Сланцевая революция в США подвигла новый виток интереса к ТрИЗам
В Западно-Сибирском инновационном центре состоялся научно-практический семинар «Перспективы объединения научного потенциала и новых технологий в решении задач поиска и оценки трудноизвлекаемых запасов» (ТрИЗ), организованный ФГУП «Западно-Сибирский научно-исследовательский институт геологии и геофизики» (входит в Федеральное агентство по недропользованию (Роснедра) Министерства природных ресурсов и экологии РФ) и компанией «Шлюмберже».
В нем участвовали генеральные директора и ведущие специалисты научно-исследовательских институтов и научно-исследовательских центров отечественных нефтяных компаний, а также представители сервисных компаний.
Международный конгресс-холл был заполнен под завязку.
Пленарное заседание открывал генеральный директор «Западно-Сибирского научно-исследовательского института геологии и геофизики» Василий Морозов. Было отмечено: время высокопродуктивных залежей приходится на 60-70-е годы прошлого века. Именно тогда открыты уникальные и крупные месторождения, такие, как Самотлор, Федоровское, Усть-Балыкское и многие другие. В настоящий период они уже в достаточной степени выработаны, находятся на третьей или четвертой стадиях разработки. Последние 15-20 лет углеводородный потенциал нефтяных компаний увеличивается за счет ввода мелких и низкопроницаемых залежей сложного геологического строения. Поиск, изучение, вовлечение в разработку подобных залежей требуют новых наукоемких технологий.
Это вызвало новый виток развития во всех геолого-геофизических областях знаний. Параллельное совершенствование технологий гидроразрыва пласта, бурение горизонтальных скважин позволило вовлечь в промышленную эксплуатацию коллектора ачимовской толщи верхнеюрских отложений.
Будущие перспективы увеличения добычи – а это тенденция не только России, но и всего мира – связаны с трудноизвлекаемыми запасами. На сегодняшний день какой-то общепринятой классификации этих запасов не существует. Учеными выделяется от трех до семи категорий трудноизвлекаемых запасов. Василий Морозов призывал «оперировать, по меньшей мере, законом» («у нас сегодня один закон, ФЗ-213, который хоть как-то определяет, что это такое»).
– Из новых, не вовлеченных в активную разработку запасов, к трудноизвлекаемым относятся низкопроницаемые коллектора с проницаемостью менее 2 миллидарси, – пояснил Морозов. – Это тюменская свита, нефтематеринские породы баженовской и абалакской свит, доманиковые и ходумские продуктивные отложения. Нефтегазоносный потенциал этих свит известен давно, однако до настоящего времени не существует отработанных технологий геологического изучения и вовлечения в разработку этих запасов. По разным оценкам, в низкопроницаемых коллекторах Западной Сибири сосредоточено более 2 миллиардов тонн запасов нефти. Наибольший интерес представляют широко распространенные отложения нефтематеринских пород баженовской и абалакской свит, ресурсный потенциал которых оценивается разными учеными от 3 до 30 миллиардов тонн.
– Новый виток интереса, в том числе и нашего, к подобным отложениям вызвала так называемая сланцевая революция в США, которая связана с развитием технологий многостадийного ГРП в горизонтальных скважинах. Хотя наверняка это не единственная технология добычи нефти из пород данного типа, но это опыт, который можно и нужно использовать в России, – отметил Морозов. – Для решения новых задач необходима консолидация всех имеющихся в мировой практике знаний, объединение научного потенциала России (государственные, академические институты и корпоративные центры), а также опыт передовых зарубежных компаний.
В качестве примера международного сотрудничества в кулуарах называлось Оурьинское месторождение – 33 миллиона тонн нефти. Месторождение открыто ЗАО «Евротек-Югра», 50% акций которого принадлежит международной корпорации Repsol YPF (Репсоль – крупнейшая нефтегазовая компания Испании и Латинской Америки, входит в десятку нефтегазовых корпораций мира). Составлением проекта геологоразведки и в дальнейшем составлением и утверждением подсчета запасов углеводородов по данному месторождению занимался «ЗапСибНИИГГ». Институт исторически занимается формированием программ и научных тематик ГРР, с целью поиска углеводородов на нераспределенном фонде недр. Знания и накопленная информация по Западной Сибири и сопредельным территориям позволяют определить наиболее перспективные площади и виды работ, увязанные с общей стратегией прироста сырьевой базы углеводородов России. Следующими этапами выполняются подсчет запасов углеводородов и составление проектной документации на разработку месторождений. В современных условиях, когда большинство вновь открываемых запасов относится к трудноизвлекаемым, для их успешной разработки особенно высока роль науки в геологоразведке, пояснил заместитель генерального директора по науке Александр Тимчук.
Выходило, что инвесторы не прочь иметь дело с трудноизвлекаемыми запасами узаконенными, так сказать, юридически – таков общий рефрен кулуарных бесед.
Вокруг понятийной базы трудноизвлекаемых запасов специалисты заинтересованных министерств и ведомств «кувыркаются» уже лет двадцать (отнесение запасов к трудноизвлекаемым ведет к появлению налоговых льгот). Одна из классификаций – Э.М. Халилова и Н.Н. Лисовского, сделанная в 1994 году, – определяет трудноизвлекаемые запасы по ряду групп, характеризующихся аномальными отклонениями. В том числе вязкие нефти, малопроницаемые пласты, выработанные пласты и районный коэффициент.
