С началом Великой Отечественной войны Тюмень превратилась в город-госпиталь. Лучшие здания были срочно переоборудованы под лечебницы для раненых бойцов Красной армии.
Многие девчата стремились поступить в ФАШ (фельдшерско-акушерскую школу), чтобы по окончании лечить отважных воинов. В Государственном архиве Тюменской области хранятся записи воспоминаний медсестер, работавших в тюменских госпиталях.
Время было тяжёлое
А.К. Антонович: «Для эвакогоспиталя № 1498 в Тюмени было подготовлено здание сельскохозяйственного техникума по улице Республики, 7. Затем оно было переведено в гостиницу «Заря», школу № 21. Перед заселением раненых нам, девчонкам-медсестрам, пришлось самим ремонтировать (белить, красить) и одновременно изучать винтовку, противогаз. Мы получили обмундирование и были переведены на казарменное положение.
Начальник госпиталя Павел Иванович Атавин вскоре стал начальником санитарного поезда. До конца войны руководил нами Я.Е. Изельсон. А ведущим хирургом был Павел Иванович Сазонов, сутками не выходивший из госпиталя. Одновременно он переучивал врачей-терапевтов на хирургов, которых не хватало. А скольким раненым вернул жизнь! Так, очень сложную операцию он провел Анатолию Михайловичу Бутенко, контуженному на оба уха, с перебитой челюстью и ампутированными ниже локтя руками. Больному Чусовитину П.И. Сазонов сделал пересадку костей, благодаря этому ампутация не понадобилась. Под руководством Сазонова сделано более пяти тысяч операций, в том числе две тысячи – им самим.
Родина высоко оценила труд коммуниста П.И. Сазонова, наградив его орденами Ленина, «Знак Почета», медалями, знаком «Отличник здравоохранения», удостоив звания «Заслуженный врач РСФСР».
Время было тяжелое, но мы работали, не считаясь со своим здоровьем. Раненые поступали круглосуточно. Приходилось на носилках поднимать их на 2-й этаж, переносить через дорогу в главное здание. Здесь находился парк, где для больных проводились политзанятия, лекции, концерты. Сюда выносили тяжелобольных, стараясь хоть как-то облегчить их состояние. Выхаживали как маленьких ребят. В ответ слышали слова благодарности, нам дарили улыбки. Даже после выписки мы получали от солдат теплые письма.
Вот еще два эпизода, как наши сестрички выхаживали раненых. К нам поступил тяжелобольной Н. Скляр с перитонитом. Согласно консультации главного хирурга академика Н.Н. Бурденко решили усиленно кормить больного. Палатная сестра Т.Ф. Абышева-Меренкова дежурила у него сутками, приносила из дома продукты (творог, овощи). Улучшение питания и уход помогли его выздоровлению. Другой больной, А. Семенов, с ампутированными нижними конечностями был переведен в эвакогоспиталь № 3518, который находился за городом, в бывшем Доме отдыха Оловянникова. И наши сестры периодически навещали его там.
Хочется вспомнить еще раз наших замечательных тружеников-врачей, медсестер, которые, не зная ни сна, ни отдыха, помогали восстановить здоровье раненым бойцам и командирам. Это хирург П.И. Сазонов, начальники госпиталя П.И. Атавин, Я.Е. Изельсон, комиссары Юдин, Сизов, Осмоловский, политработники Противенко, Чеченева, начальник аптеки В.В. Авернева, врачи отделений А.А. Караваева, М.И. Подольская, Посаженникова, субординатор Распопова, старшая операционная сестра Старцева К.Д., наркотизатор Т. Ощепкова и другие медсестры».
Война не прошла бесследно
Н.Д. Белова: «Когда началась война, я поступила в фельдшерско-акушерскую школу на отделение медицинских сестер. За один год тогда выполняли двухгодичную программу. Было очень трудно. Холодно, голодно. Однако все были донорами, старались учиться, стремились быстрее встать в ряды защитников Родины.
Закончив ФАШ, работала в госпитале № 407. Днем и ночью встречали санитарные поезда, разгружали их. Тяжелораненых укутывали в одеяла, укладывали на носилки и развозили по госпиталям. Мы очень старались облегчить страдания измученным людям. Перевязывали, кормили, утешали, как могли, писали за них письма домой.
