или Тюменская «гастроль» американского чемпиона

Инвалид-колясочник с 34-летним стажем неожиданно начинает заваливаться назад и со всего маху шлепается об пол. Громкий хлопок четко повествует о серьезности происходящего. Испуганное «ах!» летит над аудиторией. Шок, паника, международный скандал. Кто-то вскакивает с мест, кто-то, немного ошалев, зажимает рот рукой, кто-то хватается за телефон...

«Падают все, но вы должны научиться вставать, это ваша ответственность», – ​продолжает вещать с пола тот, кому самые шустрые зрители уже вызвали неотложку.

Так началось мое знакомство с Лоуренсоном Джонсоном по прозвищу Боец, или, по-английски, Трупер (trooper).

«Good day, how do you do?» – ​здороваюсь я с американцем после окончания шокирующей лекции. Морщинистое лицо цвета дорогой благородной древесины расплывается в широкой улыбке («Готовность американцев без причины радоваться жизни – ​не миф», – ​понимаю я).

Прославленный спортсмен начинает быстро что-то лопотать. К сожалению, моих никудышных знаний заокеанского диалекта хватает лишь на то, чтобы понимающе кивать. Но хоть это я делаю от чистого сердца и почти талантливо. Придется общаться через переводчика. Интервью началось.

– Еще раз здравствуйте, мистер Джонсон. Российские интернет-поисковики по запросу «Трупер Джонсон» выдают массу ссылок. Не знаете, с чего бы это?

– Добрый день. Ну, во‑первых, на своей родине я действительно довольно известный спортсмен. В составе национальной сборной по баскетболу на колясках я принимал участие в четырех Паралимпиадах – ​с 1992-го по 2004 годы. Помимо олимпийских столиц – ​Барселоны, Атланты, Сиднея и Афин – ​со своей командой объездил почти весь мир. А на Играх 2016 года я буду присутствовать в качестве помощника тренера женской сборной США. Видимо, на все это и реагирует Сеть.

Кроме того, я уже 18 лет приезжаю в Россию. Играл за команду из Санкт-Петербурга «БасКИ – ​Невские звезды», а потом несколько раз получал приглашения провести мастер-классы для спортсменов и мотивационные лекции для всех, кто хочет преодолеть инвалидность и жить дальше.

– 18 лет – серьезный срок. А почему за все это время так и не выучили русский язык? Может быть, сейчас и переводчик бы не понадобился...

– Каждый раз, когда я приезжал в вашу страну, я думал, что этого больше не повторится. Помню, человек в Сан-Франциско, который впервые выдавал мне визу, сказал, что Россия – ​это не то место, куда надо ехать колясочнику. Он до сих пор выдает визы, правда, больше меня не отговаривает – ​смирился, наверное. Заглядывая в прошлое, я, конечно, жалею, что не стал учить русский.

– Так, может, пора начать сейчас?

– Но ведь я снова не знаю, вернусь ли сюда (Боец улыбается).

– А каким ветром занесло в Тюмень?

– У вас уже много лет подряд проводится турнир по баскетболу на колясках, на который приезжают лучшие команды страны. Странно, но почему-то до сих пор я не был на этих соревнованиях.

– Турнир уже завершен. Порадовали его итоги? Вообще, за кого болели?

– Пусть тюменская команда «Шанс» не обижается, но болел я за сборную, за которую играл когда-то, – ​за «Басков». Поэтому я был просто счастлив, когда они победили. Ребята показали яркую игру и заслуженно стали чемпионами. А вот для тюменцев я провел несколько специальных мастер-классов – ​уверен, что мои секреты помогут им, и в ближайшем будущем они смогут побороться за награды высшей пробы на чемпионате России.

– Мистер Джонсон, как вам Тюмень? Понравилась?

– О, да, чудесный город, который превзошел все мои ожидания. То, что я увидел, действительно впечатляет. Мне кажется, что Тюмень выгодно отличается от других мест России. Чувствуется, что здесь удобно жить. Порадовало, что и городские, и областные власти проводят политику вовлечения инвалидов в спорт. Это правильно. Впрочем, хочу сказать, что вся Россия – ​это просто фантастическая страна.

