В Музее истории науки и техники Зауралья Тюменского нефтегазового университета развернута тематическая выставка «От дагерротипа до «цифры» и голографии». Нынче, в 2014‑м, человечество отмечает 175 лет со дня открытия фотографии, вернее, первых технических опытов и технологических процессов, давших миру некое изображение, достигнутое совершенно новым, невиданным до той поры способом.
Гениальное изобретение обогатило в своём развитии науку, технику, искусство и многое другое. Именно в 1839 году появился термин «фотография», его использовали одновременно и независимо друг от друга два астронома – английский Уильям Гершель и немецкий Иоганн фон Медлер. А фотографирование с момента своего зарождения и по сей день – это бесконечная череда поисков, усовершенствований, способствующих очевидному прогрессу в деле всяческого и все более качественного фиксирования изображения – будь то на бумаге или в «цифре»…
«Фото» – свет, «графо» – рисую
Цель выставки, отмечает старший научный сотрудник музея, кандидат исторических наук Татьяна Исламова – проследить историю «изобразительного процесса», начиная с первых наблюдений древних учёных над необъяснимыми явлениями природы, имеющими непосредственное отношение к светописи, до изобретения самой фотографии в 1839 году и далее, вплоть до наших дней. Взору посетителей представлены уникальные раритеты старинной фотографии – дагерротипы, амбротипы, тинтайпы, художественные открытки XIX века, а также фотографическое оборудование: старинные стереоскопы, павильонные камеры, стереоскопические фотоаппараты… Экспозиция состоит из семи стендов, на которых размещены фотокопии и оригиналы ранней технологии печати, начиная с дагерротипии и по настоящее время. Одна из ее создателей – сотрудница музея Мария Почежерцева – напоминает, что термин «фотография» происходит от греческих «фото» – свет, «графо» – рисую, пишу, то есть это рисование светом, а по-русски – светопись.
Интересно, что начиналось всё много тысячелетий назад. С незапамятных времён люди замечали: луч солнца, проникая сквозь небольшое отверстие в тёмное помещение, оставляет на плоскости световой рисунок предметов внешнего мира – изображение в точных пропорциях и цветах, но в уменьшенном по сравнению с натурой размере и в перевёрнутом виде. Это свойство тёмной комнаты (или камеры-обскуры) было известно ещё древнегреческому мыслителю Аристотелю, жившему в IV веке до нашей эры. Камера-обскура имела распространение в России в середине XVIII века, она носила название «махина для снимания першпектив» и была сделана в виде походной палатки. С её помощью были документально запечатлены виды Петербурга, Петергофа, Крондштадта и других русских городов – своеобразная «фотография до фотографии».
Целенаправленную работу по химическому закреплению светового изображения в камере-обскуре учёные и изобретатели разных стран начали только в первой трети XIX века, а наилучших результатов добились теперь известные всему миру французы Жозеф Нисефор Ньепс (1765–1833), Луи Жак Манде Дагерр (1787–1851) и англичанин Вильям Фокс Тальбот (1800–1877). Именно их принято считать изобретателями фотографии.
Годом изобретения фотографии считается 1839 год, когда в Париже появилась так называемая дагерротипия – по фамилии французского изобретателя Луи Дагерра. Ему на основе своих собственных исследований и опытов Ньепса не только удалось сфотографировать человека и получить устойчивое фотоизображение, но и значительно уменьшить период съемки – по сравнению с более ранними опытами время экспозиции сократилось («птичка вылетала» всего через минуту). Кстати, на выставке в Тюмени Л. Дагерру посвящены стенд и одна напольная витрина с уникальными образцами его технологии. Однако принципиальное отличие дагерротипа от современной фотографии – в невозможности получения копий.
А «крамольные дощечки» с портретами декабристов изъяли и уничтожили…
Тем не менее дагерротипия получила широкое распространение и просуществовала около пятнадцати лет: с ее помощью изготавливали портреты, что, в свою очередь, стало приносить неплохую прибыль. И многие иностранцы ринулись в Россию, надеясь быстро разбогатеть. Так, уже в 1842 году французские литографы Давиньон и Фоконье открыли в Петербурге первое в русской столице профессиональное дагерротипное заведение, располагавшееся на Никольской улице. С именем Давиньона связывают весьма показательную историю, свидетельствующую о том, что в то время только начавшая зарождаться фотография находилась под бдительным наблюдением властей. В 1843 году француз по собственной инициативе предпринял большое путешествие по стране с намерением заснять достопримечательности её городов. Он много фотографировал в Москве, на Украине, затем отправился в Сибирь, где посетил Тюмень, Тобольск, Ялуторовск, добрался до Томска, Красноярска и Иркутска. А в те времена в наших краях жили на поселении декабристы. Фотограф и сделал портреты некоторых из них (Волконского, Поджио, Панова и других), за что и был арестован. Хотя следствие и не обнаружило злого умысла в деяниях Давиньона, тем не менее все его «крамольные дощечки» с портретами ссыльных были изъяты.
Между тем, кроме невозможности тиражирования, дагерротипия была просто опасна для здоровья фотографа, потому работы при проявке изображения проводились в парах ртути. Плюс дороговизна серебряной подложки и в целом сложность самого процесса. Родоначальница фотографии, таким образом, вскоре себя полностью изжила (её век закончился уже к началу 1850‑х годов). Видимо, по причине мгновенной потери своей популярности еще на заре фотографии дагерротип в наше время – редчайший экспонат немногих музеев мира. И вот оно, везение: в Музее истории науки и техники Зауралья ТюмГНГУ, благодаря профессору, доктору технических наук В.Е. Копылову, собрана коллекция из восьми единиц уникальных экспонатов: дагерротипов, амбротипов, тинтайпов (последние два – забытые технологии XIX века, предшественники современных «плёночных» процессов, которые также представлены на выставке). На Урале и в Сибири (в Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Тобольске) известны еще пара-тройка экземпляров дагерротипов.
