Семейный архив. Старые письма и почтовые открытки, фотографии, различные удостоверения, свидетельства, справки, грамоты и дипломы, обветшавшие вырезки из газет… Для постороннего человека – это простые, исписанные клочки бумаги. Но для меня они – это судьбы близких людей.
С фронтов Великой Отечественной войны пришло от отца шестьдесят восемь писем, семьдесят восемь открыток и лишь четыре фотографии. Письма на случайных листках из амбарных книг, тетрадей и блокнотов, оборотных сторонах телеграмм и различных бланков. Многие из них написаны красивыми цветными чернилами, которые фронтовики ухитрялись делать из пороха ракет. Самые насыщенные чернила получались из красных.
Письма из Берлина пошли на колоритных линогравюрах с пышными розами, на цветной бумаге с золотистыми кружевами.
Все открытки яркие, глянцевые с роскошными цветами, живописными пейзажами, видами зарубежных городов, сказочными персонажами, а новогодние и поздравительные – даже с золотым тиснением.
После кропотливой работы военную летопись отца удалось поставить в строгий хронологический ряд. Большинство фронтовых писем и открыток, к счастью, было педантично датировано. Хороший русский язык писем позволил практически из цитат составить связное повествование о тяжелом ратном труде советских воинов-железнодорожников на пути к победе.
Воевал Михаил Николаевич Соханский в составе войск Первого Белорусского фронта. Раскусив его нехитрые «противоцензурные» уловки в письмах («наш хороший знакомый, самый симпатичный парень Михаил едет куда-то на Познань»), удалось расставить хотя бы редкие вехи на его пути к Берлину.
В 1928 году Михаил окончил семилетку и начал самостоятельную жизнь, поступив подручным электромонтёра электросети города Киева. В 1930-м году, после окончания спецкурсов, перешёл на работу сборщика рентгеновской аппаратуры на Киевском рентгензаводе. Без отрыва от производства одолел два курса Киевского электрокомбината (отдел слабых токов), и в 1932 году был откомандирован в распоряжение управления связи Свердловской области, где телефонизировал Н.Тавдинский район Свердловской области, занимая должность заместителя начальника райотдела связи.
В 1933 году был призван на действительную службу в РККА и служил в Тюменском отдельном батальоне связи. Через два года демобилизовался в звании младшего командира. За время службы, в 1935 году, с разрешения командира батальона, экстерном сдал экзамен в Свердловский техникум связи, а также окончил окружные курсы начальников телефонно-телеграфных станций при штабе УралВО.
После демобилизации остался в Тюмени, женился, устроился работать на станцию Тюмень. Михаил испытывал чувство безмерного уважения к аппаратуре связи и постоянно стремился к совершенствованию знаний в этой области.
Война
Когда началась война, Михаила Николаевича Соханского сначала не отправили на фронт – его назначили командиром роты учебного пункта военкомата. Имея специальное образование, он обучал курсантов работе с аппаратурой проводной связи и связи ВЧ. Только 10 мая 1944 года вместе с очередным набором курсантов отец был мобилизован на фронт. Судя по письму из поезда, в одном вагоне с ним отправились также знакомые специалисты с других дистанций пути Пермской железной дороги.
Формирование и обучение подразделения, которому предстояло осуществлять сложные восстановительные работы, происходило под командованием М.Н. Соханского в одном из освобождённых городов Белоруссии.
«Город полуразрушен. Все красивые здания взорваны проклятыми варварами-немцами. Жители понемногу возвращаются домой. Уже слышу гудки заводов по утрам. Жизнь налаживается, но мы заняты своим делом и в гражданскую жизнь не вникаем. Я лично большую часть суток нахожусь среди подчинённых, учу своих будущих работников» (из письма Михаила жене от 18 июня 1944 г., далее по тексту – только дата).
Надо понимать, что бойцов подразделения Соханского готовили не для штыковых атак. Их учили восстанавливать и обслуживать комплекс технических средств железнодорожной автоматики, который принято называть устройствами сигнализации, централизации и блокировки (СЦБ). Без чётко действующей системы СЦБ невозможно обеспечивать на требуемом максимальном уровне пропускную способность железной дороги.
