Аппарат полномочного представителя по правам человека в Тюменской области недавно побывал в Екатеринбурге, где действующий омбудсмен Татьяна Мерзлякова поделилась своим опытом. В Свердловской области институт защиты прав человека работает уже 15 лет – там есть чему поучиться.
…Многие годы в Уральском федеральном округе гражданские права на государственном уровне защищали только в Свердловской области. Несколько лет назад начал действовать уполномоченный по правам человека в Ханты-Мансийском автономном округе, потом – в Челябинской области, а сейчас – и в Тюменской.
Правозащитники обсудили наиболее актуальные проблемы, с которыми к ним приходят заявители, организацию работы общественных помощников в территориях, экспертных советов. Гости интересовались, как лучше сформировать коллектив, организовать выездные приемы населения, о правовом просвещении, как наладить связь с прессой, подготовить ежегодный доклад...
Пользуясь случаем, мы задали Сергею Миневцеву, уполномоченному по правам человека в Тюменской области, свои вопросы.
– Сергей Васильевич, расскажите об институте омбудсмена.
– В классическом виде институт омбудсмена, – так называют уполномоченных по правам человека в Европе и в мире, – был создан в 1809 году в Швеции. Сегодня более чем в ста странах мира есть уполномоченные по правам человека. Для нашей страны создание такого института было явлением новым. После Второй мировой войны институт уполномоченного получил мощное развитие. 10 декабря 1948 года принята Всеобщая декларация прав человека. Эта дата, которую отмечает весь мир, стала Днем прав человека. В России первое официальное закрепление институт уполномоченного по правам человека получил в Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным Советом Российской Федерации 22 ноября 1991 года. Впоследствии идея об уполномоченном была закреплена в ст. 103 Конституции РФ 1993 года.
В Тюменской области уполномоченный по правам человека назначен решением Тюменской областной Думы в марте 2013 года. Уполномоченный выступает в качестве непосредственного представителя государства в общении с гражданами.
– Скоро полгода, как вы в новой должности. Какова проблематика вопросов, с которыми к вам обращаются наши граждане?
– Обращения поступают разные: квартирные, дачные споры, собственность, отцы и дети: родители дарят своим детям жильё, а потом дети их выселяют; вопросы ЖКХ – непонятно, кто руководит домом и кому платить; споры по земельным участкам, жалобы заключённых и подследственных на противоправные действия сотрудников; пишут также, что адвокаты плохо работают; некоторые жалуются на «незаконные» решения судов. Депутаты областной Думы из фракции ЛДПР обращались ко мне с вопросами о проблемах в следственных изоляторах. Из 12 колоний Тюменской области мы объехали 10. До конца следующего месяца посетим все.
В основном обращаются те, кто перед этим прошел уже все инстанции и получил отказ. Большинство считают институт уполномоченного правомочным оспаривать судебные решения, но забывают, что для обжалования есть своя процедура и строго оговоренные сроки. Если по уголовным делам еще есть перспектива и можно обратиться в прокуратуру, то по гражданским делам, по которым больше жалоб, пока пути решения нет. Закон о порядке рассмотрения жалоб граждан гласит: жалобы на решения или приговоры судов не рассматриваются, заявителю возвращаются все документы и разъясняется порядок обжалования.
– Помнится, когда вас утверждали в должности омбудсмена, депутат облдумы В. Ульянов объяснял коллегам, что никакой реальной властью вы не обладаете – так, сплошная бюрократия. Как с этим быть?
– Действительно, наши полномочия по защите прав и свобод человека и гражданина широки, но не безграничны. Уполномоченный не вправе подменить своей деятельностью работу суда, прокуратуры, иных правоохранительных, контролирующих органов и органов управления. Сегодня в Государственной Думе РФ рабочая группа из ряда региональных омбудсменов обсуждает законопроект, по которому нам будет предоставлена возможность самим обращаться в суд.
Мы разбираемся с каждым заявлением. На сегодняшний день рассмотрено 115 письменных и 90 устных обращений. Есть конкретные результаты. Например, мы выезжали на две голодовки, которые объявили осужденные, – благополучно их разрешили. Одного из них после нашего вмешательства перевели в Сургут, где живёт его мама.
– Мне любопытно, насколько сопоставимо напряжение энергии уполномоченного по защите прав человека с энергозатратами главного врача областной больницы?
– Прежде чем стать главным врачом, я пятнадцать лет проработал рядовым реаниматологом…
– Это априори заслуживает уважения.
– Конечно, на прежнем месте я мог сделать больше для пациента, который ко мне обратился, потому что в руках у меня была наша система здравоохранения, – а она у нас далеко-далеко не последняя в России. А теперь мне приходится сталкиваться с такими делами, которые, в силу юридической казуистики, не могут решить ни Генеральная прокуратура, ни Верховный суд.
– Например?
– Я не вправе озвучивать вам конкретные примеры, так как нахожусь на страже конституционных прав граждан, гарантирующих им, среди прочего, неприкосновенность личной жизни.
– Понимаю. Совесть не болит за нерешённые проблемы граждан?
– Мне некомфортно в таких случаях. Знаете, как в больнице говорят, почему хирурги живут мало? Потому что с каждым умершим пациентом умирает и часть самого хирурга…
