О блокаде Северной столицы написано достаточно много. Ее жертвами стали более двух миллионов человек. Бывшие блокадники есть и в нашем городе. один из них Владимир Кноль, председатель совета ветеранов третьего микрорайона Восточного округа, награжденный медалью «За доблестный труд в Великую Отечественную войну 1941-1945 годов», орденом Трудового Красного Знамени, почётными грамотами и знаками.
Володя родился в 1928 г. в Саратовской области. Отец в то время был председателем сельского совета. Через год его пригласили работать в Ленинград. Туда перебрались всей семьей.
Начало войны мальчик запомнил на всю жизнь. В тот день они с мамой пошли покупать ботинки. Какие-то несколько часов перевернули всю жизнь Владимира Кноля. Вместо занятий в школе копал противотанковые рвы, дежурил по ночам на крышах домов, сбрасывая зажигалки, на санках возил воду с Невы.
Когда немцы взяли Шлиссельбург, и кольцо вокруг города замкнулось, случилось самое страшное – голод. Люди стали есть собак и кошек. Карточная система на продукты предопределила саму суть существования. Работающие получали по 250 г хлеба в сутки, иждивенцы – по 125 г. Это подобие хлеба резали нитками, чтобы избежать потерь на крошках. «Никогда не забуду эти граммы, поделенные на три части», – говорит мой собеседник.
Володя часами стоял в очередях за продуктами. Однажды парень в милицейской форме выхватил у него из рук карточки.
– Это была верная смерть для семьи, – вспоминает Владимир Романович. – Я успел ухватить грабителя за полы шинели так цепко, что он волочил меня по улице. К счастью, подоспели прохожие и вернули мне карточки. Бывали случаи, когда на моих глазах получившие свою пайку хлеба тут же умирали. На улицах повсюду лежали трупы, спецбригады не успевали их убирать. Через некоторое время эта картина стала для ленинградцев привычной: человек привыкает ко всему, даже к тому, к чему нельзя привыкнуть…
Чтобы хоть немного согреться и что-то сварить, люди жгли все – книги, мебель. Так и выживали. Дорога жизни появилась в январе 1942 г., а 17 марта 1942-го семья Кнолей с пятью детьми выехала на санках до финляндского вокзала. Через Ладожское озеро ехали на машине. Повсюду бомбили. Некоторые грузовики уходили под лед вместе с пассажирами. Кнолям повезло, добрались до поезда. На нем семья целый месяц ехала до Сибири.
В апреле 1942 г. Кноли прибыли в деревню Журавли, что в Омутинском районе. Маму до нее везли на санках (заболела в дороге). Папа тоже был болен (умер в 1943 году). Встретили эвакуированных хорошо, дали отдельную комнату. Старшего брата взяли на работу слесарем, а тринадцатилетнему Володе управляющий фермой Николай Логинов предложил поработать учеником в кузнице.
Смышленым пареньком кузнец остался доволен. Уже через три месяца его перевели учеником слесаря по ремонту сельхозтехники. Когда старшего брата взяли в армию, подросток стал опорой для больных родителей и остальных детей. На учебу времени уже не оставалось. Однако позже юноша обратился с инициативой в сельский совет. Его услышали и открыли в Журавлях школу рабочей молодежи, где он окончил семилетку, а затем заочно и сельскохозяйственный техникум.
Получив диплом техника-механика, Владимир Романович работал главным инженером совхоза «Журавлевский», начальником производства Омутинского отделения «Сельхозтехники». В Тюмени с 1979 г. возглавлял автобазу «Союзтюменводстроя» и управление механизации «Сельстроя», откуда и ушел на пенсию.
– Владимир Романович, жизнь трудная, но вам хоть немного везло? – спрашиваю.
– Везло на хороших людей. Кто-то помогал голодному мальчишке в блокадном Ленинграде вернуть карточки, кто-то помогал нам добраться до Сибири. А какие люди встретили нас в Журавлях! Сибиряки поделились с нами кровом и едой, дали мне возможность получить профессию. Не случайно Сибирь стала для меня родиной. Тут моя семья, мой дом.
– А семья у вас большая?
– Две дочери, четверо внуков, две правнучки. 35 лет в любви и согласии прожили с женой.
– Вы и сейчас продолжаете работать, хотя вам уже за восемьдесят. В чем секрет такой работоспособности?
– Просто надо любить работу. Вот и все, – отвечает ветеран.
