Для кого-то вкус детства – это сладкая вата, для кого-то – мороженое или леденцы. А для меня самым запомнившимся лакомством стала деревенская копчёная рыба.
Представьте себе: начинается вечер, небо постепенно мрачнеет, и комары с каждой минутой жужжат всё назойливей. Но уходить под крышу не хочется, потому что во дворе разожжена коптильня из перевёрнутой металлической бочки. Нам с мамой доверили её караулить – следить, чтобы черёмуховые дрова не разгорались, но и не тухли, чтобы давали больше дыма и поменьше огня. Мы сидим на крыльце и ждём готовой продукции. На крюках в коптильне подвешены не форели, не стерляди и не филе судака, а лещи, караси, одна или две щучки. Но для нас они привлекательнее любых дорогих деликатесов.
От коптильни идёт соблазнительный аромат, под воздействием которого в желудке просыпается голодный волк, даже если ужин был плотным. Вечер постепенно переходит в ночь, но мы не в силах уйти спать и отказаться от дегустации свежей копченой рыбы. Ещё утром она билась в сетях, днём – замачивалась в тузлуке, а назавтра, остывшая, уже не будет настолько изысканным лакомством…
И вот наконец-то желанное блюдо готово. Коптильня погашена, рыба остаётся на крюках – её снимут завтра. Но специально для нас с мамой один большой жирный карась выложен на старенькую газету, расстеленную на крыльце. Толстячков этих мы в шутку называли «бройлерными карасями», потому что они были крупными, жирными, а на вкус – почти сладкими. Ещё чуть-чуть, и рыбу уже можно есть, не обжигая пальцы и язык. Мы смакуем карасика горячего копчения, истекающего жирным ароматным соком, с запахом дыма. Как вкусно! Наше ожидание вознаграждено с лихвой.
Много раз впоследствии я ела неплохую копчёную рыбу. Однако она ни в какое сравнение не шла с «копчушкой» из детства.
