С крестом на плечах
В прошлый раз мы выяснили, что идея одолеть нынешний кризис подобно тому, как действовали в 2008–2009 годах, не очень хороша. Во-первых, потому, что из прошлого кризиса мы так и не вылезли. Во-вторых, нынче в казне нет 16 трлн рублей, которыми заливали пожар шестилетней давности. Огорчения добавил Центробанк: в минувшем году из России утекло не $130 млрд, а $151 млрд.
Третья причина заключается в том, что если прошлый кризис охватил практически весь мир, то нынче он в большей степени поразил Россию. К тому же вирус этот имеет столь хитроумную конструкцию, что простые рецепты бессильны. По словам академика Аганбегяна, в 2013 году экономика скатилась к стагнации, которая обратилась в рецессию. К тому же усиливается инфляция. Добавьте сюда повышение процентных ставок на капитал – получите стагфляцию. И если кризис можно одолеть за месяцы, то стагфляция может тянуться и десяток лет, как это было в США на протяжении 70-х годов.
Президенты Форд и Картер не были избраны на вторые сроки именно потому, что им не удалось вывести страну из стагфляции и остановить снижение уровня жизни. Сделал это президент Рейган, который, правда, не имел степени кандидата экономических наук. Как известно, он был просто хорошим актером, но, видимо, понимал, что успех и в государственных делах приносит хорошо сыгранная команда. В результате совокупность методов, реализованных администрацией Рейгана, вошла в историю под названием рейганомики.
Есть и четвертое отличие. Если во время прошлого кризиса доходы населения росли и его спрос был мощным драйвером оздоровления экономики, то в прошлом году впервые за последние 15 лет доходы стали падать. К бедным согласно опросу Института социологии при правительстве отнесло себя 14% населения, а не около 9% по данным Росстата. Эксперты же утверждают, что бедняком можно назвать каждого третьего россиянина. Опрос ФОМа показал, что давление кризиса ощутило две трети населения, так что спрос еще сильнее придавит инфляция. Не поздоровится и высшим чиновникам: им зарплату в новом году не станут индексировать. Этой категории придется утешать себя тем, что в прошлом году их оклады выросли от 26% (аппарат правительства, где средняя зарплата более 211 тыс.) до 62% (Верховный суд, где средняя зарплата 121 тыс.). Правда, моральный дух поддержит тот факт, что щедрые надбавки составляют 2-3 оклада.
Чиновники зациклились на банках и финансах, однако деньги не на грядках растут, их зарабатывает или не зарабатывает реальная экономика. А нынешнюю ситуацию в ней академик В.В. Кулешов, директор Института экономики и организации промпроизводства СО РАН, сравнил с самолетом, скользящим по глиссаде: при неблагоприятном стечении обстоятельств он может врезаться в землю. Премьер Медведев на днях заявил, что «через 10 лет в России будет другая экономика». Но какая? В последние годы существования СССР доля реального сектора была гипертрофированно велика: 78% валового продукта. Ну а сегодня более 53% ВВП даёт финансовая деятельность: операции с недвижимостью, гостиницы, рестораны, шоу-бизнес, госуправление. Промышленность, где доминирует топливно-энергетический комплекс, ужалась до 50%, а обработка просто деградирует. По самым приблизительным оценкам, исчезло около 70 тыс. предприятий, в том числе – весьма крупных заводов. Закрылись тысячи НИИ – по ним нет даже приблизительной статистики. Как Мамай прошел! В промышленности занято от 11 до 14 млн, это 10% всего населения. Даже в теневом секторе больше: по оценкам вице-премьера Голодец, около 20 млн человек! И все они не платят налоги.
Да, в стране больше выпускается современных стройматериалов, обновились технологии в металлургии, и отрасль даже в кризис чувствует себя уверенно. Продвинулось автомобилестроение. Однако особо гордиться нечем: автозаводы в основном получают комплектующие из-за рубежа. Даже в хвалёном «Суперджете-100» только металл российский, а остальные 90% – импорт. Металлорежущих станков делаем сотнями, доля отрасли в ВВП съежилась до статистической погрешности: 0,03%! Специалисты говорят, что компетенции здесь вместе с отраслевыми НИИ почти полностью потеряны, а предприятия и по цене, и по качеству вполне устраивают китайские станки. Да разве только они? Страна ввозит 85% экскаваторов, 75% металлургического, 40% горного и 70% нефтегазового оборудования, более 60% бульдозеров, тракторов и почти 40% комбайнов. Как я упоминал, очень продвинулись наши металлурги, но при этом импортируется 70% плоского проката, 65% нержавеющей стали, 55% проволоки, 70% труб...
