Впереди – демографическая яма
В последнем послании Федеральному собранию президент назвал прекращение убыли населения «нашим ключевым достижением». «По прогнозу экспертов ООН, – сказал он, – который был сделан в 2000 году, население России к настоящему времени должно было бы сократиться до 133 млн. Мы не дали себя деморализовать, запустили системные демографические проекты, и сегодня население России, как вы знаете, – 143 млн – на десять миллионов больше, чем предсказывали эти самые эксперты».
За последние 13 лет в России действительно коэффициент фертильности (число родившихся детей на женщину определенного возраста) подскочил на 38%. Но база-то была мизерной: в 1999 г. коэффициент составил 1,157, а нынешний коэффициент – 1,6 – недотягивает до 2,1 для простого воспроизводства населения. Так что обольщаться нечем. Минтруд недавно подвел итоги прошлого года, и выяснилось, что «ключевое достижение» не состоялось: зафиксирована хоть и небольшая, но естественная убыль населения.
Справедливости ради замечу, что ООН и не пыталась «деморализовать» Россию своим прогнозом. Эксперты причесали все страны под одну гребенку по стандартной методике, которая не учла особенностей нашей страны. Сегодня рожают внуки послевоенного беби-бума, а умирает малочисленное военное и послевоенное поколение. Но инерция позитивной демографической волны затухает, и со второй половины десятых годов естественная убыль населения возобновится.
Демографы А. Коротаев, Д. Халтурина и Ю. Зинькина в специальном докладе пишут, что к середине 2020-х число потенциальных матерей сократится почти в два раза. Это следствие катастрофического спада рождаемости конца 80–90-х, который в несколько раз превышает яму периода Второй мировой войны. Если мы не примем срочных и предельно эффективных мер, то в ближайшие десять лет может начаться новый виток вымирания страны, предупреждают ученые. Но если рождаемость, говорит наш крупнейший демограф Анатолий Вишневский, опускается ниже критического порога (девочек рождается столько же или меньше по сравнению с числом женщин в материнском поколении), положение не выправит даже самая низкая смертность. Специалисты эту ситуацию и называют русским крестом.
Можно ли это исправить? Еще недавно демографы предрекали закат Западу. Однако рождаемость увеличивается во многих странах Европы. В Великобритании, например, в 2001 г. было 1,63 ребенка на женщину, а в 2008-м – уже 1,94. В Словении в 2003 г. – 1,2, а в 2008-м – 1,53; в Греции – 1,25 ребенка в 2001-м и 1,51 – в 2008 г. Заметно улучшилась ситуация в Бельгии, Норвегии, Финляндии, Исландии, Нидерландах, Австралии, Латвии, Испании, Болгарии…
Как удалось? В мире есть стандартный показатель – расходы на семейную политику. Сюда входят детские пособия, роды и декретные отпуска, детсады, ясли, няни, налоговые льготы. Чтобы на женщину приходилось 1,8-2 ребенка, страна должна тратить – эффективно! – на семейную политику 3-4% ВВП. В России же (без материнского капитала) выделяют всего 0,58% ВВП. А материнский капитал, чем гордятся власти, на самом деле не столь эффективен, поскольку возможности реализовать эти деньги ограничены.
К примеру, Франция поддерживает семьи по 28 направлениям. Доказано, что расходы на детсады, ясли и оплату нянь точнее совпадают с уровнем рождаемости. Недоучет «фактора детских садиков» сыграл печальную роль в Германии, Австрии, Венгрии и Чехии. Там государство вроде и прилично тратит на семьи, однако до недавнего времени в Германии во многих садиках дети не находились весь рабочий день. Эти заведения были скорее развивающими центрами, куда мать приходила вместе с ребенком. В итоге если в Дании 60% детей до трех лет посещали в 2003 г. дошкольные учреждения, то в Чехии – 1%. Такой подход при высоких затратах тем не менее оставлял рождаемость низкой.
Сегодня в США, Норвегии, Финляндии высокая рождаемость сочетается и с большой долей работающих матерей. Дело в том, говорят специалисты, что много разводов стимулирует женщин ценить работу. С другой стороны, постоянная конкуренция за лучшие социальные позиции заставляет откладывать, а то и вовсе отказываться от рождения детей. Поэтому женщина охотнее решается на второго и третьего ребенка в тех странах, где материнство меньше бьет по ее доходам и карьере.