Наступление
«Ты только посмотри, какие чудеса показывает наша славная Красная Армия... Каждый её шаг вперёд отмечается в нашем сердце. Каждый её шаг приближает мир и счастье. Кстати, поздравляю тебя с освобождением твоей родины – г. Орши. …Не сердись на меня, мой друг, не сердись, что редко пишу. Ты помнишь, как я всегда был занят дома? Сейчас я занят втрое или вчетверо больше и в этой, рассчитанной по минутам работе, всегда нахожу время поговорить с тобой. Поговорю и будто побываю дома» (29 июня 1944 г.).
В середине августа 1944 года подразделение Михаила Николаевича передислоцировалось в Польшу.
«Жизнь здесь такая: поляки живут единолично. Каждый имеет 1-2, а то и больше коров, лошадей. Мужчины почти все дома, женщин очень мало. Почти всех угнали немцы. Нам они очень рады, но в силу национальных особенностей несколько сторонятся. Тут, возможно, также и незнание языка. Я, например, очень плохо их понимаю и поскольку не рассчитываю здесь жить, то не ломаю свой язык. Ради любопытства однажды был на базаре. Цены жуткие: яблоки 1 кг – 40 руб., молоко – 30, масло – 150, хлеб – 15 руб. (в частных пекарнях). Но всего этого мало. Базары маленькие. Ихний злотый равняют к нашему рублю, и поэтому получается смешение: одинаково ценят и те и другие деньги» (16 августа 1944 г.).
За всё время отец прислал лишь четыре фотографии, хотя сам был неплохим фотографом. На одной из них молодой интересный офицер и подпись на обороте: «Любимой семье из города Б. 21.08.44 г.». Барановичи? Брест? Белосток? Военная тайна. Подразделение, руководимое Михаилом Николаевичем, обеспечивая непрерывную и своевременную транспортировку боевой техники, достигает в работе успехов, но каких конкретно – в письме ни намека. Цензура.
«Я живу по-прежнему. Летят напряжённые дни. Проламываются стены звериной берлоги, и ярко горит на небосклоне звезда победы. Тоска по Родине, по вам – нашим родным и любимым, ненависть к врагу – делают своё дело. И скоро радио разнесёт по всему миру радостную весть. Эту радость делаем мы – не щадя здоровья и сил. Между этими большими делами каждый из нас с нежностью вспоминает о своих близких: жиночках, сынах, дочерях…» (15 декабря 1944 г.).
Перед наступлением Красной Армии на Варшаву 12 января 1945 года «было решено непосредственно перед генеральной атакой провести сильную боевую разведку, поддержав её мощным тридцатиминутным артиллерийским огнём. Разведка боем, кроме артиллерии, поддерживалась ударами авиации. Атаку разведывательных батальонов противник не выдержал и начал отходить от переднего края в глубину. Тогда, открыв более мощный огонь всей артиллерии и бросив основную массу авиации по дальним целям обороны, армии начали атаку всеми силами первых армейских эшелонов» (Г.К. Жуков. «Воспоминания и размышления»).
Сотни тысяч тонн боевой техники и боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия в район разгрома варшавско-радомо-лодзинской группировки и захвата Варшавы прошли по железнодорожным путям, восстановленным и обслуживаемым войсковой частью 70648, в состав которой входило подразделение СЦБ техника-лейтенанта Михаила Соханского.
«Ты, конечно, слушала 14 января приказ Первому Белорусскому фронту. Он и ко мне относится. Если бы ты только видела, что было… Ни один в мире поэт и писатель, театр и кино не сумеет никогда в жизни передать эту величественную и страшную картину смерти и торжества. Тысячи орудий 25 минут сокрушали «неприступную» оборону врага. За это время правый берег р. Вислы и ещё дальше от плацдармов на том же берегу был буквально перепахан на глубину до 1,5 метра. Помню, как мы в детстве бегали по молодому льду. Он прогибался под ногами волной. Так прогибалась земля от залпов, и торжественный гул бога войны был слышен на 100 км вокруг.
А как мы ждали этого. Сейчас все ходят как именинники, рожи весёлые. Моя родная, в этом победном марше есть и мои шаги. В приказах вождя, возможно, одна миллионная часть благодарности относится и ко мне. Всё, что надо было от меня в подготовке к этому наступлению, я сделал, не жалея ни сил, ни здоровья. Вот почему, лапушка, такое приподнятое настроение, вот почему так хочется жить, но уже новой жизнью и забыть все горести прошлого. В каком же месяце этого года мы встретимся? Эх, жиночка! Вот радости-то будет. Понимаешь? Мне кажется, что не смогу поездом ехать, а буду бежать бегом или вцеплюсь в хвост попутного самолёта. Хорошо мечтать, а пока вперёд и вперёд. Жди меня, и я вернусь» (18 января 1945 г.).
