В канун Нового года словно прорвало: власти заговорили про освоение Арктики. Интересное заявление сделал глава Минприроды Сергей Донской. По его словам, через десять лет Россия вынуждена будет снизить добычу углеводородов «при сохранении текущих тенденций...». Выход, по мнению чиновников, один: форсировать добычу на арктическом шельфе. Однако промедление чревато: рынки для этого сырья могут исчезнуть.
Опасения обоснованы. Экспорт американских нефтепродуктов в Азию и Африку, откуда вытесняются европейские нефтеперерабатывающие заводы, почти на 65% превысил уровень 2010 г., когда сланцевый бум только начинался. Я уж не говорю про большие города восточного побережья Америки, куда европейцы вынуждены сократить экспорт своего бензина более чем на 20%.
Российские власти просто бредят возможностями, которые сулит Арктика. Фигурирует, например, прогноз, что потенциал шельфа около 100 млрд тонн нефти. И компании – а это Газпром и Роснефть – должны поторопиться. Однако цифры весьма условны, поскольку, по свидетельству замдиректора Геологического института РАН профессора А. Мазаровича, практически полностью уничтожен геологический научно-исследовательский флот, нет квалифицированного персонала. Россия перестала быть морской научной державой. Поэтому легче сказать, что ученые знают о геологии Арктики, чем то, о чем не имеют представления.
Мало того, лишь в конце февраля 2013 года была готова, но еще не принята окончательно стратегия развития зоны, хотя «Основы госполитики в Арктике на период до 2020 года” президент Медведев утвердил еще в 2008 году. Власти много лет не могут доработать и принять закон о границах зоны России в Арктике!
Тем не менее, на декабрьском совещании в Минприроде чиновники призывали компании форсировать работы на шельфе. По словам замглавы ведомства Дениса Храмова, «масштаб поражает воображение». В 2015-м, 2016-м, 2020-м годах нужно бурить по 15 скважин одновременно, чтобы компании выполнили лицензионные обязательства. До 2030 года необходимо построить более 500 судов разного назначения общей стоимостью 6,5 трлн руб.
Однако на том же совещании бизнес сетовал, что государство фактически открестилось от развития инфраструктуры, хотя милитаризация региона идет полным ходом. Да и что значит – бурить одновременно 15 скважин? Для этого нет современного оборудования, способного работать на шельфе, и что печальнее – промышленность не имеет ни денег, ни технологий, чтобы такое оборудование делать. Не удивительно, что ни Газпром, ни Роснефть не выполняют лицензионные обязательства. Кстати, начать добычу нефти на Приразломном месторождении в Баренцевом море планировали в 2006 году, но первую нефть получили только в минувшем декабре!
Здесь показательна нашумевшая история с платформой «Приразломная», на которую пытались подняться гринписовцы. Общая инфраструктура не готова, и сырье будет храниться в танках, расположенных в кессонах платформы. Экологи утверждают, что риск прорыва хранилищ велик, и тогда экосистеме Арктики будет нанесен большой ущерб. Да и сами технологии «Приразломной» устарели на 20–30 лет. Верхнюю часть платформы Газпром купил у норвежцев, которые списали её еще в 1984 году, а нижнюю часть строили 15 лет. Большая часть оборудования всё равно импортная, а стоимость платформы выросла примерно в два раза – с $1,6 млрд до $3 млрд. Ну и зачем покупали металлолом, если заказ на строительство подобной платформы в Норвегии обошелся бы в $1,6–1,7 млрд?
Вообще, инвестиции в шельф довольно рискованны. Казахстан начал разрабатывать гигантское месторождение Кашаган в 2001 году, но запустил только прошлой осенью. Инвестиции в $40 млрд сделали проект самым дорогим в мире. И окупаемость сомнительна: при минимальной рентабельности 15% нефть нужно продавать по $150 за бочку, а мировые-то цены почти в 1,5 раза ниже… Учтите, Кашаган – это северная часть Каспия, где глубина шельфа 3–7 метров. А что говорить про Арктику?! Себестоимость нефти на её месторождениях, по оценке профессора А. Золотухина, проректора РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина, может доходить до $500–700 за тонну нефтяного эквивалента, а это почти на порядок выше, чем в Западной Сибири. Кто купит по такой цене, даже если спрос не упадет, пока наше «национальное достояние» раскачается? Торговать себе в убыток? Но экономика страны и без этих авантюрных прожектов на грани краха.
