Древние мифы и предания есть, наверное, у каждого народа. Они прославляют героев и в какой-то мере отражают культурный код нации. Читатели без труда вспомнят наших трех богатырей: Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича. Мифотворчество не исчезло. Но если в далекие исторические времена мифические персонажи, как правило, несли героическое начало, то теперь обрели совсем другие оттенки.
Недавно дожидался машины с деревенским молоком. Кстати, отличным. И слушал, как здоровенный старикан с повадками бывшего чиновника вещал старушкам, которые судачили о воинственной внешней политике России: «Разве не знаете, что Тэтчер грозилась оставить страну с населением в 50 миллионов?».
Я не впервые сталкиваюсь с этой цитатой, однако о собственном опыте скажу ниже. Порывшись в Интернете, я без труда нашел множество подтверждений активного использования угрозы баронессы. Менялось только количество населения, которое кровожадная Тэтчер соглашалась оставить в СССР, где тогда проживало около 300 миллионов. Называлось, например, 15 миллионов. Так, несколько лет назад в программе ТВ Культура «Тем временем» известный актер, а ныне православный патриот Николай Бурляев заявил: «Приговор нам уже вынесен... Как заявила Тэтчер, целесообразно оставить на просторах России 15 миллионов русских». И добавил: «Это ее точный текст!». Лидер Компартии Геннадий Зюганов в своей книге «Глобализация и судьбы человечества» предостерегает: «Маргарет Тэтчер еще в конце 80-х годов с пугающей откровенностью заявила, будто "на территории СССР экономически оправданно проживание лишь 15 миллионов человек". Член Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Валерий Быков, судя по сообщению пресс-службы Совета Федерации, пугал коллег так: «...и самое страшное: численность населения в стране сокращается ежегодно более чем на один миллион человек... Не является ли это выполнением плана ЦРУ по уничтожению России? Заявляла же "железная леди" Маргарет Тэтчер, что в России достаточно иметь 15 миллионов человек, чтобы они обеспечивали Запад сырьем».
В этой бдительной когорте есть и профессор, президент Российской социологической ассоциации, декан социологического факультета МГУ (к счастью, бывший) Владимир Добреньков, который говорил в интервью, размещенном на сайте МГУ: «На Западе действуют и другие хорошо организованные силы, которые разрабатывают детальные планы по расчленению России на множество мелких государств и физическое истребление нашего народа... Тэтчер пошла дальше всех своих западных коллег: России, по ее словам, за глаза хватит и 15 миллионов человек». На этом поприще отличились и другие деятели, однако публичная лекция старикана в очереди за молоком красноречивее Интернета говорит о том, что молва о нехорошей Тэтчер в народе живет.
А теперь познакомлю читателей с выдержками из книги «Маргарет Тэтчер, женщина у власти». Во избежание кривотолков сразу скажу, что автор – англичанка Крис Огден. Так что пропагандистских натяжек в нашу пользу от неё ждать не приходится. Речь в главе «Мэгги и Михаил» идет о шести встречах Тэтчер с Горбачевым. Итак...
«Горбачев считал Маргарет Тэтчер самой жесткой из всех руководителей стран Запада. Но с ней не была связана прямая и непосредственная угроза его стране... По мере того как Тэтчер лучше узнавала Горбачева, она укреплялась в мысли, что Запад искренне заинтересован в его успехе. Более доступный в общении и более рациональный, нежели Хрущев, и в то же время более творческий, прагматичный и жесткий, чем Брежнев, Горбачев, с точки зрения Тэтчер, олицетворял собой наилучшие шансы на возможность перемен к лучшему в Советском Союзе... Она выделяет его из всех политических руководителей, с которыми ей приходилось общаться, прежде всего за ум и мужество. И, похоже, советский лидер испытывает по отношению к ней сходные чувства.
...До знакомства с Горбачевым Тэтчер в общем-то плохо представляла себе СССР. Несколько коротких поездок не изменили её неприязни и недоверия к тому, что Рональд Рейган называл «империей зла». Когда в 1984 году Горбачев, специалист по сельскому хозяйству, самый молодой из членов Политбюро, во главе делегации прилетел в Лондон, она сознательно решила принимать его так, как если бы он уже был новым советским руководителем... Горбачевы поразили обычно флегматичных англичан. Он удачно шутил и уверенно чувствовал себя в спорах с депутатами во время встреч в парламенте. Произвело впечатление и то, что он читал «В коридорах власти» Ч. Сноу... Когда Горбачевы прибыли на ужин в Чекерс, Тэтчер встречала их на крыльце... За обеденным столом она усадила его справа от себя, и разговор начался немедленно. До еды они оба почти не дотронулись. Отныне это становилось правилом: встречаясь, они каждый раз настолько увлекались разговором, что на еду не оставалось времени... Тэтчер удивило и то, что в высказываниях Горбачева не было пропагандистских клише. Он непредубежденно смотрел на проблемы, диалектически анализировал их... Иногда он делал паузу, чтобы обдумать сказанное Тэтчер, а она в этот момент вставала и подбрасывала дрова в камин... диалог в Чекерсе положил начало традиции, когда их встречи и беседы оказывались одновременно и очень напряженными, и насыщенными. Ни один не хотел отступать. Оба поочередно наносили и отражали удары, прощупывали позиции друг друга. Но оба высоко ценили откровенность этих бесед и отличную подготовленность каждой из сторон. «Мне никогда не приходилось беседовать с советским политиком, который был бы похож на него, – вспоминала впоследствии Тэтчер, и её голос не мог скрыть удивления. – С первого же мгновения мне стало ясно, что Горбачев представлял особое поколение советских политических деятелей...»