– Это точно. Кстати, прелести нашей страны все чаще отмечают граждане других государств, в том числе спортивные звезды. Ваш соотечественник, легенда бокса Рой Джонс, совсем недавно получил российское гражданство. Не хотите последовать его примеру? Может быть, пора приобрести домик в Крыму и тренироваться на берегу Черного моря...

– Идея насчет смены гражданства, конечно, имеет право на существование, но Америка больше подходит для моих потребностей. А вот насчет домика в Крыму можно подумать – ​не для постоянного проживания, а для проведения каникул.

– Вы сказали, что США подходят вам больше. Значит ли это, что ваша родина идеально приспособлена для инвалидов?

– Благодаря спорту я объехал весь свет и, каждый раз возвращаясь домой, понимал, как много моя страна делает для людей с ограниченными физическими возможностями: у нас абсолютно доступная среда, толерантное отношение и множество различных программ, вовлекающих инвалидов в жизнь общества.

Хотя так было не всегда. Недавно мы отмечали 25-летие закона об инвалидах, в борьбе за который было сломано немало копий. Но даже после его принятия приходилось отстаивать некоторые поправки. Одни из них обязывали власти создавать равные условия для детей в школах, другие запрещали дискриминацию людей с инвалидностью при приеме на работу. Впрочем, даже сейчас некоторые проекты приходится, как говорят русские, продавливать.

– Знаете, некоторые люди в России признательны американским общественникам, которые первыми проделали столь длинный путь в борьбе за права людей с ограниченными возможностями здоровья. Они утверждают, что идти проторенной дорожкой намного проще. Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в нашей стране?

– Видно, как российские власти после продолжительного периода, когда об инвалидах никто не думал, стараются исправить ситуацию. Особенно это касается Тюменской области. Там, куда меня возили, – ​в центре «Олимпийская Ребячка», реабилитационном центре для спинальников «Тараскуль», спортивной школе «Прибой», – ​для инвалидов доступно практически все. Хотя уверен, что вам есть еще над чем работать. Надеюсь, позитивные перемены в России займут меньше четверти века, вот и Конвенцию о правах инвалидов вы недавно ратифицировали.

– Кстати, о «Тараскуле». Там вы не на шутку испугали собравшихся своим преднамеренным падением. Это стандартная программа выступлений?

– Нет, конечно. Все зависит от тех, перед кем я выступаю. В «Тараскуле» это были люди, которые проходят реабилитацию после серьезных травм. Я почувствовал, что эта встряска пойдет им на пользу. Когда я поднимаюсь после таких падений, продолжаю улыбаться, говорить – ​это прекрасная мотивация к борьбе за свое счастье, к продолжению пути.

А вот, например, перед спортсменами я веду себя совсем иначе. Они и сами могут научить кого угодно жизнелюбию и упрямству в хорошем смысле этого слова. Этим ребятам не нужен стимул, им требуются чисто технические знания, как играть в баскетбол, как вести себя на поле, как управлять спортивной коляской.

– Вы сразу родились с физическими проблемами?

– Нет, до 17 лет я рос обычным здоровым парнем. Но в 1981 году произошла автомобильная катастрофа – ​тело буквально сложилось пополам.

– Как удалось вернуться к жизни, что помогло?

– Видимо, фамильное упрямство – ​я весь в мою мексиканскую маму. Скажу вам по секрету: ее лучше не злить. Сейчас я парализован, но я не стал паралитиком. Знаете, какое-то время я даже ходил – ​при помощи костылей и ортезов.

– Неужели? А почему сейчас передвигаетесь в инвалидной коляске?

– Оказался слишком упрям и самоуверен. Решил в своем состоянии прыгнуть с парашютом, но слишком поздно дернул за кольцо. В результате повторно сломал ногу вместе с ортезом. Кстати, это меня не остановило – ​подъехали ребята на грузовичке, замотали ногу скотчем, и я прыгнул снова. Конечно, в теории такой экстрим выглядел по-другому.

– Какая драматичная история. А упрямство – ​это единственное, что помогло начать настолько активную жизнь?

