Моей бабушки (маминой мамы) Анфии Николаевны Каменской давно уже нет с нами. Но столько светлых воспоминаний хранится в душе, что хочется поделиться с читателями.
Много испытаний выпало на долю бабушки Футочки, как ласково называли ее внуки. В семье было шестеро детей, она – одна из младших.
Умерла мать, и, спустя некоторое время, отец женился на женщине с тремя детьми, потом появилось трое общих ребятишек – итого в семье росли двенадцать детей! Достаток был весьма скромным. Правда, вскоре старшие стали создавать свои семьи и отделяться от родителей. Куда только не разбросала судьба моих двоюродных бабушек и дедушек: Москва, Ташкент, Ростов-на-Дону, Ашхабад… Не все дожили до моего появления на свет: один из бабушкиных братьев погиб на войне, другой умер от тифа, двух сестер – тихих, интеллигентных старушек, сельских учительниц, живших вместе в деревне в Омской области, в годы войны зарубил местный житель, посчитав, что у них есть чем поживиться…
Бабушка окончила медицинский факультет университета в городе Дерпт (позднее – город Юрьев, сейчас Тарту). Некоторое время жила в семье старшего брата в Ашхабаде, вышла там замуж. Деда я видела только на фото – изумительно красив: тонкое, правильного овала лицо, светлые миндалевидные глаза, прямой нос, усики, волнистые волосы. Они были красивой парой, но счастье длилось недолго. Когда их старшей дочери было четыре года, а младшей, моей маме, четыре месяца, деда расстреляли – якобы за участие в мятеже…
Позднее бабушка с дочерьми перебралась в одно из сел Омской области. Она была единственным уездным врачом на ряд деревень Николаевского уезда. А это значит, что должна и роды принять, и мелкую операцию сделать, и терапевт – тоже она. Ни тебе тогда лабораторий, ни УЗИ-исследований, главным «диагностическим инструментом» был простой деревянный стетоскоп да еще градусник.
В детстве я часто просила бабушку рассказать что-нибудь из ее врачебной практики. Особенно впечатлил меня рассказ, как гнались за ней волки. Вечером на санях приехал из дальней деревеньки мужичок: «Барыня, помогите, Христом-богом молю. Жена разродиться не может». Дорога шла через лес. Бабушка сидела в санях спиной к вознице и увидела, как из леса выскочило несколько темных теней, приближающихся к саням. В темноте волчьи глаза посверкивали зеленоватым светом. Лошадь, чуя волков, нервничала, всхрапывала. Ямщик, обернувшись, прокричал: «Там, в мешке, солома. Жги пучками, кидай на дорогу!» – и бросил спички. Что такое поджечь солому при движении саней, когда ветер гасит пламя, можно только догадаться. Кое-как разжигая солому, бабушка швыряла ее в сторону приближающейся стаи.
К счастью, и от волков удалось уйти, и на роды не опоздать. Женщина с ее помощью явила свету крупную девочку, которую счастливые родители тут же назвали в честь бабушки – Анфией. Утром возвращалась домой к дочерям той же дорогой, к счастью, днем волки не так смелы, на охоту не выходят.
В то время (30-е годы прошлого столетия) людей «косил» туберкулез. Анфия Николаевна была хорошим диагностом, очень тонко улавливала нюансы измененного дыхания подопечных, к лечению подключила травы, отвары, хвои, еловую живицу и т.д. Больные ее боготворили: была она сердечной, мягкой, глубоко интеллигентной.
Дочери бабушки Футочки выросли. Старшая окончила пединститут и вскоре вышла замуж, впоследствии подарив бабушке четырех внуков. А моя мама поступила в Омский мединститут, училась на педиатра. Когда она перешла на четвертый курс, началась война. Программу сократили, и уже в 1942 году, на год раньше положенного срока, выпустили будущих медиков, тут же распределив их по фронтам. Маму направили на границу с Маньчжурией. В 22 года она стала начальником медсанбата, где в подчинении у нее оказался мой будущий отец.
Мои родители поженились в апреле 1945 года, и ровно через 9 месяцев миру готова была явиться я. К этому моменту в маленький офицерский городок приехала бабушка Анфия Николаевна, которая приняла роды: мама рожала дома.
Рассказ о том, как бабушка буквально за волосы вытащила меня из родовых путей, как на мой первый крик ворвался в комнату отец и зацеловал меня, стал нашим семейным преданием. Наша с папой привязанность друг к другу оставалась нерушимой всю жизнь.
Воинскую часть расформировали только в начале 1947 года, и мы переехали в Тюмень. Бабушка и мама стали работать в одной поликлинике врачами.
Мы с братом росли домашними детьми, не знали ни яслей, ни детских садов. Воспитанием при вечно работающих родителях занималась бабушка, а воспитание было прямо-таки светское. Мы рано узнали, что плохой тон – спорить со старшими, что, вставая из-за стола в присутствии сидящих взрослых, надо спрашивать разрешения… Благодаря бабушке мы с братом с детства полюбили чтение, научились тренировать головы и эрудицию исключительно интеллектуальными играми: в шарады, пословицы и т.д. Позднее оба получили высшее образование (я стала врачом в третьем поколении, сейчас на пенсии).
Умерла моя любимая бабушка Футочка в 70 лет – увы, от «болезни века». Мне тогда исполнилось четырнадцать, я и сейчас хорошо помню бабушку – хрупкую, худенькую, ласковую, с милым и кротким, чуть скуластым лицом. Царствие тебе небесное, родная моя!