Их беседа продолжалась три с половиной часа... По прошествии трех часов Тэтчер напомнила: «У вас какая-то следующая встреча в Лондоне». «Неважно, – ответил Горбачев, – я с гораздо большим удовольствием продолжу наш разговор». Когда наконец беседа завершилась, оба выглядели уставшими, опустошенными, но, несмотря на остроту спора, улыбались. Тэтчер высказалась одобрительно: «Мне понравился Горбачев. Мы сможем работать вместе». Вскоре весь мир поймет, что с Горбачевым можно работать вместе. Но Тэтчер поняла это первой, и он не забыл высказанной ею оценки...
Их вторая встреча состоялась в конце марта 1987 года. Тэтчер никогда не готовилась столь тщательно, как на этот раз... Некоторые их беседы продолжались без перерыва по четыре часа... и напоминали день английского лета – то гроза, то солнечно. Тэтчер охарактеризовала их «как весьма интенсивные, но всегда корректные»: «Когда мы беседуем с Горбачевым, «дипломатических расшаркиваний» не бывает, мы сразу начинаем говорить о деле»... А в декабре 1987 года Горбачев по пути в Вашингтон, где должно было состояться подписание Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, остановился в Брайз-Нортоне, на базе королевских ВВС, для краткой беседы с Тэтчер. Это был знак признания Тэтчер как фактического лидера Западной Европы. На пронизывающем и холодном ветру, по сути на морозе, Тэтчер стояла у посадочной полосы... На ней не было ни пальто, ни шляпы... Она преследовала две цели: показать, что ей нипочем такие мелкие неудобства, как мороз и ветер. А кроме того, она отлично знала, что без пальто смотрится гораздо привлекательнее. Это был просто флирт.
...В мае 1988 года, после визита Рейгана в Москву, Тэтчер, узнав об итогах переговоров, заявила советскому телевидению: «Будущее представляется мне в лучшем свете, чем мне первоначально казалось. Должна сказать, Горбачев выполнил всё, что он лично обещал. В этом – новая перспектива, источник надежды для всех нас».
Контекст и атмосфера отношений двух лидеров тем более удивительны, если помнить, что Тэтчер олицетворяла собой консерваторов, а Горбачев – коммунистов. А теперь, читатель, зная всё это, подумай: могла ли «железная леди» стращать СССР, а значит – Горбачева? Но это – косвенные аргументы. А все-таки, был ли «мальчик»? Был! Но – не такой кривобокий, каким его изображают наши пламенные пропагандисты. Я сам читал, что в одной из бесед Тэтчер предупредила Горбачева: если страна не слезет с сырьевой иглы – хватит 50 (15?) миллионов, чтобы обслуживать нефтяные скважины и трубопроводы. Передаю не дословно, поскольку точно не помню, однако могу сказать, что читал эти строки в отчете об очередной встрече лидеров в еженедельнике «За рубежом». За этим изданием в те годы я следил внимательно, поскольку железный занавес еще не разрушили. Но если книга о Тэтчер в моей библиотеке с момента выхода, с 1992 года, то публикация «За рубежом» не сохранилась. Кто бы мог подумать, что четверть века спустя она могла пригодиться! Так что хотите – верьте, хотите – нет.
Словом, дружескому предупреждению не вняли, Тэтчер извратили, превратив в пугало. В итоге сидим на углеводородной «игле» до сих пор. Она не только провоцирует власть сладко почивать на природной ренте. Львиная доля последствий скрыта от дилетантов, но специалисты эти гримасы знают назубок. Например, известный финансист Андрей Мовчан, как и Тэтчер, считает: государство не может превратиться в одну компанию и извлекать добавленную стоимость из углеводородов вечно и долго. Как правило, только для этой одной функции стране нужно очень ограниченное количество людей. А с остальными происходят сложные процессы, потому что страна начинает видоизменяться под воздействием конкурентного преимущества «иглы». Дело в том, что рентная экономика – будь то земля, рабы, водные ресурсы или углеводороды – вызывает суперконцентрацию ресурса и власти в руках наиболее удачливых и сильных. Процесс набирает силу и инерцию потому, что, в отличие от труда, владение и распоряжение рентой можно концентрировать. Это значит, что контроль сращивается с властью, а она срастается с экономикой, и возникает монополистическая система. По сути, наступает феодализация. Раскручиваются некие концентрические круги, где собственность всё быстрее всплывает на самый верх, а дальше «по понятиям» распределяется вниз. Конкуренция умирает. Следом падает качество всего и вся, увеличиваются издержки, плодится куча ошибок. Рынки вместе с экономикой раскачиваются из стороны в сторону, потому что ресурсы имеют разные цену и спрос. В виде компенсации власти пытаются ужесточить контроль, но в сложной экономике административные методы бессильны. Значит, неотвратимо упрощается вся экономика, а ресурсная спираль, раскручиваясь внутри общества, обостряет новые проблемы.
А наши пропагандисты, прикрывая беспомощность власти, в ответ сочиняют мифы о происках злобного Запада. О других – в следующий раз.
