Вы не были на соборовании? Тогда многое потеряли во всех смыслах…Это таинство, на котором человеку прощают все забытые или неосознаваемые грехи.
Подчеркнем: если что-то не хочется говорить священнику – то это забытым грехом не считается. А если вышел с исповеди и по лбу себя стучишь: «Вот я конь лохматый, а это же забыл!» – то это как раз оно и есть.
Обычно соборование проводят над тяжелобольным. После таинства человек или поправляется очень быстро, или легко отходит в мир иной.
И проводят соборование (по крайней мере, в храмах Тобольско-Тюменской епархии) в Великий пост.
Если брать строго канонически, служить должно семеро батюшек, поочередно они читают Евангелие и мажут присутствующих освященным маслом. На деле же получается, что в храме или всего один-два служащих священника, или прихожан много набирается…
Мы с детьми в прошлом году, как обычно, дотянули до последней возможности, когда в Знаменском соборе собралось 850 человек.
– Вот смотрите, дорогие мои, – с амвона увещевал батюшка собравшихся, – всегда мы откладываем попечение о душе на последний момент – это разве правильно? Это разве реально?
Стоим с четырьмя старшими детьми: соборование, как и исповедь, – таинство для сознательного населения старше семи лет. Сзади нас маслом мажут колоритного усатого дяденьку несколько раз кряду – чтобы успеть по времени.
Ксения (ей 15 было) изрекает:
– Вот наглядная картинка того, что означает выражение «По усам текло, да в рот не попало!».
Иван (ему 13) оттирается от масла:
– Вот это и есть настоящая масленица!
Батюшка на весь храм поясняет:
– Согласно утвержденным каноническим документам, так делать можно! К вам будет подходить батюшка и совершать миропомазание сразу семь раз. Иначе мы тут до утра простоим!
Стоять тяжело. У Вани ювенильный спондилоартроз (в тот момент он ходил со скоростью 500 м/ч.). Лавочки заняты бабушками, сын категорически отказывается от моих попыток его куда-то усадить.
– Я что – инвалид, что ли?!
Ну да, не оформлен – не инвалид!
– Шашлычка бы сейчас! – вздыхает Елисей, больше всех страдающий от поста. Ваня подхватывает:
– Елисея бы отправили за хворостом, Ксюху – за едой, а меня...
Ксюха:
– А тебя, брат, сейчас очень удобно за смертью посылать!
Я уже устала шипеть:
– Дети, в храме трындеть нельзя!
– Мы не трындим, мы разряжаем обстановку!
Васена (ей 10) сидит на полу у колонны. Елисей искрутился весь со свечой в руках.
Иван:
– Сейчас будем наблюдать реализацию выражения «спалить тетку». Женщина, будьте осторожны!
Соседи по храму смотрят на наш табор с добрым юмором, и мне тепло-тепло где-то там внутри. С одной стороны – «в храме трындеть нельзя». С другой – пока мы тут стоим, окружающие как-то откладывают на более поздний срок прозвучавший час назад шепотом из-под лавки призыв «может, уйдем на фиг?» Как бы… пока дети тут мучаются – уходить вроде неловко…
Ксюха с тоской смотрит на хоры, где сидят пять девочек, и ноет:
– Мааам, мааам, а можно я пойду с девочками поиграю?
– Нельзя!
– А можно я пойду с батюшкой поиграю?
Сзади прыскают две студентки…
– Цыц!
Перед нами на стене – икона великомученицы Варвары. В конце соборования народ встает на колени, Иван не может опуститься на пол и остается один на всю нашу «округу», я разрешаю ему стоять. Елисей возмущается:
– А я что, должен перед тобой на коленях стоять?
Ваня, слабо соображающий к концу соборования:
– Не передо мной – перед МУЧИТЕЛЬНИЦЕЙ Варварой...
Зачем оно надо? Затем, чтобы у детей осталось в памяти, что такое есть. Затем, чтобы прочувствовать, что такое Пасха – а прочувствовать это невозможно, если никакого подвига не совершил.
Затем, чтобы, если в школе возникнет спор о святых отцах, грехах и прочих прикладных богословских вопросах, у детей была база.
Ну, а если они вырастут и решат выбрать свою религию – чтобы знали, из чего выбирать.
Потому что те родители, которые говорят «пусть сам выберет» и не водят детей ни в один храм – откровенно боятся давать выбор. Вот если бы они сводили ребенка в мечеть, синагогу, протестантское собрание, православный храм и католическую кирху – тогда да, можно было бы говорить, что папа и мама дали ребенку возможность выбирать. А не водить никуда – это как дать возможность выбирать между слонятиной, кенгурятиной и салом моржовым.
Да, и главное. Через три месяца после соборования Ивану подобрали лечение, и оно ему реально помогло. Сейчас он передвигается как обычный подросток. Ходить он начал, кстати, очень неожиданно, наутро после четвертой высокотехнологичной инъекции, на праздник Петра и Павла. Чудо или повезло? Каждый решает сам. По мне – это вполне нормальное, логичное православное чудо.
