После дождя отправляюсь в бор. Прохудились небесные хляби, за неделю добавили в болото и реку воды. По старой тропе к самому ягодному месту не пройдешь. Приходится делать крюк километра в два. Вот и солнце побежало сияющими лучами по болотным лужам, озарило столетний сосновый бор сказочным светом.
Выхожу по зыбкой тропе на берег. На твердой земле, на светлых полянах надежнее. Широкая просека словно малиновым морем залита. Заросла она иван-чаем (кипреем узколистным). Зацвел он в этом году поздновато. Видимо, из-за холодов. Кипрей – лекарственное растение и один из основных медоносов в наших краях. Сильная пчелиная семья за день с обширных зарослей может собрать до 12 килограммов прозрачного, с зеленым оттенком, очень нежного на вкус меда. Издавна кипрей в народе употребляют вместо чая, потому и имеет он второе название.
А справа от просеки среди брусничника на тонких ножках торчат над своими еще зелеными овальными листочками черные огарочки – отцветшие орхидеи. Еще месяца полтора назад этот удивительно красивый и очень редкий цветок своим неповторимым чарующим благоуханием дополнял цветочный аромат бора. Башмачок крапчатый называют местные жители «кукушкиными слезками».
Старые люди рассказали легенду, связанную с этим капризным цветком, не переносящим пересадок в сады. Вырастает будто бы он под деревьями, на которых плачут по своим раскиданным по чужим гнездам детишкам кукушки.
Однако она далека от истины. Кукуют, как известно, только самцы. А кукушка-мать «хохочет» и никогда ни о чем не жалеет. Это самая бессовестная и к тому же хитрая птица из всех мне известных. Она заранее подыскивает для своих еще не родившихся птенцов приемных родителей. Долго и неподвижно сидит на одном месте и вслушивается в голоса других пернатых. Потом подсматривает, куда зарянка, луговой чекан или горихвостка-лысушка чаще всего летают. Выслеживает их гнезда и сразу же улетает. На второй день возвращается и, улучив момент, когда хозяев нет дома, садится и откладывает им яйцо лилового с крапинками или чаще голубого цвета. Вся эта процедура длится десять-двенадцать минут. Затем эта паразитка наблюдает, как воспримут подкидыша будущие родители. Почти всегда эта авантюра кукушке удается. А те бедолаги вынуждены высиживать рядом со своими в два раза большее чужое яйцо и потом кормить прожорливого кукушонка, который, как только освобождается от скорлупы, выталкивает птенчиков-«сородичей» из гнезда.
Выхожу на западную окраину бора, где на огромном пространстве расплескалось морем разливанным наводнение, захватившее нынче пойменную территорию до другого дальнего бора в урочище Ермачиха. Вот над этим-то, тоже старым, сосновым лесом, виднеющимся отсюда всего лишь узкой полоской на горизонте, поднимаются зловещие клубы дыма. Для природы – беда! По данным лесоохраны, нынче уже выгорело более двух тысяч гектаров угодий. А в сибирских лесах на каждой тысяче га обитают десять куниц, двадцать-тридцать белок и бурундуков, лось, несколько десятков глухарей и тетеревов, зайцев, сотни мелких пернатых. Звери не могут вырваться из огненного кольца. Многие из них, особенно подростки, гибнут в норах заживо. А по ночам птицы летят на пожар, как мотыльки на свет лампочки, и в нем – сгорают.
