Мой папа, Иса Халимов, родом из деревни Тураева Тюменского района. В этом году ему исполнилось бы 99 лет. Он был участником трех войн: финской, Великой Отечественной и японской. Учиться не довелось, окончил лишь один класс. Моя бабушка Латифа Халимова рассказывала, что когда началась ликвидация безграмотности в СССР, он увиливал от уроков. К ним приходила учительница и жаловалась: «Иса опять не пришел в школу». Бабушка Латифа шла на кладбище и находила его сидящим на могилке и старательно стирающим мокрым пальцем буквы из азбуки.
В 60-х в стране опять была ликвидация безграмотности, папу снова записали в первый класс. Но он снова не ходил на занятия. За заданиями по предметам отправлялась моя мама, Хава Халимова, и делала уроки за мужа. Помню, как она была недовольна: нужно было заниматься домашними делами, а приходилось сидеть за учебниками. Так отец закончил первый класс, причем на четверки.
В Красную армию он был призван в 1937 году. Все, о чем я хочу рассказать, помню из папиных рассказов. Началась Финская кампания. Папа участвовал в ней понтонером. О финских солдатах говорил: «Они ходят на лыжах, как мы на ногах».
В сороковом году папа вернулся в Тураево и женился на маме. Она была из обеспеченной семьи, а отец – из бедной, поэтому он просто украл девушку. Прожили они 53 года в любви и согласии.
В 1941 году папа был призван на особые сборы плотником, накануне войны стал ездовым горной артиллерийской дивизии. Служил на границе с Польшей. Рядом был военный аэропорт, где стояли самолеты без двигателей и колес. На ногах бойцов были обмотки, а винтовки-трехлинейки – без патронов. Кормили плохо, постоянно хотелось есть. Когда началась война, он попал в плен.
Концлагерь находился на территории Польши. Папа совершил два побега. В первый раз с другом пытались пробраться к своим. Ночью шли, днем прятались. За каждого пойманного пленного фашисты давали полякам корову, поэтому те сдавали беглых немцам. Друг его по дороге умер. Папу поймали в открытом поле, окружили и пустили собак. Те рвали его, а фашисты стояли сытые, довольные, с засученными рукавами, с автоматами наперевес и хохотали.
Второй побег тоже был с другом. Их поймали, снова травили собаками и вернули в лагерь. Позднее отца отправили в концлагерь «Саласпилс» рядом с городом Рига. В апреле 1945-го всех пленных вывели на плац. Папа уже не мог стоять, его поддерживали с двух сторон друзья. Если бы он упал, фашисты сразу бы пристрелили. Друзья ему говорили: «Держись, Иса, держись, скоро наши придут!». И он держался. Была весна, крестьяне нуждались в работниках, и те, кто побогаче, приезжали и покупали наиболее сильных пленных. Во время одного из обходов папа заметил, что какой-то крестьянин очень внимательно на него смотрел и затем купил. Отец подумал: «Ну и жадный же ты, за меня ведь копейки возьмут». Попрощался с друзьями, сказал, что поехал помирать. Увезли его на телеге. По приезде сразу же напоили молоком, покормили, искупали и положили на белую постель.
В семье крестьянина, кроме жены, было две дочери. Всей семьей они ухаживали за отцом. Вылечили его, откормили. Фашисты приходили с проверкой: если видели, что пленному хорошо, то его возвращали в лагерь. Крестьяне папу прятали, а фашистам говорили: «Он на поле работает, еле ноги таскает, скоро сдохнет». Те уходили. Папа был деревенским парнем и все умел делать. Прятали его до прихода Советской армии.
А когда наши войска пришли, отец попал на японский фронт. Рассказывал, как стоял на посту часовым и заметил, что дерево плывет не по течению, а поперек. Вызвал офицера. Так поймали японского разведчика.
Я знаю, что папа лежал в госпиталях, но об этом он мало рассказывал. В мае 1946-го Иса Халимов вернулся с войны. Он всегда говорил, что выжил только потому, что рядом были друзья. Понимаю, что вряд ли кто из них сейчас живой, но все равно хочу поблагодарить всех, кто подставлял плечо моему отцу. Желаю всем потомкам этих людей здоровья на долгие годы, счастья и чтобы рядом с ними всегда были близкие люди, а болезни и беды обходили стороной. Мира нам всем и спокойствия!
А папа еще долго ходил во сне в атаку, кричал «Ура!». Я с детства знала русский, татарский языки и некоторые немецкие слова, которые папа произносил во сне: «Ахтунг, хендехох, рашен швайн». И лишь в 60-х годах он перестал видеть во сне войну.
В 1996 г. ко мне на работе подошел молодой мужчина и спросил: не дочь ли я дедушки Исая? Я ответила: «да». Он представился и сказал, что более доброго человека он не встречал. И рассказал случай. Это было в начале восьмидесятых. Папа шел по улице Инженерной в магазин за продуктами. Увидел толпу, стоявшую вокруг лежащего мужчины, у которого уже посинели губы. Подошел, посмотрел, сказал, чтобы отодвинулись, мол, потерпевшему нужен кислород. Срочно отправил вызывать «скорую», а сам начал делать искусственное дыхание. И так до приезда врачей. Когда «скорая» приехала, мужчина уже пришел в сознание. Врач сказал больному: «Ты своей жизнью обязан этому деду. Он тебя с того света вернул».
