папа сказал: «Какую большую ответственность я взял на себя». Значит, всё-таки взял... Спасибо Светлане, – говорит в заключение Ирина. – Если бы не встреча с психологом, всё могло бы быть по-другому».
