Вот и заканчивается лето. Венец его – август. Мы давно привыкли к названию «август», пришедшему к нам из Византии. Август – значит, величавый, священный – по имени внучатого племянника Юлия Цезаря – римского императора Октавиана Августа.
Но были некогда на Руси и свои названия месяцев, да не по одному. За каждым закреплялся конкретный образ. Август, например, носил имена серпень (потому что в эту пору жали серпами), зарев, зорничник, зарник (потому что богат ясными зорями и яркими зарницами), жнивень (самый разгар хлебной уборочной страды), густырь, густоед, разносол, хлебосол, собериха-припасиха и ленорост (всего в избытке («густо едят»), «что в августе соберешь, с тем и зиму проведешь»). В общем, венец и закат лета, исход сезона, его донышко. К сожалению, с течением времени старорусские обозначения были вытеснены иноземными, а с ними произошла полная смена картины мира, и многие традиции предков-русичей теперь стали мало кому понятны...
…В начале был Перунов день
Так бы называли и поныне 2 августа, если бы «на смену» древне-славянскому богу Перуну не пришёл Илья-пророк. Перун издревле почитался у русичей как бог-воин, грозный громовержец, бог грозы (грома), покровитель воинов, огня, силы, власти, закона. Кстати, ныне он на «знамени» наших доблестных десантников. Перуновы качества органично перешли к Илье-пророку, а затем к богатырю Илье – Илье Муромцу, поскольку на Руси воин, он же защитник. Основная сюжетная канва Перунова праздника такова: после победы Перуна-Ильи над врагом освобождаются воды и проливается плодородный дождь. Плодородие, пожалуй, главный символ и смысл торжества. Когда-то даже существовали поверья: «До Ильина дня сено сметать, пуд меду в него накласть», «Илья наделяша» (наделяет хлебом), «Первый сноп, первый осенний праздник».
А ещё говорят: «На Илью до обеда – лето, после обеда – осень», «Илья лето кончает, жито зачинает», «Илья-пророк два часа уволок». В этот день запрещалось всеобщее купание в реках, озерах. Логики, конечно, никакой, если учесть, что всего месяц назад, на Купалу, в некоторых местах только-только окончательно прощались с весной и впервые окунулись в прогретые водоёмы. 2 августа нельзя было выгуливать скотину, дабы уберечь её от грозы да зверья и гадов всевозможных, бродящих повсюду. Правда, пастись домашним животным было необходимо, поэтому для пущей верности выбирали лешего – пастуха, который в дальнейшем «помогал» деревенскому пастуху стеречь-беречь скот. По другой версии, чтобы отвести беду, умилостивить грозного пророка, специально к празднику всем селом выкармливали быка, которого закалывали, принося таким образом жертву божеству и закатывая шумный пир. Естественно, в поле не работали, стогов не метали – все равно грозой спалит, и вообще трудиться в праздник считалось грехом…
Спасовки
Вторая декада августа на Руси, согласно древней традиции, проходит под знаком так называемых спасовок – Медового и Яблочного Спасов.
Медовый приходится на четырнадцатое число. Обычай предписывает в этот день соединять всю семью в дружбе и согласии. В старое время самому почтенному в роду мужчине полагалось выходить на крыльцо и предлагать странникам попробовать мед в сотах. Существует даже поговорка: «На Первый Спас и нищий медку попробует».
На Яблочный Спас, 19 августа, в день Преображения Господня, обычно поспевают многие плоды и овощи, оканчивается жатва. До этого дня старались не есть яблоки и другие плоды, а употребляли в пищу после их освящения и окропления в храмах священной водой, после чего часть плодов отдавали нищим. Потому-то «на Второй Спас и нищий яблочко съест». По преданию, в этот день прилетает в яблоневый сад Алконост-птица в женском облике и смахивает с крыльев живую росу, и все плоды на яблоне становятся целительными, оживают, полнятся чудесной силой, преображаются – отсюда и праздник Преображения. На другой день, 20 августа, в попразднство Преображения Господня, крестьяне ходили с яблоками, медом и пирогами в больничные дома, сиротские приюты, принося дары своей семьи. По народному поверью, каков день во Второй Спас, таков и Покров (14 октября), таков и январь. Ежели сухой день, значит, будет сухая осень, и наоборот. Ясный Спас предвещает, однако, суровую зиму.
28 августа празднуется Успение Божией Матери. В день Успения завершается Успенский пост, начавшийся 14-го числа. Если праздник не приходится на среду или пятницу, то разговляются мясом, в ином случае – рыбой. Мясо же начинают есть со следующего дня – праздника Перенесения Нерукотворного Образа Иисуса Христа из Едессы в Константинополь, или Третьего Спаса. В Третий Спас было принято освящать орехи, а в некоторых местах – хлеб.
Спожинки
Когда завершается последний летний месяц, самое время пожинать результаты трудов своих праведных, и в старорусской национальной традиции существует специальный день и ритуал такой – Спожинки (29 августа), праздник урожая, когда чествуют богов своих славянских, связанных с плодородием земли, – Макошь и Велеса, а также Перуна, Даждьбога и Ладу, Рода и Рожаниц. Особо надлежало восславить «прогуживаниями и колославами».
Во время славления Велеса и Сварога, к примеру, следовало держать над головой горшок (или иной сосуд, по возможности – глиняный) с просом (пшённой крупой). На пиру нередко звучала песня «Будет, будет нам, ребята, чужо пиво пити!», смысл слов которой заключался в том, что у самих урожай богатый – хватит своего пития и сытной еды на весь предстоящий год. В обрядовую страву (меню) входят каша, мёд, яблоки, пиво и пироги, поскольку Спожинки (как и прочие осенние праздники урожая, да и не только они) сопровождался братчиной – совместным пиршеством, устраиваемым в складчину.
Спожинки («оспожинки», «госпожинки», «дожинки», «госпожин день») – обычай древний. «Сценарий» празднества выглядел так. При завершающей жатве на поле оставляют часть колосьев несрезанными – их связывают лентой, завивая их Велесу (в «народном православии» – Власию) «на бородку». И тщательно выпалывают траву вокруг, а внутрь кладут требу – хлеб да соль. В некоторых областях Руси сноп завивался не Велесу, а Перуну. Эти колосья, судя по всему, – треба божеству. Последний сноп, «пожинальник», жнут молча – по поверьям, в него переселяется дух поля. После его одевают в праздничную женскую одежду и на время пира ставят на стол, затем хранят в течение всего года.
После завершения жатвы женщины (а жатва была традиционно женской работой) катаются по полю и произносят ритуальные слова:
Нива, нива, отдай мою силу,
Я тебя жала, силу теряла,
Нива, нива, отдай мою силу,
На пест, на колотило,
На молотило, да криво веретено.
После празднования Спожинок начинались осенние хороводы и игрища. Например, Маковочка – хороводная песня-игра. Кстати, проводится она дважды в году – на весеннем празднике, чтобы богато было и хлеба, и мака, и всего-всего на только что засеянных полях, и на торжестве осеннем. Участники игры избирали самую красивую девицу, хоровод ходил вокруг нее, повторяя песню:
Как на горе мак,
При долине так!
Ой, мак-маковочка,
Золотая головочка!
Стой, постой, как
На горке мак!
И спрашивали в конце каждого круга:
– Бабка, бабка, поспел мак?
А она отвечала:
– Поехали пахать!
( Или: «Поехали боронить», «поехали сеять», «поехали полоть», «поехали собирать», «привезли», «отряхать надо».)
– Ну, так давайте отряхать!
И «отряхали», то есть подбрасывали девицу как можно выше, чтоб и доля такая же выросла…