Этому во Франции, в дополнение к садикам, помогают ассоциации нянь. Закон разрешает им устраивать садики на дому. Стоимость услуг зарегистрированной няни субсидирует государство. Более того, если родители нанимают кого-либо присматривать за детьми после садика, они освобождаются от налога с оплаты.
И в Швеции развитая система детских учреждений приоритетна в сравнении с пособиями. Установлена максимальная плата. Причем, учреждения, не перешагнувшие «потолок», получают специальный правительственный грант. Более того, «потолок» снижается для второго, третьего и последующих детей в семье. Благодаря этим мерам 77% детей до 3 лет и 97% 4–5 лет посещают дошкольные учреждения, а 74% детей 6–9 лет – центры досуга.
В Норвегии равное госфинансирование частных и государственных садов привело к тому, что тех и других поровну. Родители возмещают лишь до 30% стоимости услуг. В результате примерно 80% дошкольников посещают детсады.
Большинство наших соотечественников убеждены, что два ребенка в семье – это нормально. Но чтобы страна не вымирала, средняя семья должна ориентироваться на трёх детей. В докладе ООН «Демографическая политика России» утверждается, что причинами длительного снижения рождаемости в стране стали низкая ценность детей в сравнении с повышенными притязаниями и плохие условия жизни. Высокое неравенство сказывается особенно сильно. Относительная детская бедность у нас составляет около 30%, тогда как в Европе 6-8%. Во Франции специальные меры работают как «горизонтально», перераспределяя средства среди населения с одним уровнем дохода от бездетных к детным, так и «вертикально». В итоге уровень бедности семей с 3-4 детьми снижается более чем в два раза. В России же рождение второго ребенка даже в полной семье повышает риск бедности с 30 почти до 50%, а среди семей с тремя и более детьми – уже до 70%.
Еще одно ложное убеждение: поддержка семей с детьми государству невыгодна. На самом деле низкая рождаемость ведет к острой нехватке работников, особенно молодых и квалифицированных. Да еще при быстром старении населения. Трудоспособных россиян к 2020 г. станет меньше примерно на 5,5 млн, говорится в докладе Mercer, крупнейшей в мире консалтинговой компании по управлению персоналом. Кроме того, поддержка семей с детьми стимулирует внутренний рынок, что позитивно влияет на развитие малого и среднего бизнеса.
Уникальная проблема России: до сих пор каждая десятая женщина не получает надежной контрацепции. Это выливается в аномальное число абортов. С одной стороны, общество получило такое советское наследие. В те времена, пишет знаменитый социолог Игорь Кон, большинство женщин ничего не знало о контрацепции, а доктора не прописывали, например, противозачаточные, утверждая, что они канцерогенны. Но и до сих пор по абортам на 100 рождений Россия опережает США примерно в 8, Англию и Францию – в 10, Нидерланды – в 20 раз. Из трех беременностей родами завершается только одна. Конечно, такая безграмотность не улучшает здоровье женщин. Расплата – бездетность.
Вообще, наша уникальная Госдума вместе с исполнительной властью тщательно разделяют смежные проблемы, будто в обществе они существуют стерильно. Например, принят закон, согласно которому каждая телепрограмма предназначена для детей только определенного возраста. Наверное, авторы этого дивного закона думают, что детки действуют строго по его статьям. Этот же закон запрещает в детских книжках даже намекать об отношениях между полами. Между тем половое воспитание детей должно начинаться с 5 лет, считают ученые Национального института здоровья Великобритании. А у нас детки все пикантные подробности черпают на улице. Потом они созревают к 12–14 годам, и, ничего не зная о надежной контрацепции, девочки бегут на аборты. И многие не могут рожать. Но авторам закона на это плевать, они пекутся о нравственности, а демографы сами по себе обсуждают, как преодолеть очередную демографическую яму.
Вот другой сюжет. Бизнес уже стонет от дефицита квалифицированных работников. А по опросам «Левада-Центра», около трети самых активных 25–35-летних готовы «свалить из этой страны». Люди стремятся туда, где комфортно жить самим и детям. Но для власти каждая проблема существует отдельно. Системным подходом и не пахнет. Похоже, России долго еще нести свой крест. В том числе – демографический.