За участие в героическом штурме и освобождение Варшавы Соханский Михаил Николаевич указом Президиума Верховного Совета СССР награждён медалью «За освобождение Варшавы» (удостоверение № А251568).
В семисотстраничной книге военных мемуаров маршала Г.К. Жукова всего несколько строк отведено титаническому труду сотен тысяч путейцев, мостовиков, специалистов связи и сигнализации железных дорог. Восстановление разрушенных противником мостов, железнодорожных путей, оборудования станций нередко проходило в непосредственной близости от фронта под регулярным обстрелом артиллерии противника и налётами вражеской авиации.
«Ты слушаешь радио? Подумай только, что творится! Это же чудеса. История ещё не знает таких наступлений, какое сейчас ведёт Красная Армия. Ещё вчера мы были под Вислой, а сегодня уже почти под Берлином. Может быть, это письмо придет в тот день, когда мы окончательно сломаем хребет немецкой гадине. А наказать немца надо. Обязательно.
Ты можешь не верить, но, честное слово, отправленные с фронта немцы идут на станции для посадки в поезда сами, без конвоя. Вот до чего довоевались, гады. Я, знаешь, даже удивился. Слушай, моя золотая, приказы войскам фронтов. И когда услышишь приказ по Первому Белорусскому фронту, то знай, что маленькая, очень маленькая частица благодарности великого Сталина относится и ко мне.
Ты не представляешь, какой подъём от этих успехов. Вот когда восторжествовала наша правда!» (25 января 1945 г.).
«Иду и иду вперёд, лапушка. Польшу почти прошёл и нахожусь где-то близко от логова врага. Странная, чужая страна. Здесь всё не так, как у нас, – и обычаи, и речь, и жизнь. Начинает надоедать. Это преддверие Европы, где ходят в старомодной одежде, с обручальными кольцами на пальцах, аккуратно посещают костёл, целуют руки женщинам и пересыпают свою речь вставками «proshe pane». У нас лучше, проще – по-русски. Правда, интересного много, и даже есть чему поучиться, но вообще-то полякам надо очень долго расти, чтобы догнать нас.
Быстро, очень быстро идёт война, и поэтому среди воинов большой подъём, хорошее настроение. Жди домой, моя милая голубка» (15 февраля 1945 г.).
Железнодорожные объекты являлись одной из главных целей диверсионных групп противника и поэтому хорошо охранялись. Работникам, обслуживающим эти объекты, выдавались специальные удостоверения о допуске на территорию и на право пользования железнодорожным транспортом при следовании к месту работы. Инженер дистанции связи техн. лейтенант в/части 70648 Соханский Михаил Николаевич его тоже имел. А 23 февраля 1945 г. за образцовое выполнение задания по восстановлению связи в трудных фронтовых условиях ему был выдан нагрудный знак «Отличный связист».
«Мои дни мчатся в работе и заботе так же, как и у всех моих товарищей по оружию. Быт и условия различны и разно-образны, как сама жизнь. Порой в землянке, а иной раз и в доме. Бывает так, что шинель на голову, да в угол ткнёшься и спишь, хоть бы хны. Трудно, знаешь, описать все переплёты, ибо это походная жизнь. Обстановка меняется чуть ли не каждый день…» (8 марта 1945 г.).
«По-прежнему топчу омерзительную землю врага. Ни на минуту не стихает напряжённая работа. Втянулись мы в эту, до сих пор нам не известную, жизнь, и только письма из дому напоминают нам о другой жизни, о наших близких и родных, которые ждут нас.
Здесь, в этом проклятом крае, весна в полном разгаре, распускаются зелень и цветы неопределённой разновидности. Беззаботно заливаются в небе жаворонки и поют свою вечно молодую и всегда новую песню. Мир живёт своей жизнью и нуждами. Среди всего этого часто появляются и другие, металлические, «птички», тогда небо и земля заполняются менее приятными звуками, а через некоторое время снова стрекочут кузнечики и заливаются жаворонки. Это, милая, жизнь. Беспрерывной мощной лавиной идут на фронт техника и пополнение. Глядя на всё это, невольно проникаешься чувством уважения к Родине, к нашим людям.
