Холодные ветры Великой Отечественной, жестокие схватки на Северо-Западном и Юго-Западном фронтах, ранение, боль, потери... А ум по-прежнему ясен, а душа все так же хочет прекрасного.
Вот уже 70 долгих лет минуло с тех пор, как советский солдат расправился с фашистской гадиной. Но память не хочет успокаиваться и продолжает навязчиво подсовывать картины страшной войны: ледяная вода в землянке под Старой Руссой, ночные налеты немецких асов близ Харькова, переправа через Днепр под кинжальным огнем вражеской артиллерии и бесконечная череда смертей. А ведь те парни так хотели жить, в них было столько сил…
Первая встреча
Борису Дмитриевичу Головину в июле 2015-го исполнится 92 года, однако ясности его ума могут позавидовать даже самые юные и оттого легкомысленные граждане нашей страны. А восемь лет назад ветеран, которому за его жизнь пришлось пережить слишком многое и слишком многих, неожиданно для всех начал писать стихи. Да какие стихи – заслушаешься. "Чудеса!" – ахают знакомые.
Но нет в этом ничего необъяснимого – просто у него, несмотря ни на что, жива душа: тонко чувствует Борис Дмитриевич, три года жевавший горький хлеб войны, жизненный нерв современной России, с болью говоря о событиях на Украине, которую освобождал когда-то.
...Но Украина далека.
У ней фашистская пора.
Она забыла Бабий Яр
И лагеря военнопленных...
Эх, путь-дорожка фронтовая…
Борис Дмитриевич – дальневосточник, в 41-м он был призван из Благовещенска, не успев доучиться в техникуме. Закрутилась беспощадная карусель войны: трехмесячные курсы радистов в Хабаровске, теплушка эшелона, местные – так передавал ТАСС – бои под городом Старая Русса.
– Куда едем, нам не говорили. Кто-то где-то сказал: "Валдай", а нам послышалось – Алтай. Неужели, думаем, немец до Алтая добрался? Но ничего – поехали. Оказались на Северо-Западном фронте, возле деревни Здринога – по радио передавали, что тут ведутся бои местного значения. Но я вам скажу – была настоящая война. У меня даже стихи про это есть.
...Ну, Здринога ты, Здринога, номерная высота.
Здесь болото, там болото.
Хорошо, хоть мерзлота.
Брать ее необходимо, выгнать немца с высоты...
...Нам, конечно, не впервой
Но ведь это новый бой.
Умирать никто не хочет...
«Старорусская» мясорубка
Долгое время про бои под Старой Руссой было не принято говорить. Это понятно – фашистов из древнего города не могли выбить до февраля 44-го, хотя не раз пытались это сделать. Как вспоминает Борис Дмитриевич, в ходе неудачных наступательных операций было очень много погибших – на 15 похоронок один выживший, воевать приходилось в нечеловеческих условиях, в ледяной воде болот, собственным телом прикрывая рацию от осколков и пуль. От деревни Здринога остались одни печные трубы, а в самой Старой Руссе – по другую сторону легендарного озера Ильмень – на момент взятия не было ни одного жителя.
Героизм населения и воинов, которые оттягивали части вермахта от блокадного Ленинграда, оценили в апреле 2015-го, когда указом Владимира Путина Старой Руссе было присвоено почетное звание – "Город воинской славы". А вот боевую выучку 20-летнего ефрейтора Головина командование признало гораздо раньше – в 43-м его перевели на Юго-Западный фронт, где части Красной Армии освобождали Харьков и всю Украину.
На запад
К сожалению, не обошлось без ранений – Днепр был форсирован, и части 188-й стрелковой дивизии уже занимали высоты, когда ефрейтору Головину поступил приказ прибыть в штаб полка. На этом пути его и подстерег немецкий снайпер, пуля которого прошила правую ногу, чудом не задев колено, иначе грозило бы бойцу списание подчистую. А так, пролежав полтора месяца в госпитале, вернулся в строй, приняв участие в освобождении Румынии и Молдавии, Венгрии и Австрии. Цепкая память его сохранила не только взятие Будапешта и Вены, победное ликование 9 Мая и ночной салют из всех орудий, но и первую встречу с американцами.