Словом, на графиках экономистов кривая импорта круто взмывает вверх, а кривая собственного производства также круто падает вниз. Две эти кривые и рисуют технологический крест, который Россия влачит на своих плечах от кризиса до кризиса. Отличная иллюстрация этого унылого процесса – фондовооруженность одного рабочего места. Я уже приводил эти цифры, однако не грех и повторить: в российской промышленности это место тянет на $30 тыс., а в США – на $210 тыс. О чем это говорит? Всё о том же: Америка сохраняет место технологического лидера. Если каждый доллар, вложенный в нефтегазовый сектор, приносит России 1,5 доллара добавленной стоимости, то Америке – в 10 раз больше. За этими сухими цифрами скрывается картина, которая нам может лишь сниться. США не только выжимают из нефти и газа максимум продуктов переработки, но создают и производят все технологии, для этого необходимые, а также готовят специалистов, развивают научные исследования. А в России, по словам Евгения Гонтмахера, руководителя Центра социальной политики Института экономики РАН, за 20 лет население профессионально деградировало. В результате производительность труда в США выше нашей втрое, а самое обидное в том, что если в последние годы разрыв сокращался, то в прошлом году рост показателя в России почти остановился. Надо ли говорить, что сегодня возвращение лозунга «Догнать и перегнать» будет такой же утопией, какой он был и в СССР 30-х годов прошлого века.
И дело не только в пропорциях импорта и собственного производства техники. Сегодня нужны не просто токарные станки, которым в обед сто лет, а технологические цепочки превращения заготовки в деталь без участия рабочего. Россия либо сможет заменить технологии XX века на технологии XXI, выбравшись из третьего уклада в шестой-седьмой, либо обречена мыкаться на задворках мировой экономики в статусе сырьевой колонии. Вот что по большому счету стоит за модным словечком «импортозамещение».
Известный экономист Виталий Найшуль, директор Института национальной модели экономики, говорит, что за последние полвека из-за резкого снижения стоимости транспортировки и связи мировое производство превратилось в один условный завод. И у него, как на любом предприятии, есть заводоуправление, инструментальные и поточные цеха, а также внешние поставщики сырья. Так вот, роль своеобразного «заводоуправления» выполняют США, «рабочей аристократии» – Западная Европа, Япония и другие страны высокой производственной культуры. А «поточные цеха», «ватники» – это Китай и другие новые индустриальные страны. Наконец, есть «сырьевые придатки» – внешние поставщики легко заменяемых ресурсов: Саудовская Аравия, Россия… Наша мечта – стать технологически продвинутыми, мощными и независимыми, какой, судя по последним опросам ФОМа, наивно представляют себе Россию 69% опрошенных. На самом же деле стране нужно сначала из «сырьевого придатка» попасть в «ватники», потом, если получится, в «рабочую аристократию». Для этого, по оценкам экономистов СО РАН, структуру ВВП следует перевернуть: отрасли реальной экономики должны занимать 63-66%, а финансовые и другие непроизводственные услуги 34-37%. Судя по наметкам антикризисного плана, который представлен президенту страны, такая цель даже не ставится.
Нельзя сказать, что в этом направлении ничего не делается. В соответствии с майскими указами президента к 2018 году должно появиться 25 млн высокопроизводительных рабочих мест. Однако чиновники, облегчая себе жизнь, придумали столь хитроумные методики, что нет ни малейших сомнений: задание президента выполнят! Любопытно, на какие отрасли сделан упор: 20% мест числится за сферой услуг, 18% – в торговле, 11% – в банках, 15% – в госуправлении. Опять – сплошь услуги! Между тем еще Адам Смит утверждал: «Если богач нанимает производственных рабочих – он богатеет, а нанимая слуг – беднеет». Однако Смита нынче списали – устарел…
Между тем вот свежайшая информация, говорящая о техническом превосходстве США, и не только о ней. Наши спецы и политики зациклены на сланцевой нефти, а в США цена солнечной энергии опустилась до 5,6 цента за кВт, ветряной – до 1,4 цента, тогда как за электричество от сжигания газа платят 6,1, а угля – 6,6 цента. Без субсидий, посчитали аналитики, солнечные киловатты будут стоить 7,2 цента, ветряные – 3,7 цента. Анализ показывает, что даже без поддержки государства альтернативные источники могут соревноваться с традиционными. New York Times пишет, что энергетики уже заключали договоры, в которых «солнечные» и «ветряные» киловатты были дешевле, чем «газовые». В 2011 году президент Обама поставил цель – добиться повышения доли альтернативной энергетики до 80%. А в Европе лидирует Дания: сейчас около 43% всей электроэнергии в стране генерируется за счет ветра, и правительство страны дало указание в течение пяти лет достичь 55%. Словом, не за горами день, когда возобновляемые источники станут массовыми. Хотя от углеводородов совсем не откажутся, поскольку и солнце не везде одинаково греет, и ветра не всегда веют. Но факт налицо: наши нефть и газ станут еще меньше востребованы, что ощущается уже сегодня. И на что жить будем?
В следующий раз посмотрим, что за антикризисный план подготовило правительство.