Ты часто читаешь газеты, особенно боевые очерки. Они сильно написаны, но это одна миллионная часть того, что есть на самом деле. Чтобы всё описать, надо к каждому из нас приставить писателя и поэта.
Каждый час насыщен ярким и необыкновенным. Не впервые нам, русским, брать Берлин. Мы и теперь его возьмём, и это будет дорогая победа.
Немцы на взятой территории обескуражены. Они работают на нас – прозревают от безумия, которое им вселил главный бандит. Восточных рабов уже нет. Есть восточные хозяева. Работают, гады, и улыбаются, но в глазах с животным страхом блестит злоба. Весна. Последняя весна разбойничьей Германии. Поют жаворонки, а над ними летят наши жаворонки «Петляковы» и другие. Оживает природа, оглашая зелень лесов и полей звонкими гудками, мчатся на запад наши поезда. И все мы стремимся только вперёд, к желанной победе и встрече с вами» (18 апреля 1945 г.).
Победа
«Я взглянул на часы: было ровно пять утра. И тотчас от выстрелов многих тысяч орудий, миномётов и наших легендарных «катюш» ярко озарилась местность, а вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин, авиационных бомб. В воздухе нарастал несмолкаемый гул бомбардировщиков. Со стороны противника в первые секунды протрещало несколько пулемётных очередей, а затем всё стихло. Казалось, на стороне врага не осталось живого существа. После 30-минутного мощного артиллерийского обстрела, в течение которого противник не сделал ни одного выстрела, что свидетельствовало о его полной подавленности и расстройстве систем обороны, было решено начать общую атаку. В воздух взвились тысячи разноцветных ракет. По этому сигналу вспыхнули 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы. Пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного ощущения… На первый день было запланировано только для одной артиллерии миллион 197 тысяч выстрелов, фактически было произведено миллион 236 тысяч выстрелов. 2450 вагонов снарядов, то есть почти 98 тысяч тонн металла обрушилось на голову врага» (описание штурма Берлина, Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления»).
«Вот и закончилась война. Остаётся только домой приехать, к семье, к своей жиночке и золотым сыночкам. Сейчас нахожусь в Берлине. Моя милая, это груда мусора, отдалённо напоминающая город. Сплошной хлам, но дела много. Надо привести немцев к общему знаменателю. Вот и приводим. Очевидно, долго здесь не задержимся, ибо ждут дом, семья и дела в родной стране.
За последнее время жизнь и служба стали сложными. Достаточно тебе сказать, что сегодня побрился впервые за 15 дней. Не волнуйся за меня, моя любимая, милая жиночка! Приеду скоро, и таким же, каким уехал. Очень скучаю по тебе и семье. Сейчас мы близки, несмотря на такое расстояние. Кстати, здесь не прописывают, т.к. нет улиц и домов. Значит, домой надо ехать» (17 мая 1945 г.).
К сожалению, «приведение немца к общему знаменателю» затягивалось на неопределённые сроки и не зависело от желаний обыкновенных тружеников войны.
В Берлине и его окрестностях ещё шли бои, а советское командование на основании решений ЦК партии и Советского правительства уже приступило к организации нормальных жизненных условий для населения Берлина. Нетрудно представить, в каком состоянии находились берлинские железные дороги. Войсковой части № 70648 поставили задачу – восстановить железнодорожное сообщение в пределах участка Берлин – окружная. Подразделению Михаила Соханского предстояло одновременно заняться наладкой сети железнодорожной сигнализации и связи на этом участке.
«В настоящее время занят тем, чем заняты мы все, находящиеся здесь. Продолжаем приводить к порядку немцев! Как дорого обходится им «блицкриг»! Десятое поколение помнить будет!» (23 мая 1945 г.).
В ознаменование Победы над Германией по приказу Верховного главнокомандующего, Маршала Советского Союза И.В. Сталина 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади состоялся парад войск действующей армии, Военно-Морского флота и Московского гарнизона. Парад Победы приняли заместитель главнокомандующего Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, командовал парадом Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский.
Закончился парад, а победители по-прежнему оставались на чужбине, вдали от Родины. Им казалось, что победа давала право на скорое возвращение домой. Но страну, совершившую преступление против человечества, нельзя было оставлять без надзора. Победители были обязаны установить требуемый порядок управления страной, чтобы не допустить возрождения фашизма. Для этого, в первую очередь, необходимо наладить хозяйство проигравшей страны. Не следовало забывать и о бывших союзниках, которые были не прочь пересмотреть в свою пользу итоги войны. Свидетельством этому стал изданный СССР 23 июня 1945 г. закон о демобилизации, которая длилась поэтапно почти четыре года – с 5 июля 1945 года по 1948 год. В этот период армия и флот были сокращены с 11 миллионов человек до менее чем 3 миллионов.