– Под Полтавой у них была точка посадки, аэродром. Помню, как его разбомбили фашисты, такой "фейерверк" был. А американцы попрыгали в свои джипы и уехали. Что интересно: нам на базар не разрешали ходить, а они там торговали женскими колготками и жвачкой. Кому война, а кому бизнес.
После боёв
Офицерское звание – младшего лейтенанта – Борис Дмитриевич получил уже после Великой Отечественной. Долгие годы после он работал вместе со всей страной, поднимая промышленность и хозяйство. В Тюмень попал, что называется, по разнарядке, трудился на пароходе помощником механика, специалистом на судоремонтном заводе, где даже был секретарем парторганизации. Свою толику признания получил геройский ветеран и на мирной ниве – в виде медалей "За освоение недр Западной Сибири" и «Ветеран труда» – это вдобавок к многочисленным боевым орденам.
Новый бой Бориса Дмитриевича Головина начался в 1989 году, когда он возглавил общество инвалидов Центрального района Тюмени, став его первым председателем. И опять ветерану доверили самое сложное – начинать что-то новое, но жизненно необходимое, о чем в Советском Союзе до того старались не думать. Борис Дмитриевич сам является инвалидом второй группы и при всей его энергичности и трудоспособности о проблемах людей с ограниченными возможностями здоровья знает не понаслышке.
– Советская власть меня знала, потому и выдвинули на эту должность. В «Строителе» проходило собрание, на котором секретарь Центрального райкома предложил мою кандидатуру, все поддержали.
На пользу обществу
Конечно, сперва было непросто, но, по словам Бориса Дмитриевича, заниматься проблемами инвалидов ему нравилось. После рабочей смены спешил он в собес, где заступал на вторую, «социальную» вахту – и тут наверняка помогали ему фронтовая выдержка, боевой натиск и солдатская смекалка. Так, чтобы придать членству в обществе инвалидов весомость, решил председатель обеспечивать граждан билетами. Наладили производство – и действительно процесс пошел.
– Хорошо, что у людей была надежда: раз такую организацию создали, значит, на инвалидов наконец обратят внимание. И ведь никто ничего особо не требовал. Все-таки большая у нашего народа терпеливость.
Руководить новой структурой лейтенанту Головину выпало в самое тяжелое время – безденежье и перестроечная неразбериха, когда никому ни до кого не было дела. Но вопреки этому удалось Борису Дмитриевичу, не очерствевшему от фронтовых смертей, заложить самые главные основы – милосердие и чуткое отношение к каждому постучавшему в дверь общества.
Через три года бравый ветеран покинул свой пост, но не перестал при этом интересоваться жизнью тюменских инвалидов, помогая организации советами и знаниями в непростом деле защиты прав людей с ограниченными возможностями.
Что поделать: фронтовая привычка без остатка отдавать самого себя, делиться последним и не бросать своих, видимо, неискоренима. Потому и стал он почетным членом ВОИ, потому и не забывают дорогу в его дом нынешние руководители общества, с благодарностью принимая отеческие наставления ветерана.
– Борис Дмитриевич – единственный фронтовик, который был у истоков нашей организации и жив до сих пор. К сожалению, ушли почти все, а ведь среди первых руководителей больше половины были ветеранами – только у них был такой бесценный опыт. Вот и первый председатель Тюменской областной организации Всероссийского общества инвалидов Аркадий Григорьевич Романов тоже прошел Великую Отечественную. С тех пор организация ветеранов и общество инвалидов работают в одной упряжке, старясь выполнить главную задачу – сохранить, не потерять людей. Борису Дмитриевичу все мы очень благодарны. Сложно переоценить то, что он сделал для общества, – вспоминает председатель ТОО ВОИ Андрей Борисович Толстов.
Рассказы, рассказы, бесконечные разговоры – кажется, ветеран может несколько дней кряду вспоминать свою непростую и такую богатую на события жизнь. И ни на кого он не жалуется, и ни от кого не устает, как многие молодые. Но время неумолимо – приходится прощаться. Напоследок – крепкое рукопожатие (и это в 91 год!), фронтовые 100 граммов, обещание новых стихов и благодарственное письмо от общества инвалидов. Когда-то мы встретимся снова? Лишь бы не было слишком поздно.
Наша жизнь – это бег
По ступенькам судьбы.
И куда приведет?
Неужели в тупик?
Не хотелось бы мне
Напоследок тупеть.
Жизнь прожита уже,
Но еще не конец.
