Коренной сибиряк Семен Реутов много лет работал лесником. Лес изучил вдоль и поперек. Знал, где и какие звери водятся, где гнездятся пернатые. Ведал о ягодных и грибных местах. Во все времена года сопровождал его верный пес Гоша.
Домик лесника находился в бору, в тихом месте. Здесь Семен Филимонович проводил большую часть своей жизни. Отправляясь в обход, обязательно брал с собой ружье на случай встречи с волками, рысью или другим зверьем. Однажды весной подобрал в осиннике беспомощного котенка рыси, стал его выхаживать, назвал Роськой. Для его кормления пришлось брать козье молоко в ближней деревне. Первое время Гоша враждебно относился к новому жильцу, но постепенно привык. Вероятно, из-за кошки Дашки, появившейся неизвестно откуда. Вот с Дашкой и подружился Роська, она стала для него матерью. Подрастая, рысенок не захотел жить в избушке, старался дольше находиться на свободе.
Для отдыха выбрал ветвистую сосну, стоящую в сторонке от домика лесника. Запрыгивал на нее, ложился на ветку и замирал, наблюдая за движением внизу. Иногда прыгал с высоты 3-4 метров на спину своего хозяина. Воротник и шапка Филимоновича были изрядно потрепаны когтями Роськи.
Уходя на обход своих владений, Семен Филимонович припирал дверь избушки палкой, чтобы ее не раскрыл ветер или нежданные гости. А наблюдавшему за ним с сосны рысенку говорил:
– Роська, ты видишь, что мы с Гошкой уходим на охоту, к вечеру будем дома. Охраняй жилье и никого не впускай!
Роська, словно понимая наставления хозяина, мурлыкал в ответ и, прыгая с дерева на дерево, провожал удаляющихся Семена Филимоновича и Гошку в путь. Затем возвращался на облюбованную сосну.
Мы были знакомы с Семеном Филимоновичем, в свое время он рассказывал:
– Когда Роська повзрослел, стал кормить меня, Дашку и Гошку. В зимнее время приносил зайцев, куропаток, глухарей и складывал добычу у порога. Непонятно откуда взял он такую привычку, ведь я не учил его даже мелкой охоте. В нашем зимовье гости появлялись нечасто. Иногда для проверки состояния и сохранности леса на двуколке заезжал старший лесничий Эдуард Хилькевич, но чаще всех посещал наше угодье лесообъездчик Данила Аввакумов. К таким гостям Роська относился доброжелательно, но ласки не позволял.
Хилькевич, прикоснувшись однажды к спине Роськи, сказал:
– К твоему коту, Филимонович, прикасаться опасно, искрит. Придумай что-нибудь, чтобы у тебя в хижине горела не свечка, а электролампочка.
Однажды, возвращаясь с очередного обхода, Реутов удивился, что Гошка с лаем бросился вперед хозяина к избушке, не обращая внимания на оклик. Роська их не встречал. Двери в домик были распахнуты настежь, батог валялся в стороне.
– Что-то произошло, – подумал Реутов, снимая с плеча ружье.
Двери в избушку были открыты. В кухне, на скамье, сидел незнакомый мужчина, а рядом ходил рычащий Роська. Освободив мужика из Роськиного плена, Реутов узнал, кто он и как попал в его угодье. Иван Патрушев, так звали гостя, заблудился, гоняясь за зайцами, набрел на домик и решил в нем погреться. Но как только открыл дверь в избушку, на него прыгнула не известно откуда взявшаяся рысь. мужчины свалился на лавку, а дикая кошка не дала ему даже шелохнуться. При любом движении она была готова вцепиться в него когтями и зубами.
Прошло время, Роська все чаще и чаще уходил в лес. Однажды ушел, прихватив с собой Дашку, и больше при жизни Семена Филимоновича не возвращался. Правда, при заступлении на должность нового лесника Благинина «кот» появлялся у избушки, но был ли это Роська – неизвестно, в контакт с человеком он не вступал, иногда отдыхал на ветвях сосны.