«Ни днём, ни ночью не покидают меня мысли о вас. Зверски тоскую. В последнее время даже прихварывать стал. Шалят нервы. Стараюсь работать до изнурения, но это не помогает. До чего же обидная обстановка, чёрт возьми! И все из-за проклятых немцев, чтоб они подохли. Если бы ты знала, как я их ненавижу. Ведь они – виновники нашей разлуки.
Последние три дня у меня работали немцы. Я их, проклятых, целый день гоняю, а рука так и тянется к кабуре. Если так мои нервы будут пошаливать, может что-нибудь случиться» (15 июля 1945 г.).
«Сегодня День железнодорожников. Весь мой народ сейчас на гулянии. Гремит оркестр, и люди веселятся, кто как может. В этот день и я выполз на сцену, сыграл на скрипке пару вещей и, как говорят в прессе, «был восторженно принят зрителем» (5 августа 1945 г.).
«Это письмо пишу в легковой машине возле одного учреждения в центре Берлина. Сейчас три часа дня. Только что закончил некоторые дипломатические переговоры с немцами (при помощи, конечно, переводчика). Легче кубометр дров распилить, чем с ними говорить. Всё это должно происходить спокойно и обдуманно. Чертовски устаю после такой дипломатии. Вот передам свои функции немцам – и домой» (20 августа 1945 г.).
Однако командование не разделяло надежд и стремлений Михаила Николаевича. Ему выдают очередное удостоверение, согласно которому он становится представителем в/ч 70648, контролирующим работу участка ст. дирекция Берлин – окружная по службе связи Берлинской железной дороги.
24 ноября 1945 года Михаила Николаевича находит медаль «За взятие Берлина».
«Трудно сейчас разобраться в моих мыслях. И это потому, что уходят золотые дни, а горизонт неясен. Жизнь бродячая, переезды с места на место. Но главное – мысли! Навязчивые, как бесконечная нитка. Тяжело. Измучился, истосковался, и кажется, что нет во мне ни одной живой жилки.
Вот посуди сама, в октябре собрался в отпуск и вдруг: «Погоди. Вот переедем и с нового места отпустим». Началась работа, я же, как долдон, бубню: «Пора ехать»…
Вызов тебе мог послать ещё в ноябре, но лучше приехать и самому всё устроить, рассказать тебе твои новые условия жизни, обсудить уйму вопросов.
Боже мой! Как же я по вам соскучился! Два года, целых два года! С ума можно сойти! Но нет. Всё. Война кончилась, надо жить» (из письма жене от 5 декабря 1945 г.).
В 1945 году отец праздновать Новый год домой не приехал.
За участие в Великой Отечественной войне техник-лейтенант Соханский Михаил Николаевич Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 года награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
В письмах отца постоянно звучат ликующие нотки о приказе по демобилизации, о передислокации на территорию нашей страны, затем о намерении приехать в отпуск. Однако стратегические планы высокого начальства цепко держат его. Сначала он занимается возрождением берлинской, потом кенигсбергской железки.
Не исключено, что отцу была уготована судьба так называемых военных заскрёбышей, призванных в армию за год до окончания войны. После победы в стране четыре года шла демобилизация и не проводился призыв в армию. Поэтому многим из них пришлось «тянуть лямку» более пяти лет.
В апреле 1946 года семья переехала на местожительство в Черняховск (до 1946 г. Инстербург). Но служить отцу оставалось недолго. Его комиссовали по болезни. Спустя некоторое время Михаил Николаевич Соханский скончался в подмосковном госпитале инвалидов Отечественной войны и был похоронен на кладбище города Пушкино.
В заключение своих военных мемуаров Г.К. Жуков написал: «Блестяще показали себя офицеры всех степеней – от младших лейтенантов до маршалов, пламенные патриоты своей Родины, опытные и бесстрашные организаторы боевых действий многомиллионных войск. Глубокую ошибку совершают те, кто разделяет советского солдата и офицера. По происхождению своему, образу мыслей и действиям они в равной степени преданные и верные сыны своей Родины».