– Конечно, нет. Было много факторов, в том числе хорошие врачи, которые заставляли меня делать то, чего я не хотел. Каждый раз, когда я видел своего терапевта, я думал: «О, нет, опять ты, сколько можно, оставь меня в покое». Но однажды я понял, что не должен бояться врачей – ​все эти люди хотят мне помочь, и тогда, наоборот, я стал ждать их прихода. С этих пор выздоровление пошло быстрее.

Еще одна причина – ​люди, с которыми я встречался на своем пути. Переосмыслить ситуацию меня заставил Дэнис, который лежал со мной в палате. Он попал в аварию на мотоцикле и повредил голову. Он все время орал. Так я узнал, что, как бы плохо нам ни было, всегда найдется тот, кому еще хуже.

Со временем я стал относиться к своей инвалидности, как к игре. Я должен убежать от боли, не дать ей меня сломить, заставить опустить руки, я должен доказать, что я сильнее, это я чемпион, а не она.

– Похоже, самое время спросить об игре. Почему вы выбрали именно баскетбол?

– До своей травмы я играл в командные виды спорта, а в 81-м в Америке не было другого командного вида спорта для инвалидов. Только баскетбол на колясках. Так что выбора у меня не было. Позже я попробовал многое, но мяч и корзина уже стали моей судьбой. Сейчас я работаю в детском реабилитационном центре в Сан-Франциско, где мы реализуем различные программы для детей с ограниченными физическими возможностями.

Помимо привычных видов спорта, вроде баскетбола и следж-хоккея, есть одна, которая называется «Adventure» – ​приключение. Посредством различных экстремальных занятий – ​сплавов по реке, скалолазания и спелеологии – ​малыши учатся преодолевать барьеры, которые неизбежно создает инвалидность. Кстати, я и сам стал альпинистом после травмы: уже несколько раз поднимался на Эль-капитан – ​одну из крупнейших вершин у нас в Штатах.

– А что, по-вашему, значит спорт в жизни инвалидов?

– Он необходим вне зависимости, какие цели преследуются. Одни люди хотят достичь колоссальных результатов, доказать себе и всему миру, что они еще живы и могут многое. Для других спорт – ​это не более чем хобби и средство поддержать свое здоровье. Но и для тех, кто занимается один раз в неделю, и для тех, кто ходит на тренировки каждый день, спорт важен.

– В России есть поговорка «Зарядка лечит, спорт калечит». Не боитесь травм?

– У меня никогда не было страха травм, страха боли. Был только один страх – ​проигрыша.

– После лекции в «Тараскуле» вас назвали великолепным актером и даже – ​за потрясающее чувство юмора – ​стендап-комиком. У такого оптимизма должен быть источник. Может быть, это семья?

– Конечно, у меня прекрасная жена и четверо детей: старшему сыну 14, а тройняшкам – ​двум мальчикам и девочке – ​по 12. Все они – ​фанаты спорта. Жена – ​замечательный фитнес-тренер, дочь занимается волейболом, мальчишки – ​реслингом и хоккеем. А вот родители меня понимали не всегда. После моей травмы они часто меняли место жительства и почему-то все время выбирали многоэтажные дома без лифта.

Чтобы прийти к ним в гости, мне приходилось заползать на руках и заодно тащить коляску. У моей мамы недавно случился инсульт, и она пожаловалась, что ей тяжело подняться или спуститься всего на один этаж. «Да неужели? А помнишь, что делал я?» – ​спросил ее. Теперь она меня понимает. Кстати, она почти оправилась от инсульта, она ведь упрямица, помните?

– Конечно, помню. Если позволите, в завершение политический вопрос. Как вы относитесь к тому, что в Америке и Европе спорт стал сильно зависеть от политики, а результат соревнований часто определяется не на поле, а за закрытыми дверьми кабинетов?

– Что тут можно сказать? Это неправильно, так не должно быть. Помню, как в 96-м году наша американская сборная должна была встретиться с командой Ирана. На площадке мы прождали зря – ​соперники объявили бойкот и не вышли. Правительство часто использует спорт как политическое оружие, но мы должны быть выше этого.

– Спасибо, мистер Джонсон. Надеюсь, увидимся еще. See you later.

– Конечно, увидимся. Удачи. Goodluck.