Мой отец, Василий Данилович Беседин, – один из тех, кто ковал Победу на фронтах Великой Отечественной. Семь ранений, две контузии, инвалид второй группы. Кавалер двух орденов Красной Звезды, обладатель множества медалей, грамот и благодарностей командования.
Сколько рассказов о нелёгких фронтовых буднях услышал я от отца. После Победы семья жила в рабочем посёлке Вагай Омутинского района. Вечерами, слушая отца, мы ловили каждое его слово. Только он замолкал, я просил: “Пап, расскажи ещё…”
Вот лишь один эпизод из жизни разведчиков, каким он запомнился мне из воспоминаний отца.
…В тот год была холодная и снежная зима. Техника вязла в сугробах. Две армии встали одна против другой, отгородившись “колючкой” и минами. Наше командование разрабатывало план наступления. Данных о противнике не хватало, и разведчики получили приказ взять “языка”.
В кратчайшие сроки был намечен план захвата, усиленно велось наблюдение за врагом. Отобранных для операции разведчиков экипировали под немцев, провели инструктаж. Вскоре всё было готово. И четвёрка бойцов – группа захвата, которую возглавил отец, в сопровождении взвода автоматчиков растворилась в ночи.
Повалил снег, разыгралась настоящая метель. Встречный ветер забивал дыхание, иглами колол лица. В такое время сидеть бы в блиндаже и баловаться чайком, но приказ есть приказ… С другой стороны, погода позволила быстро, не боясь быть обнаруженными, добраться до заграждения, где сапёры уже сделали проход. Автоматчики залегли у “нашего” заграждения, а группа захвата двинулась дальше. Миновав ничейную полосу, а затем и немецкие заграждения, четвёрка разделилась надвое согласно плану операции, взяв таким образом в клещи примеченный ранее блиндаж.
Разведчик по имени Паша и мой отец подползли к траншее, в конце которой находился блиндаж. Гитлеровцы спали, выставив часового – молодого щуплого солдата, он топтался возле входа, нервно курил и мелко-мелко дрожал. Бесшумно снять часового было для Паши (боец на спор удерживал на “мостике” 13 человек) делом нескольких секунд. “Двойка” скатилась в траншею, сработанную по всем правилам, глубокую и очищенную от снега. Добротная дверь блиндажа оказалась запертой изнутри. Отец, приладив к ней противопехотную гранату, выдернул чеку и прыгнул к Паше за поворот траншеи. Прогремел взрыв, дверь с треском распахнулась, над головой отца просвистела другая граната, противотанковая, пущенная Пашей внутрь блиндажа. Раздался второй взрыв.
Взору ворвавшихся в блиндаж в свете фонариков открылась жуткая картина: всё внутри было разворочено, разорвано в клочья, а немцы оказались мертвы. Неужели неудача?! Небольшая порция тишины, казалось, оглушила разведчиков, слышно было только, как кровь стучит в висках… Но тут раздался стон: в дальнем углу блиндажа на топчанчике, откинув голову назад, лежал немецкий офицер. Быстро схватив ремень, Паша связал фрицу руки. Накинули на него маскхалат, в рот втолкнули кляп, прихватили портфель с документами и планшет с картой. Офицер очнулся, захрипел, начал дёргаться, но его быстро “успокоили”… Дюжие ребята из второй “двойки” подхватили “языка” и помогли Паше с отцом выбраться из траншеи.
…Стоило прогреметь взрывам гранат, как в воздух взметнулись осветительные ракеты. Где-то заговорил пулемёт. В такой круговерти трудно кого-то обнаружить – стреляли наугад, на звук… Начался миномётный обстрел. Мины с противным воем в шахматном порядке ложились на заснеженную равнину. А следом двинулись и разведчики: от воронки к воронке, стараясь не сбиться с полоски, “простриженной” сапёрами в минных полях. Взрывы всё ближе и ближе к нашим окопам, и нужно не упустить момент, чтобы проскочить через этот смертельный заслон. Автоматчики перехватили хрипящую ношу, давая взмокшим разведчикам немного отдохнуть.
Операция была проведена без потерь, что подтвердило отличную выучку бойцов. Захваченные документы и сведения, полученные при допросе пленного офицера, оказались весьма ценными. Командование наградило всех участников операции, особо отметив умелые действия группы захвата. Бойцам выделили доппаёк и дали короткий отпуск с пребыванием в части.