– Согласно этой классификации малопроницаемые коллектора – это 30 миллидарси! Ну что такое для нас сегодня тридцать миллидарси –это вполне хороший пласт, который можно эффективно, экономически выгодно разрабатывать. И вязкость нефти 30 сантипуаз сейчас не вызывает таких затруднений, с точки зрения разработки, какие вызывала в 1994 году, – заявил в своем выступлении один из ключевых докладчиков, генеральный директор Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых Игорь Шпуров.
Он обратил внимание зала на действующее законодательство, согласно которому к трудноизвлекаемым запасам сегодня относятся – собравшиеся начали пристально вглядываться в обширный список на мониторе – «Участки недр, расположенные в границах Республики Саха (Якутия), Иркутской области, Красноярского края, Ненецкого АО, на полуострове Ямал в ЯНАО. Залежи недр, расположенные севернее 65 градуса северной широты (ЯНАО). Залежи нефти севернее Северного полярного круга в границах внутренних морских вод и территориального моря, на континентальном шельфе РФ (ст. 342 Налогового кодекса РФ). Залежи нефти на участках недр, расположенных в Азовском, Каспийском, Черном и Охотском морях (ст. 342 НК РФ), новые морские месторождения (п. 2 ст. 338 НК РФ). Залежи нефти с проницаемостью менее 2 миллидарси (распоряжение Правительства РФ от 3 мая 2012 года № 700-р); месторождения с вязкостью более 200 мПа (ст. 332 НК РФ, ФЗ-151 от 27.07. 2006 года)».
– Категории ТрИЗ распределены по признакам, не всегда понятным, – заявил докладчик. – Так, это почему-то участки недр в Красноярском крае. Почему-то 65 градусов северной широты, а не 70 градусов и не 50. Я уж не говорю об этом замечательном 2 миллидарси, который вызывает вопросов больше, чем ответов. В первую очередь – определение двух миллидарси. Что за два миллидарси: это абсолютная проницаемость? проницаемость по ГИС или вообще фазовая проницаемость? Иначе говоря, в отсутствие понятийной базы, в отсутствие четкого понимания, что такое трудноизвлекаемые запасы, под этим понимают все, что угодно. И именно по этой причине в законодательстве действует не системный подход.
«Мы с коллегами попытались разобраться, что такое ТрИЗ в данной ситуации». Далее генеральный директор «Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых» Игорь Шпуров предложил собравшимся не очередную классификацию трудноизвлекаемых запасов, а классификатор. Он взял известную с университетской скамьи формулу Дюпюи (по ней определяется объемный дебит одиночной скважины в пластовых условиях) и связал геологию с экономикой.
– Собственно говоря, дебит – это критерий трудноизвлекаемости запасов, критерий экономики, – пояснил Шпуров.
Как известно, дебит конкретной скважины зависит от геологических факторов (проницаемость пласта, толщина пласта, вязкость нефти) и технологических факторов (технологии воздействия – вода, пар, ПАВ; технологии бурения: здесь сидит и горизонтальное бурение, и гидроразрыв пласта и т.д.), отраженных «в величине депрессии, зоне дренирования и скин-факторе».
– То есть формула Дюпюи состоит из двух факторов – геологического и технологического. И трудноизвлекаемые запасы возникают тогда, – докладчик полез в геологические дебри, – когда проницаемость пласта и толщина пласта – маленькие. И величина коэффициента гидропроводности – тоже маленькая. И у нас нет технологий, которые позволили бы преодолеть этот барьер, вызванный гидропроводностью. А с другой стороны, как только у нас появляются технологии, позволяющие преодолеть этот геологический барьер, запасы перестают быть трудноизвлекаемыми.
Например, в 80-х годах специалисты и представить себе не могли, как разрабатывать «рябчик» или среднеюрские отложения. На них просто закрывали глаза и считали, что это дело «двадцати-тридцатилетней перспективы». «А сегодня «рябчик» – это основной объект на Самотлоре». «И сегодня «ачимовка» не вызывает особых затруднений». «Ни одна компания не просит на ачимовку льгот».
«Тюменка» сегодня вызывает вопросы, но тот же Уватский проект или там разработки «Сургутнефтегаза» показывают, что тюменская свита может разрабатываться и в отсутствии налоговых льгот. Я тут, с чьей-то точки зрения, немножко «криминальные» вещи говорю, но это факт, – обострил Шпуров.
Что из этого следует? Из этого следует, что понятие трудноизвлекаемых запасов непостоянное, изменяется с течением времени и зависит от того, как мы можем адаптировать существующие технологии к тем, как сейчас принято говорить, геологическим вызовам, которые сегодня существуют. «Из этого также следует: льготы не могут длиться вечно, они должны даваться только на тот период, пока не созданы технологии».
«Суть государственного регулирования – это способ стимулировать развитие технологических решений в заданных геологических условиях» или, если шире, – стимулировать технический прогресс.
