Возвращение духовного наследия наших предков даёт будущим поколениям национальные ориентиры
Недавно в издательстве «Росток» вышло собрание сочинений в шести томах Михаила Никифоровича Каткова (1818 – 1887). При жизни его по праву называли великим русским государственным деятелем, хотя он не был облечен государственными постами, а являлся редактором журнала «Русский вестник», газеты «Московские ведомости», где публиковались самые выдающиеся умы России, в том числе Ф. Достоевский, Л. Толстой, Ф. Тютчев, Н. Лесков, И. Тургенев, А. Фет, К. Леонтьев, влияющие на все стороны России.
Сегодня трудно представить, что сам мыслитель в год публиковал от 600 до 700 статей, которыми зачитывалась прогрессивная интеллигенция страны. Британский консул Блонт дал такую оценку журналисту, литературному критику, публицисту, издателю, философу-мыслителю: «В России… два императора: Александр II и Катков».
О чем только не писал Катков! Его интересы простирались от мировой политики и экономики до литературы, философии и религии… Процитирую позицию газеты, какой видел ее редактор «Московских ведомостей»: «В нашей газете хотят видеть орган партии, которую называют русскою, исключительно русскою. Принадлежать к русской партии в России – не значит ли одно и то же, что быть русским подданным, быть гражданином Русского государства? Служить органом для русских интересов – не есть ли это обязанность всякого русского политического органа?».
А вот какую характеристику дал Каткову в письме царю Александру III один из умнейших людей России, обер-прокурор Св. Синода К. Победоносцев: «Катков – высокоталантливый журналист, умный, чуткий к истинно русским интересам и к твердым охранительным началам. Вся сила Каткова в нерве журнальной его деятельности как русского публициста, и притом единственного, потому что все остальное – мелочь или дрянь, или торговая лавочка».
А все начиналось в юности. Михаил Катков родился в селе Знаменское Подольского уезда Московской губернии в семье мелкого чиновника. С отличием закончил словесное отделение Московского университета с присуждением степени кандидата, сдал магистерские экзамены. В университете дружил с М.А. Бакуниным, В.Г. Белинским, примкнул к кружку Н.В. Станкевича. В этом кружке формировались будущие славянофилы и западники, увлекающиеся философией Гегеля и Шеллинга. Увлечение было настолько серьезным, что Катков уезжает в Берлин и в течение двух семестров слушает лекции по философии Шеллинга. Катков общался на равных с великим немецким философом, бывал у Шеллинга дома. Возвратившись в Россию, он защитил диссертацию «Об элементах и формах славяно-русского языка» и стал (на некоторое время) преподавателем по кафедре философии Московского университета.
Катков по молодости переболел либеральными идеями, позднее он был ярым противником либерализма. На этой почве у него произошли идейные размежевания с друзьями (в частности, с Белинским). Он остро полемизовал с Чернышевским и Герценом, с журналом «Современник», обвиняя их в нигилизме (сам термин «нигилизм» был впервые применен Катковым). Он выступал за отмену крепостного права, введение института мировых судей, гласность, а знакомство с английским государственным строем во время пребывания его в Англии на какое-то время привело Каткова в стан либералов правого толка.
Однако после событий, связанных с восстанием в Польше (1863 г.), и убийства 1 марта 1881 года Александра II, он окончательно порвал с либералами. Катков требовал от правительства применения самых крайних мер по отношению к полякам и интеллигенции. В своих многочисленных статьях он нападал на суды и земские учреждения, выступал в роли консерватора, агрессивного критика либерализма, превращаясь, по мнению части либеральной интеллигенции, в крайнего реакционера. Но даже либералы отдают должное Каткову, признавая его влияние на весь процесс, происходящий в России. Б. Чичерин писал: «Журналист, писатель, возбуждающий общественные страсти и с помощью их действующий на правительство, …сделался чуть ли не властителем России. Министры перед ним трепетали».
В статьях «Самодержавие царя и единство России» и «Страсть к поруганию и самоуничтожению» Катков окончательно самоопределился в своих политических воззрениях. Он выступал как государственник, стоящий на позиции просвещенного монархизма. Монарх, по мнению мыслителя, связывает воедино все сословия народа, независимо от партийной, религиозной, национальной принадлежности, все имеют право на участие в делах государственных. Царь, по Каткову, «это воплощение в едином лице единства и силы России».
Многие статьи Каткова, написанные 150 лет назад, являются пророческими и до сих пор не потеряли своей актуальности. Так, в журнале «Русский вестник» он опубликовал статью об Украине, которую со времен Б. Хмельницкого пытались оторвать от России, что и происходит сегодня, когда исторические, экономические, религиозные связи двух народов разорваны и, похоже, надолго. Процитирую фрагмент статьи Каткова, от которой впечатление такое, будто написана вчера: «Перенесемся в отдаленное будущее. Предположим, что при неблагоприятных для России условиях ваши устремления увенчались успехом, что вам удалось выковать язык для пятнадцати насчитанных вами миллионов южно-руссов, что вы воспитали новое поколение на ваших украинских учебниках, что оно выросло и, разумеется, отвернулось от общерусской литературы, а читает подготовленные вами в изобилии украинские сочинения по всем отраслям науки и словесности. Что же, неужели бы поблагодарил вас за это славянский мир? Вы бы образовали еще новый удел в духовной славянской области, произвели бы обособление двух ветвей одного племени, и какого? – единственного, которому удалось сплотиться в великое целое».
Духовное наследие мыслителя, патриота Михаила Каткова нужно изучать в учебных заведениях разного уровня, чтобы современная русистика обращалась к широкому кругу его патриотических идей, интерпретируя и характеризуя их как истинную форму русского духа и русского самосознания.
