Странно устроена наша жизнь. Когда мы молоды, красивы и полны энергии, нам страшно недостает терпения, смирения и просто житейской мудрости. Мы скептически смотрим на стариков, приносящих в редакцию свои «перлы», улыбаемся глазами и думаем: «Да когда же ты, наконец, уйдёшь – у меня статья в номер!». Но проходит время, и мы превращаемся в тех надоедливых стариков, про которых говорят, что бывших журналистов не бывает.
... Это случилось в годы, когда в стране разваливались совхозы и создавались фермерские хозяйства. Их становление было невыносимо трудным, прежде всего для тех, кто решился на этот шаг. В нашей области этих людей всячески поддерживали, в том числе и в средствах массовой информации. Вот и нам с Маратом Губайдуллиным, а тогда начинающим фотографом, поручили сделать первополосный репортаж в номер, посвящённый Международному женскому дню. Нашей героиней стала Зоя, молодой зоотехник одного из бывших совхозов Нижнетавдинского района, которая организовала собственную ферму из двадцати дойных коров. Честно говоря, она просто спасла этих животных, потому что разорившееся хозяйство уже занесло над их головами неминуемый нож. О встрече договорились заранее. В небольшой деревеньке, расположенной в пятнадцати километрах от райцентра, журналистов ждали.
– Наконец-то о нас вспомнили, – со слезами в голосе сказала по телефону Зоя. Чувствовалось, что на эту встречу она возлагает какие-то свои надежды. Надо было ехать, но накануне, несмотря на начало марта, ударил жуткий мороз. Уже с вечера термометр показывал –30, и наш редактор Виктор Семёнович Горбачёв предложил от поездки отказаться. Однако потомственный водитель Юра Лапшин (его отец Василий Лапшин в своё время тоже был редакционным водителем) заверил, что всё будет хорошо. Утром мороз стал ещё крепче, но наш уазик чётко следовал своим курсом. Благополучно добрались до районной администрации, взяли интервью у начальника сельхозуправления, встретились с руководителем фермерского направления и, не оставшись обедать, поехали дальше.
Однако в середине пути забарахлил радиатор, в машине сразу же стало холодно, и у меня мгновенно замёрзли ноги. К счастью, впереди замаячила деревня, и мы без особого труда нашли дом зоотехника. Высадив нас, Юра умчался куда-то исправлять поломку, а мы принялись стучать в калитку. Никто не отозвался, даже собака. Прошло несколько минут, ноги примёрзли к сапогам, зуб на зуб не попадал от холода. Отчаянно приплясывал у калитки Марат. Мы собрались было идти на ферму, как вдруг выяснилось, что калитка открыта. Стучимся в сени. Опять тишина, и снова – открыто. Вошли в жарко натопленную избу. Никого! На столе две железные чашки с румяными, горячими ещё пирогами и трёхлитровая банка молока.
Можно скинуть, наконец, эти чёртовы сапоги... Я огляделась, сняла с печки чьи-то большие теплые валенки и сунула в них ноги. Какая благодать!
– Ты что? С ума сошла, – гневно сказал Марат. – Чего хозяйничаешь? – Его посиневшее лицо начало принимать естественный цвет.
Мы сели на стоявшие у входной двери табуретки. Согрелись. И тут начал просыпаться голод, причём у Марата это чувство было сильнее, чем у меня.
– Я сегодня даже чаю не успел выпить. Интересно, с чем у них пироги? – Он сглотнул слюну и отвернулся к окну.
– Давай съедим по одному, – предложила я.
Марат кинул на меня осуждающий взгляд.
– Не забывай, мы всё-таки из областной газеты. Придут хозяева...
Но хозяева всё не приходили...
Марат поднялся, взял два пирога.
– Ладно, ешь! – уговорил он свою совесть. – Поди, не заметят, пирогов-то целая гора.
Пироги оказались с картошкой. Мы проглотили их практически на лету.
– А в другой чашке с чем?
Выяснилось, что с капустой.
Такой вкуснятины мы никогда не едали. Я достала из навесного шкафчика две большие зелёные кружки, налила холодного молока. Сели за стол... Это был настоящий пир! Но вот в сенях послышались шум, топот ног и голоса. Открылась входная дверь. С клубами пара первой влетела в комнату собака, но и не залаяла. От удивления у неё пропал, видимо, голос. Следом вошли хозяева: краснощёкая с мороза Зоя, её муж и двое прелестных ребятишек. Зависла тишина.
– Да вы проходите, – растерянно произнёс Марат, не зная от смущения, как разрядить обстановку.
И всё пришло в движение.
– Мы вас ждали, – радовалась Зоя, – а тут приехал на лошади родственник, он живёт на другом краю деревни. Телёнок у него заболел. Я поехала лечить, муж собрался со мной – вдруг что помочь придётся. Ребятишки захотели прокатиться на лошади. А двери мы оставили открытыми. У нас в деревне их вообще закрывать не принято.
На редакционной летучке за тот репортаж нам с Маратом объявили благодарность. Про пироги мы тогда никому не рассказали.
