Все мы иногда подвергаемся каким-то болезням, и, естественно, обращаемся в лечебные заведения. Однажды и меня прихватило так, что пришлось вызывать скорую, бригада которой и доставила меня в Патрушевский лечебно-профилактический комплекс. Боль в нижней части брюшной полости не давала покоя. В урологическом отделении меня уложили на «разделочный» стол.
На мой вопрос, а может, посоветоваться с родственниками и повременить с операцией, врач отрезал:
– Надо было раньше об этом думать, а не сейчас. – И пристегнул меня с помощью ассистентов к столу. За полчаса медики сделали свое дело: освободили мой мочевой пузырь от жидкости, вставив, куда надо, катетер. Помещая меня в реабилитационную палату, доктор сказал:
– Виктор Алексеевич, здесь находится одна бессловесная пациентка, так что отдыхайте, она вам мешать не будет.
Пролежал я в тишине не более пяти минут. Огляделся и узрел, что рядом со мной, на расстоянии полутора метров лежит женщина и что-то бормочет. Прислушавшись, уловил:
– Муж молодым погиб во время войны, оставил мне малолетних детей. Вырастила, воспитала. А сейчас лежу, умираю, и никого из детей нет рядом, даже некому воды подать…
– Как вас звать? – спросил я.
Она тихонько:
– Анастасия Афанасьевна, – и попросила: – Виктор, дайте, пожалуйста, попить.
Уже наступила ночь, и дежурной сестры не было видно. Я начал звать, и когда та появилась, попросил воды. Она, поворчав, принесла отвратительно пахнущую жидкость, и моя соседка, сделав всего лишь глоток, сморщилась, словно гадость проглотила. Как же пьют эту воду больные? А здоровые?
На второй день дежурный врач спросил меня:
– Скажите, как вы смогли разговорить старушку?
– Очень просто, ведь все мы люди – и молодые, и старые. Всем нужны внимание и уважение.
Не знаю, понял ли он меня, но ушел задумчивый.
На третий день сын увез меня во 2-ю городскую больницу, считая, что там лучшие врачи. Перед тем как ехать, я зашел в палату, куда уже перевели старушку. Возле ее койки собралась родня. Попрощаться? Ее сноха сказала:
– Матери стало лучше, и надеемся, что она еще поживет.
Во 2-й городской больнице я попал совсем в другую обстановку: внимательный персонал, вкусная вода, «даром» что водопроводная. Поселили меня в палату под номером 701. После операции и разных процедур я провел в этой комнате (на трех человек) более двух недель. гуляя по коридору, обвешанный трубками и ... со вторым мочевым пузырем (пакетом) на боку.
Вылечившиеся пациенты уходили домой, а их место занимали новые. Больные были разных возрастов и сословий – болезнь никого не спрашивает. Главный уролог больницы С.В. Хилькевич проводил операции и не забывал посетить палаты, поинтересоваться состоянием здоровья больных. А дежурные сестры – настоящие сестры милосердия. По любой просьбе они уже возле больного.
Болезнь болезнью, но у русского человека юмор неиссякаем. Был у нас в палате очень образованный человек, Владимир Николаевич. По коридору и палате он ходил, заложив руки за спину. Однажды говорю ему:
– Владимир, очень нехорошая примета – ходить таким гусем: можешь остаться бобылем.
Николаевич нахмурился:
– Жена у меня молодая, надеюсь, меня переживет...
В последующие дни Володя все реже и реже ходил охранником и укладывал свои руки на груди. И я еще с нескрываемым восхищением, но чтобы слышали ребята, говорил:
– Вот это замечательный выбор, главное – удачный, и красиво – в таком состоянии ты похож на Александра Сергеевича.
– Какого? – вскинулся он.
– Пушкина, именно он любил такую позу, читая свои бессмертные стихи.
Перед уходом из больницы Владимир Николаевич чуть не отравил нас. Побрившись, освежился одеколоном «Сирень». После такой «дезинфекции» мы два дня проветривали палату.
