О том, как мы ездили на Кальчинский нефтепромысел
Итак, продолжаем рассказывать о том, как представители региональных СМИ путешествовали по нефтяному району юга Тюменской области (начало – в материале Ю. Конкиной «Два дня в Увате» от 21 мая). Напомним, что генеральным партнёром фестиваля «Тюменская пресса – 2013» выступил «Альфа-банк», а официальным партнёром – фирма «Фортум».
Для журналистов помимо праздника были организованы три экспедиции: по культурным достопримечательностям районного центра Уватского района, на вертолёте на Усть-Тегусское месторождение и на Кальчинский нефтепромысел. О последнем мы и расскажем сегодня подробнее.
Для людей, далёких от добычи нефти, но близких к мировой культуре, скажем сразу, что к итальянским кальчинским монастырям небольшая сибирская речушка Кальча никакого отношения не имеет. Одноименное месторождение «Роснефти» знаменито прежде всего тем, что с него начинался Уватский нефтяной проект, ну и, пожалуй, нынешней замечательной автомобильной дорогой до самого нефтепромысла.
Команда у нас подобралась в основном девичья. Поэтому в гостях у нефтяников мы совали нос во все мелочи, прежде всего бытового характера. Александр Иванович, больше напоминающий мастера производственного обучения, чем инженера по технике безопасности, инструкции дал чёткие и предельно ясные: ради Бога, ничего руками не трогать, мышки в операторской не шевелить, ни за какие рычажки не дёргать, не отставать и даже не пытаться снимать каски, жилеты, очки и перчатки, которые выдали на нефтепромысле. Забегая вперёд, скажем, что у нас бы это и не получилось, настолько плотно гостей окружили представители принимающей стороны, предупредительно открывая двери, поднимая на ступеньки и поджидая задержавшихся.
Женские взгляды сразу заметили, что на всей территории чисто, удобно, сотрудники весёлые, дисциплина железная.
– Что надо сделать человеку, чтобы его никогда больше не взяли ни на одно уватское производство, связанное с нефтью? – спросили мы Александра Ивановича.
– Увлечься алкоголем, – кратко и сурово ответил тот. Немного позже пояснил:
– У нас очень строгие правила: если заметили под хмельком, сразу гоним с работы. Это распространяется и на представителей подрядных организаций. Несколько дней назад приехали четверо, один из них в состоянии алкогольного опьянения, другой с собой пиво привёз. Даже на территорию не смогли заехать – отправились восвояси.
Курят на нефтепромысле только в специально отведённых местах. Нас тоже строго спросили, есть ли курящие? Девчонки под пристальным взглядом инженера по технике безопасности так и не сознались, и лишь видеооператор робко заявил о себе, пообещав, что сегодня же бросит.
Первым объектом осмотра стала столовая, где нам предложили попробовать, чем кормят вахтовиков. Ответственно заявляем, кормят очень и очень неплохо, компенсируя, кстати, часть затрат на питание. Специально для жён нефтяников рассказываем: предлагают несколько видов салатов, свежие овощи, рыба, мясо, различные гарниры, свежую выпечку. В столовой цветы, большой телевизор.
Но в столовой поразило нас даже не это. Там нам встретился, пожалуй, самый колоритный на промысле человек – местный врач. Представьте что-то среднее между доктором Айболитом, Львом Толстым и целителем Порфирием Ивановым – борода, длинные волосы и круглые окуляры. Говорит, на промысле болеют мало, но если что серьёзное, немедленно доставят в больницу. Доктор проводит занятия по оказанию первой помощи, следит за рационом и общим состоянием вахтовиков. В жилом комплексе есть специальные залы для занятий спортом – в общем, работайте и отдыхайте на здоровье.
Мы не удержались и спросили про диких зверей, всё-таки вокруг тайга да болота. И выяснили, что за территорию сотрудникам выходить теперь не разрешается. Никаких охот и рыбалок во время вахты. Звери сами заходят в гости регулярно. Промысловики – люди особой точности, поэтому на вопросы отвечали примерно так: «Вчера насчитали пятнадцать зайцев. Приходили две лисицы».
Они их считают! Для встреч с медведями у нефтяников тоже своя методика, кардинально отличающаяся от того, чему нас учили в школе (упасть и притвориться мёртвым). Оказывается, с медведем надо разговаривать, причём всё время говорить что-то новое, так как к одинаковым словам эти звери быстро привыкают.
Теперь собственно о нефти. Она есть, и, по словам промысловиков, если применять новые способы добычи, качать её будут ещё долго. Привели нас к самой первой скважине Кальчинского нефтепромысла – № 61. Здесь на глубине около трёх километров залегло “чёрное золото” нашей страны, на доходы от которого строятся школы и детские сады, больницы и дома культуры. И опять особая точность: как объяснил замдиректора по эксплуатации, глубина скважины не «около трёх километров», а 3105 метров, а с 2900 метров начинается искусственный забой (он даже объяснил, что такое искусственный забой, но это уже выше женского понимания). Скважиной на промысле гордятся, она пробурена в 1990 году и сдана в эксплуатацию в 1992-м. За сутки из неё добывают 15 тонн нефти. А вообще на Кальчинском 233 скважины различного назначения. Годовой дебит нефтепромысла составляет более 500 тысяч тонн.
В операторской всё автоматизировано, по двенадцать часов в сутки там сидят суровые нефтяники и, не отрываясь, смотрят на какие-то схемы на мониторах. Ещё мы побывали там, где ведётся контроль за качеством нефти. Неспециалисту это неинтересно – одни трубы и рычажки, все наблюдения ведутся в автоматическом режиме.
А вот на НПС было ярко и захватывающе – мы наблюдали учения пожарных. Журналистов отправили за специально натянутую ленту, чтобы «не путались под ногами». Но нам и оттуда было что посмотреть. «Горела» печь, с помощью которой нефть нагревают, чтобы легче было транспортировать. Как объяснили промысловики, иногда на подобных агрегатах выходят из строя змеевики. На вопрос, бывало ли такое на Кальчинском, ответили отрицательно и быстро перекрестились.
Автоматическая система немедленно обнаружила сбой, сработал аварийный сигнал, электрик отключил ток, сотрудникам НПС была отдана команда о срочной эвакуации с территории, подоспели члены добровольной пожарной дружины из числа самих же кальчинцев, врач в полной боевой готовности с чемоданчиком наперевес уже бежал к месту возгорания, спешила на помощь бригада пожарных. Потоки белой пены заливали провинившуюся печь со всех сторон. Через несколько минут возгорание было устранено. Сотрудники МЧС поставили всем службам оценку «отлично».
А мы уже допытывались у экологов компании, бывают ли на промысле разливы нефти.
– За последние месяцы имели место две ситуации, связанные с разливами, но дело было не в порыве труб, а в небольших свищах, поэтому справились быстро и без большого ущерба природе. Мы применяем новые технологии, собираем всё до малейших частиц, а подрядная организация потом это всё перерабатывает на полигоне, – признались специалисты.
В общем, думаем, что после отъезда журналистов промысловики вздохнули с облегчением. Приступили к своей будничной работе и быстро забыли наш «детский сад», которому до всего есть дело. А мы ещё долго будем вспоминать нашу поездку на Кальчинский промысел, где кипит обычная трудовая жизнь, а на глубине около трёх километров залегла чёрная нефть, и её оттуда кому-то надо качать.
