Юбилей Егор Степанович праздновал скромно, дома. Пришли коллеги, немногочисленные друзья, родственники. Застолье было традиционным: тосты, подарки, поцелуи женщин, шутивших, что просчитались в свое время и не захомутали такого видного и умного мужика.
Последним в череде поздравляющих был давний друг юбиляра – известный художник, неистощимый на выдумки и розыгрыши Борис Иванович:
– Я дарю тебе картину «На закате», символизирующую вечность земной жизни, не знающей вечернего заката Духа, – обратился он к Егору Степановичу. На холсте был изображен старец-чернец, опирающийся на палку. Вдоль дороги стоят деревья, природа не поскупилась на удивительные краски, особенно на пышное цветение сирени. Вдали виднеются величественные купола двух храмов.
– А вот второй подарок, – провозгласил Борис. – Несмотря на твое богатырское здоровье, прими профилактическое лекарство.
И вынул из небольшой коробки пушистого рыжего котенка.
– Этнологи утверждают, – продолжил друг, – что длительная «социальная» связь человека с кошкой продлевает жизнь, наполняет энергией.
Егор Степанович осторожно взял в руки котенка, погладил и спросил:
– А какого он пола?
– Вроде кот.
– Что значит вроде? Со мной всегда проживали коты.
– Да успокойся, Егор, конечно, кот, – заверил художник.
Среди гостей нашлись кошатники, «пушистик» пошел по рукам. Его долго разглядывали, кто-то высказал мнение, что определить пол животного при такой волосатости можно только через полгода. Малыша назвали Васькой и выпили за его здоровье.
Котик рос смышленым, неутомимым в играх и проказах, стал любимцем всех членов семьи. Правда, он сразу определился в своих симпатиях: предпочтение отдал хозяину дома. Замечались за Васькой и необъяснимые странности.
Егор Степанович был, как и кот, жаворонком, вставал рано, закрывался в кабинете, чтобы поработать, пока все спят. Васька сидел рядом около настольной лампы и дремал. Но как только на чистом листе появлялись математические знаки, он становился нервным, нетерпимым. Егор Степанович увещевал, стыдил мешающего ему кота:
– Для тебя математика не существует как тангенс 90 градусов, а для меня это жизнь.
– Конечно, – продолжал математик, обращаясь к Ваське, – мне далеко до Леонарда Эйлера или Пафнутия Чебышева. Они – математики Божьей милостью, а я простой смертный, пытающийся посредством решения задач и уравнений упорядочить свои мысли.
Васька слушал суждения хозяина, но продолжал проказничать, и лучшие предрассветные часы проходили впустую.
Иногда Егор Степанович впадал в лирическую тональность бытия:
– Васька, хочешь, я прочту стихотворение, но не помню автора: «Когда утомленные женщины, свернувшись калачиком, засыпают, мужчины закуривают или просто так смотрят на побелевшее небо над занавесками, думают. Тогда рождается много стихов и песен, химических формул, математических уравнений, всего того, что принято делать днем. О, предрассветная ясность ума, когда утомленные женщины, свернувшись калачиком, засыпают».
Интересно, что когда Егор Степанович просто писал на бумаге буквы, Васька сидел смирно.
Жизнь кота резко изменилась весной, когда его привезли на дачу. Он каждый день что-то открывал для себя, начал общаться с собратьями с других дач. Из друзей особо выделял черного красавца Матвея, который был грозой всех местных котов. Матвей как опытный и старший стал опекать молодого Ваську. Они проводили много времени в играх и забавах. Залезали на деревья, исследовали чердаки соседних дач, охотились на птиц и мышей. Словом, жизнь Васьки протекала беззаботно. Он появлялся в домике только для того, чтобы поесть, немного поспать, и снова исчезал с Матвеем на неопределенное время.
Однажды Васьки не было двое суток. Степаныч дважды обошел весь кооператив, спрашивал у дачников, копошившихся на своих участках, детально описывал кота, его повадки. Безуспешно!
Появился Васька глубокой ночью на третьи сутки. Вечером пошел небольшой дождь, тучи сталкивались друг с другом и все шире захватывали небосвод, обещая долгое ненастье. Васька лапой открыл дверь веранды, проник в спальную комнату и, мокрый, юркнул под одеяло к Егору Степановичу. Похоже, что именно в эти два дня Васька потерял свою невинность. Кот Матвей раньше всех разобрался, кто есть кто.
Он быстро начал набирать вес, на это обратил внимание трехлетний внук Тимоша, заявив, что Васька стал тяжелым, потому как много ест, а через две недели Егор Степанович под крыльцом обнаружил трех очаровательных котят. Два походили на Ваську, а третий – на Матвея. Так Васька оказался Василисой. Кстати, она охотно откликалась и на старую кличку, и на новую.
Вот уже третий год Василиса приносит трех котят, один из которых похож на Матвея. Она всю зиму ждет, когда наступит весна, чтобы встретиться со своим возлюбленным.