Сказочные объемы добычи углеводородов в Арктике рождаются у власти на зыбкой почве слабых представлений о геологии шельфа. Однако США экспортируют бензин не только потому, что наращивают добычу сланцевой нефти. Современные автомобили экономят топливо и даже снижают его стоимость. А вот Россия бездумно транжирит. Рабочая группа Civil20 опубликовала такие расчеты: только меры по энергосбережению могут сэкономить нашей стране до 60 млн т нефти и нефтепродуктов до 2020 года, а максимальный объем добычи на арктическом шельфе к 2030 году составит примерно 13 млн т. Я уж не говорю о колоссальных утечках нефти из донельзя изношенных трубопроводов: объемы, по результатам проверок Минприроды на Тюменском Севере, достигают 8% годовой добычи!
И наконец, зачем с заведомо сомнительным эффектом, вколачивать триллионы в Арктику, если на суше, где создана вся инфраструктура, колоссальные запасы и нефти, и газа? Я уже писал, что в Западной Сибири по работающим технологиям можно получить 127 млрд куб. м нефти только из баженовской свиты. По данным академика И.И.Нестерова, занимающегося баженовкой более сорока лет, извлекаемые запасы превышают все мировые! А геологические запасы и вовсе около 500 млрд т. Многолетние исследования профессора Тюменского нефтегазового университета Р.М. Бембеля в рамках его геосолитонной концепции доказали, что, кроме баженовки, и в Западной, и в Восточной Сибири запасы углеводородов исчисляются миллиардами тонн. Можно точно определять места, где из мантии Земли по трубкам поднимаются геосолитоны. Это настоящие природные реакторы, в которых, как показал Бембель, водород и гелий, вырываясь из плазменного ядра планеты, на пути к её поверхности вступают в реакции с химическими элементами, образуя месторождения ископаемых. Яркий пример – кимберлитовые трубки, породившие месторождения знаменитых якутских алмазов. Более того, эти подземные реакторы восстанавливают запасы нефти и газа на старых месторождениях. Например, такого гиганта, как Ромашкинское в Татарии. Но геологи не могут понять, как это происходит, поскольку мало кто знаком с концепцией Бембеля.
Правда, точно попадать буром в трубки можно, только имея на вооружении высокоразрешающую объемную сейсмику (ВОС). В Арктике же Роснефть и Газпром основные объемы поисково-разведочных работ планируют делать с помощью сейсмики 2D. Однако она, рисуя плоскую модель недр, фиксирует ловушки минимум в километр, а методики, способной определить, пустые они или с углеводородами, еще не придумали. И геологи вынуждены каждую ловушку разбуривать 1-2 скважинами. По многолетней статистике 9 из 10 скважин пустые, а каждая обходится в 2–3 млн долл. В Арктике затраты вырастут многократно. Вот и прикиньте, сколько денег унесут северные ветра!
В отличие от двухмерной сейсмики, ВОС не только рисует трехмерную модель залежи, но – что куда как важнее – фиксирует малые структуры, те самые геосолитонные трубки диаметром от 50 метров. Можно определять координаты залежи (трубки) и бурить наверняка, а не наугад. Даже грубая прикидка показывает, что ВОС лишь на стадии поисково-разведочной и только на суше дает десятикратную экономию. Однако геологическое сообщество ВОС не использует не только потому, что не знает концепции Бембеля. Двухмерная сейсмика выгодна, поскольку невероятно завышает запасы углеводородов, хотя они и «липовые». Но геологам важно отчитаться, а кашу пусть расхлёбывают нефтяники! Вот и в Арктике Газпром и Роснефть планируют лишь небольшую долю поисково-разведочных работ выполнять с помощью 3D, но и то без высокого разрешения, которое дает основной эффект ВОС, выделяя мелкие структуры.
Нелепость заключается еще и в том, что сегодня основные затраты на поиск, а частично и на разведку финансирует государство. Эти деньги не учитывают при расчете себестоимости добытой нефти. Ну и скажите, зачем компаниям сокращать затраты на этой стадии, если бюджетные инвестиции так приятно «пилить»!? Зачем тем же топ-менеджерам Роснефти, среди которых полно бывших силовиков, слушать «фантазии» какого-то тюменского профессора Бембеля, геосолитонные трубки которого сулят огромную экономию? Однако частные компании, не имеющие беспрепятственного доступа к государственной кормушке, приглашают Бембеля консультировать их работы. Например, армянские геологи и нефтяники, обнаружившие трубки с нефтью в своих горах!
Словом, мало того, что госкомпании, с поощрения власти, сломя голову пускаются в арктическую авантюру, не зная ни точной конфигурации месторождений, ни запасов углеводородов в них, но и работать будут безграмотно, транжиря скудные ресурсы государства. Ни Роснефть, ни Газпром до сих пор не имеют своих стратегий вообще и в Арктике – в частности. Тем не менее, компаниям дан карт-бланш. Роснефть, например, набрала долгов почти в два триллиона, скупая все активы подряд! И чем закончатся арктические догонялки, предсказать можно заранее…