В 1942 году в Тюмень был эвакуирован Кубанский медицинский институт. Я поступила в него. С 9 до 16 – учеба, а с 20 часов – ночные дежурства. Как-то в мое дежурство в госпитале № 498 от перенапряжения и систематического недоедания скончался его начальник. Эта смерть особенно потрясла всех нас.
После войны я еще шесть лет трудилась в воинской части № 52819. Здесь же вышла замуж, была счастлива. Но година испытаний не прошла бесследно: заболело сердце. В итоге – две операции и вторая группа инвалидности. Но продолжаю, в меру сил своих, помогать людям словом и делом».
Такой была моя работа
А.П. Бронникова: «В 1942 году я закончила ФАШ г. Тюмени и была направлена в Люблинский район Омской области заведующей фельдшерско-акушерским пунктом. Население – немцы. Всю молодежь призвали в трудовую армию. В деревнях остались старики и дети. И было таких деревень 65. Проработала я, правда, недолго, всего шесть месяцев. Получила страшную весть: умерла мама, дома осталось пять сирот. И я, старшая, вернулась в Тюмень. Обратилась к начальнику госпиталя № 2475 Розенкрани, где моя мама работала санитаркой. И вот я – палатная медсестра.
Дежурили в госпитале через сутки: лечили, кормили, стирали бинты, писали по просьбе раненых письма. Когда прибывали санитарные поезда, шли на вокзал, разгружали их. Раненых доставляли в госпитали на лошадях. Это было страшно. Поезда находились в пути по нескольку дней, и измученные люди часто не владели собой. Крики, просьбы о помощи... При разгрузке, бывало, заденут рану, или на санях по дороге тряхнет – и человек от боли теряет сознание.
А пока разгрузим, разденем, обработаем! Долгим казался путь до госпитальной койки даже нам. Веселей было с «батальоном выздоравливающих». Мы часто выезжали с ними на сельхозработы: копали картошку, убирали капусту, морковь, свеклу, косили сено для лошадей. Не совсем здоровые люди преображались за привычной мирной работой. Становились спокойнее. Меньше болели раны, когда человек вдыхал чистый воздух родных полей, слышал пение птиц.
После эвакуации госпиталя мои документы направили в роддом № 1. Проработала там 42 года».
Профессию выбрала в детстве
А.И. Быкова: «Моя мама рассказывала, что в трехлетнем возрасте я всех «лечила». Мне нравилось играть с детьми в «больницу». В шестом классе сломала левую руку. Оперировали Н.В. Сушков и П.А. Сазонов. Все больные очень любили этих хирургов. Для меня же они были кумирами. И это сыграло не последнюю роль в выборе профессии. В 1941 году поступила в медицинское училище. Обучение тогда было платным. Чтобы заработать деньги на учебу, нам с мамой приходилось ночами работать на выгрузке дров. Я очень любила своих учителей. Внутренние болезни, терапию вел Жуков, нервные – Гордеев, хирургию – Сушков, психотерапию – Волпянский, глазные – Круткина, фармакологию – Агалаков.
Училище окончила в 1942 году и начала работать в госпитале № 1500. Это были самые тяжелые годы моей жизни. Видеть изувеченных, страдающих и умирающих людей невыносимо, особенно, если им по 18-20 лет. С 1942-го по 1946 год я была на фронте. Видела людские муки, провожала в последний путь молодых парней, погибших в расцвете сил. Обида, боль и ярость за изломанные судьбы, ненависть к фашистским захватчикам давали нам силы.
После войны работала в областной больнице под руководством Дмитрия Захаровича Жукова. Условия были тяжелыми. Для кипячения шприцев не хватало плиток, приходилось стерилизаторы ставить на камины. Сырые дрова горели плохо. Трудились по суткам и больше. В 1949 году вышла замуж, уехала на Север, где работала в детском отделении городского тубдиспансера процедурной сестрой. Поступали туда дети со свищами в подмышечной и паховой впадинах. Все в коростах. Я ставила им инъекции, смазывала больные части тела мазями, делала массаж и лечебную гимнастику. Через два месяца они становились неузнаваемыми.
Награждена орденом Великой Отечественной войны, медалью «Ветеран труда». Горжусь другими правительственными наградами, полученными за участие в Великой Отечественной войне».
…«Сестричка-медсестра» – обращались раненые к девчатам. Сколько душевного тепла дарили им люди в белых халатах! Тысячам бойцов спасли они жизни…»