В 1851 году англичанин Ф.С. Арчер покрыл стекло коллодионом. Позитивы стали печатать на альбуминной бумаге (на выставке экспонируется один амбротип). Изображения, наконец, можно было размножать. С распространением мокроколлодионного способа съёмки светопись поразительно быстро завоевала мир. Фотография становилась зеркалом природы, жизни, памятью естествоиспытателей и путешественников. Объективы фотоаппаратов приспособили к телескопам и направили на небесные тела.
В руках мастеров фотокамера уже в 1850–1870‑е годы стала служить искусству. Но, к сожалению, сцены из жизни, связанные с каким-либо движением людей, предметов, ландшафты в ветреную погоду оставались недоступными для экспозиции. Эмульсия пластинок была малочувствительной, аппараты громоздкими – на места съёмок завозили целую химическую лабораторию.
Светопись на службе человека
Тем не менее спрос на визуальную информацию возрастал. В разных странах всё новые круги потребителей охватывала портретная светопись. Второй областью визуальной культуры, где обозначилась ценность фотографии, стала наука во всех её разветвлениях. И, наконец, полиграфия. Появление и распространение фотоизображений на страницах печатных изданий всех родов правомерно сравнивается с открытием книгопечатания. Ну а со временем новый вид изобразительного искусства стал самым распространённым языком визуальной информации. Благодаря этому обстоятельству, как известно, родилось кино – явление, не менее выдающееся в жизни человека, чем сама фотография.
Человек, однако, и в XXI веке по-прежнему подвержен магии светописи – он фиксирует самые разнообразные события своей жизни с момента рождения и до глубокой старости, мы храним снимки наших друзей, близких, родных, ушедших из жизни дедов, прадедов, составляя подчас целую индивидуальную картину мира в пространстве и времени. Это ли не чудо!
…А к числу удивительных исторических фактов, связанных с фотографией и, в частности, с нашим земляком, гениальным ученым Дмитрием Менделеевым, относится то обстоятельство, что он не просто профессионально увлекался светописью, а предпочитал диковинные на тот момент и по-своему уникальные стереофотоаппараты. «Среди постоянных увлечений великого ученого: коллекционирование, шахматы, изготовление чемоданов, звукозапись – фотографирование занимает большое место, – пишет профессор Виктор Копылов. – Д.И. Менделеев был страстным фотографом и до такой степени, что планировал на Невском проспекте в Санкт-Петербурге открыть свою фотографию. Использование громоздких фотоаппаратов в научных целях не представлялось возможным, и Менделеев конструирует свой, более компактный. По его заказу и чертежам фотоаппарат изготовили в Англии. Он и сейчас украшает экспозицию музея-архива Д.И. Менделеева при Санкт-Петербургском университете. Когда в 80‑х годах (XIX в.) из Америки пришло известие о работах Д. Истмена и его акционерного общества «Кодак» о выпуске целлулоидной пленки, Менделеев приобрел портативный аппарат «Кодак‑4». С его помощью стали возможны моментальные съемки в путешествиях, домашних сцен, общественных и научных событий. В 1899 г. Менделееву Правительством России было поручено обследование уральской железорудной и металлургической промышленности. Одной из главных принадлежностей аппаратуры экспедиции стал фотоаппарат «Кодак». В экспедиции было сделано более 200 фотографий, часть из которых сделана самим Менделеевым, в том числе в Тобольске и Аремзянке – родине Дмитрия Ивановича, которые он посетил в конце поездки на Урал. В Музее истории науки и техники Зауралья ТюмГНГУ экспонируются копии фотографий, сделанных собственноручно великим ученым-сибиряком».
Сын Менделеева и Николай II – коллеги по фотоделу
Позже сын ученого, Владимир Дмитриевич, унаследовав от Менделеева-старшего страсть к фотоделу, сопровождал в длительном морском путешествии цесаревича Николая Александровича – будущего императора Николая II, сделав до двухсот снимков. Вот что пишет ученый-историк Татьяна Исламова по этому поводу в своей монографии «Развитие краеведения и музейного дела в Тобольской губернии во второй половине ХIХ – начале ХХ вв.»:
«Морская часть пути проходила на борту крейсера «Память Азова». В составе команды крейсера служил мичманом фотограф-любитель Владимир Менделеев (сын ученого Д.И. Менделеева). Именно он составил своеобразную фотолетопись путешествия. В Российской национальной библиотеке хранится уникальная коллекция, включающая свыше 200 снимков, созданных во время плавания русской эскадры на восток. 
Любопытна выдержка из письма Владимира своему отцу (30 мая 1891 года, Владивосток): «Милый папа! Вот наши торжества и кончились. Трудно описать ту грусть, с которой все расставались с цесаревичем: за 7 месяцев все так привыкли к нему как к человеку, как к простому и ласковому юноше… Все офицеры получили подарки, осыпанные драгоценными камнями и украшениями… Наследник очень интересуется фотографиями. До сих пор все снимки были поднесены мною Его Высочеству в альбом, за который он меня очень благодарил и просил выслать все последние работы прямо ему в Аничков дворец…».
Николай II, как мы знаем, тоже увлекался фотографированием…
Автору этих строк остается поблагодарить профессора Виктора Копылова, научных сотрудников музея Татьяну Исламову, Марию Почежерцеву и Леонида Ядренникова за создание бесценной экспозиции по истории фотографии в стенах нефтегазового университета.
