Хочется верить, что придет время, и о геологах вновь будут слагать стихи и песни – они, как никто, достойны этого. Уверен в этом и Гончаров Александр Аркадьевич, начальник цеха бурения Правдинской геологоразведочной экспедиции. А еще в том, что легкой жизни в геологоразведке не бывает.
– До приезда в Горноправдинск я несколько профессий сменил: был и водителем, и электриком. Здесь меня определили в помбуры. Несмотря на то, что нагрузка тогда была много больше, чем сейчас – приходилось по пояс, а порой и по уши в грязи таскать на собственных плечах металлические трубы, мне понравилось.
Мастером нашей бригады назначили Мансура Билаловича Гилязова, у него я и учился премудростям профессии. Он в экспедиции признанный авторитет, один из зубров бурения.
Мне очень понравился деловой настрой в бригаде. Коллектив сложился очень сплоченный, работали мы дружно, с азартом. Года через три меня перевели из помбуров в бурильщики. Опыт приходил постепенно: смотрел, как работают другие, не стеснялся спрашивать, если что было непонятно. Никто не отказывал в совете, ребята терпеливо и доходчиво объясняли и на практике показывали, как лучше выполнить ту или иную операцию.
В то время у нас было девять бригад бурения. Проходка каждой в среднем составляла около 16 тысяч метров. В середине 80-х наша бригада получила серебряную медаль ВДНХ за темпы и объемы бурения разведочных скважин.
Раньше нам многое приходилось делать вручную, не хватало вспомогательной техники, да и технология бурения была не такая современная, как сейчас. 50-килограммовые мешки с цементом для цементирования скважин мы таскали на плечах за сто с лишним метров, а всего требовалось перенести примерно сорок тонн. Причем делать это надо было очень быстро, поскольку производство у нас непрерывное. Начали бурение, значит, работаем без остановки – хоть днем, хоть ночью, хоть камни с неба падай. Сейчас, конечно, бригадам работать намного проще и легче.
В 1992 году окончил Саратовский нефтяной геологоразведочный техникум по специальности «Бурение нефтяных и газовых скважин», в 2011 году – курсы повышения квалификации Тюменского нефтегазового университета на право руководить горными работами в нефтяной промышленности.
Работал помощником мастера, инженером по бурению, начальником смены. В 2012 году меня назначили начальником цеха бурения.
Можно сказать, что легкой жизни в геологоразведке в целом, и в бурении в частности, не бывает. Одни проблемы решили, на смену им приходят другие. Сегодняшние трудности связаны с тем, что невозможно получить от заказчика предоплату на приобретение необходимых расходных материалов, тех же труб, цемента и т.д. Это вынуждает руководство брать кредиты в банках, что, безусловно, ведет к удорожанию работ и крайне невыгодно экспедиции в финансовом плане.
Мы до сих пор используем буровые станки типа БУ-3000БД и ЗД-76(86). Покажи их иностранцу, понимающему толк в бурении, он будет долго и весело смеяться. Подобное он сегодня смог бы увидеть только в музее, если бы такой где-то открыли. Тем не менее мы на них работаем, по мере возможности модернизируя. Полное обновление технического парка требует серьезных капитальных вложений, что пока лежит за пределами финансовых возможностей экспедиции.
В ходе модернизации меняем вышечные блоки, силовые агрегаты, насосы, устанавливаем новые вибросита. Для очистки бурового раствора ввели четырехступенчатую очистку. Все эти нововведения лежат в русле требований заказчиков, они оговорены в договорах на производство работ.
Сегодня мы нанимаем грамотных специалистов из сервисных компаний по обслуживанию винтовых забойных двигателей, инженеров по растворам. Если раньше, чтобы пробурить скважину, уходило 35 долот, то сейчас, с применением винтового двигателя с соответствующей буровой головкой, требуются всего два: одно – для сплошного бурения, второе – для отбора керна. Мало того – они годятся еще для работы на следующей скважине, а то и двух. Как говорится, почувствуйте разницу – насколько их использование экономичней и эффективней.
Была бы возможность, в первую очередь я поменял бы наши буровые станки на новые, современные, с верхним приводом, что позволило бы нам спокойно бурить нефтяные эксплуатационные скважины. Нынешние наши станки не годятся для наклонно-направленного бурения с большим отклонением, скажем, на 1000-1200 метров, они просто «не потащат». У нас не хватает грузоподъемности станка и мощности самой лебедки, чтобы поднимать инструмент.
Сегодня мы бурим поисковые, разведочные и, если есть договор с заказчиком, – эксплуатационные скважины. Сейчас в южной части Приобского месторождения заканчивается проходка поисковой, а по сути, оценочной скважины. Заказчик определит ее дебит и, в зависимости от него, примет решение – бурить или нет здесь куст скважин. Был бы у нас хоть один станок для кустового бурения с верхним приводом, мы могли бы предложить свои услуги. А если учесть, что количество скважин в кусте может доходить до 48 – этой работы нам хватит на три года. Пусть у нас не так много специалистов по наклонному бурению, с задачей бы справились.
Подумав, что пришла пора больше доверять молодежи, решил я провести своеобразный эксперимент. Поставил буровым мастером своего однофамильца Сергея Гончарова, который сейчас заканчивает Тюменский нефтегазовый университет как раз по нашей специальности – «Бурение нефтяных и газовых скважин». Правда, помощник мастера у него очень опытный, Игорь Леонидович Седлецкий – 12 лет в этой должности работает. Кстати, жена Сергея, Дарья, трудится в бухгалтерии экспедиции.
Отец Сергея, Александр Павлович Гончаров, работал у нас бригадиром слесарей по обслуживанию противовыбросового оборудования – очень знающий, опытный и ответственный был специалист. К огромному сожалению, погиб, что стало для нас большой потерей.
Бригады наши держатся на ветеранах – профессионалах высокого уровня. Но и молодежь, пусть ее не так много, как хотелось бы, приходит достойная, к примеру, приняли на работу инженера Руслана Юмагулова. Его отец, Газинур Абулгатович Юмагулов, трудится у нас слесарем – очень грамотный специалист и человек основательный, ответственный. И сын под стать отцу, я его знаю с малых лет.
Здорово, когда на смену родителям приходят их дети. Это гарантия сохранения традиций ответственного отношения к делу, свойственных нашим ветеранам. Великая вещь – преемственность поколений.
Но эти молодые люди – не правило, а скорее, исключение. В целом у молодежи равнодушное, безответственное отношение к труду, она не чувствует себя причастной к делам коллектива, не понимает, что общий успех бригады зависит, в том числе, и от ее вклада. Слово мастера раньше было законом. И если он сказал, что необходимо выполнить работу, которая, по сути, в наши задачи не входила – этим должны заниматься грузчики или такелажники – мы ее делали беспрекословно. Потому что понимали – это в интересах бригады, а значит, и каждого из нас. Для нас коллективная ответственность была делом повседневным и естественным.
Случалось, я, будучи первым помощником бурильщика, по окончании вахты подходил к вертолету, чтобы улететь в поселок на выходные. И если мне навстречу не вышел сменщик (не прилетел по каким-то причинам), я без слов разворачивался и шел обратно работать. Это было в порядке вещей, не обсуждалось и не считалось трудовым подвигом. Сейчас мастер стоит у трапа и уговаривает молодого помбура: «Останься, пожалуйста, ведь дело встанет».
Порой приходят люди, совершенно не желающие учиться, не заинтересованные в овладении навыками профессии, повышении своей квалификации. За долгие годы я научился вычислять, будет толк из человека или нет. Если он не проявляет инициативу, не спрашивает советов, не учится по ходу дела у товарищей – надолго он у нас не задержится. В свое время нам стыдно было работать хуже других, внутреннее самолюбие не позволяло, рабочая гордость.
У нас на буровых в часы отдыха, помню, развлечений особых не было. В бригадах книги читали, общая «библиотека» насчитывала штук двадцать. Людям было интересно общаться между собой. А нынче все разбредутся по углам и уткнутся в ноутбуки.
В Советском Союзе можно было любую техническую информацию, в том числе о новых технологиях, передовом опыте их применения, получать свободно: выпускалось немалое количество книг, брошюр; печатались статьи в отраслевых газетах и журналах. Сейчас, казалось бы, еще проще – есть Интернет. Но компании, имеющие новые разработки, делятся ими только за деньги, и немалые.
К примеру, на одной из скважин заказчик хотел бы применить определенный вид раствора. Я с технологией его приготовления не знаком, ее знают в одной из нефтяных компаний, но так просто они информацией не поделятся – только за серьезную плату. Сейчас мне хотелось бы повысить качество цементажа, применить новые добавки к цементу, чтобы улучшить его схватываемость – и ни от кого не могу получить нужные сведения, поскольку в силу вступают корпоративные интересы – конкуренция, одним словом.
У того же Сургутнефтегаза есть возможность нанять целый институт для разработки необходимых технологий, составления нужных рецептур, – мы себе этого позволить не можем. Приходится методом проб и ошибок добиваться всего самим.
И, кстати, марку экспедиции держим. Бывший начальник ПТО Анатолий Андреевич Дерягин, как-то побывав на одном совещании, где анализировали работу нефтегазовых компаний, вернулся гордый и довольный: критиковали одну фирму, и главным доводом стало – у вас такая серьезная, крупная компания, а в Правдинской экспедиции скважины цементируют лучше. Вывод – что невозможно купить, восполняем опытом, поиском оптимальных, пусть порой и неординарных решений.
В качестве одной из перспектив развития Правдинской экспедиции вижу ее выход на эксплуатационное, кустовое бурение, поскольку наше поле для разведочного и поискового бурения все сужается. Для этого нам в первую очередь потребуется техника. Эксплуатационное бурение – это совсем другие, не сравнимые с нынешними, объемы работ для всей экспедиции. Появится возможность прокладывать нормальные дороги, отсыпать песком площадки под бурение, работа вахт будет более ритмичной, упорядоченной.
Ни разу в жизни не возникало желание уехать из этих мест. Родители поначалу звали вернуться на Украину, но я однозначно сказал: не ждите, приезжать буду только в гости.
Подготовил Евгений ТАРАСОВ.
