Продолжение. Начало в №№20, 22, 24, 25.
Благословение
Апрель 1996 года
Тима был хорошо знаком с епископом Димитрием. когда владыка только приехал в Тобольск возглавить епархию, Тима собирался строить церковь в своем селе Уктуз, и по этим делам они встретились. Епископ запомнил необычного старичка и охотно его принимал, потому и я потом ездил в Тобольск только с Тимой, без него едва ли была бы мне удача.
Незадолго до Пасхи Тима узнал, что владыка с семинаристами будет в Ишиме в Великий четверг, поделился со мной новостью и намекнул, что неплохо бы съездить на службу. Конечно, я согласился.
– Обожди минутку, надо нам поговорить. Вот повстретимся со владыкой, подобно тому, надо тебе благословение получить на строительство церкви в Бердюжье. Вот такое мое слово.
Новость окатила меня волной облегчения и волнительного подъема, давно уже догадывался о тайных помыслах своего наставника, не просто же так он возился со мной все эти годы, часто приезжая в гости, еще чаще приглашая к себе и каждый вечер созваниваясь по телефону. Его маленькая церковь оказалась первым новоделом по всей округе, но Тима считал, что храм должен быть прежде всего в районном центре, а возраст смущал браться за дело. Видимо, он искал такого человека. Душа моя в смятении: построить церковь – великое дело, но смогу ли, достанет ли сил, хватит ли терпения?
Мы расстались, не подведя черту под разговором, и утром я уже был у калитки Тиминого домика. Только в ночных раздумьях поймал себя на том, что самого главного не сказал другу: а достоин ли? Ведь все свои пятьдесят прожил на земле, жил бурно, дышал полной грудью, все на людях, и что они скажут, узнав, кто собрался церковь строить?
Откровенно все высказал Тиме, добавив, что готов заниматься строительством, но не могу я возглавить общину, а это необходимо, не могу вдруг объявить себя верующим. Да, я уважаю православие, восхищаюсь храмами и службами, но только как частью культуры русского народа, а не из веры.
К моему удивлению, Тиму не смутило мое объяснение:
– А вот так и скажешь епископу.
– Ну и попрет он меня, – в голосе моем уже было огорчение.
Больше этой темы не касались. в Никольской церкви полно народа, ждали епископа, который посещал Покровскую церковь. Наконец, он появился, люди кинулись под благословение, владыка перекрестил всех, раздал подарки детям. Стали устраиваться на паперти для фотографирования, епископ увидел Тиму и поставил рядом с собой. Я стоял позади фотографа и видел, как счастлив мой друг. Тут же он успел что-то сказать владыке, тот кивнул и отправился в домик на церковной ограде. Его помощник минут через пять объявил, что прием начнется в три часа, первым приглашен Тимофей Павлович из Уктуза.
Тима крепко взял меня за рукав:
– Пойдешь со мной.
Я уже не сопротивлялся.
Владыка обнял Тимофея Павловича, они троекратно соединились бородами и уселись в кресла. Меня как будто не было, тихонько, чтобы не мешать беседе, я присел на кромочку стула. Тима докладывал, что дела в церкви идут своим чередом, но нужен священник.
– Я же предлагал: давайте вас рукоположим.
– Стар я, Ваше Преосвященство, поздно уж.
– Тогда терпите, у меня в северных городах десятки тысяч людей без слова Божьего, не хватает священников. Вы же знаете, что не всякий способен нести этот крест.
– Не всякий, – согласился Тима. – Но, подобно тому, придется все равно дать на район священника, вот и в Бердюжье собираются церковь строить.
– Многие пытаются, но вы-то знаете, скольких трудов это стоит. Да и нет там другого такого человека, как вы.
– Подобно тому – есть.
Словно по Тиминому сигналу, я встал. Епископ впервые на меня посмотрел. Тима оживился:
– Сомнение у него есть, Ваше Преосвященство.
– В чем же?
– Веры истинной за собой не чувствует, да и откуда ей взяться, всю жизнь без Бога. А строить готов.
– Хорошо уже, что вы честно признаете свои сомнения, а то ныне много как бы верующих появилось. Но нет препятствия, если хотите послужить людям – беритесь и делайте, ведь по плодам судят. И вы же не будете на каждом перекрестке бить себя в грудь, что нет глубокой веры. Вера – как талант, от Бога, даст – спасибо, не даст – не обессудьте. Благословляю вас на это святое дело. Подойдите.
Я приблизился и, сложив ладони, принял руку епископа, наклонился, коснулся ее губами.
– Идите с миром! – напутствовал владыка Димитрий.
Вышли на крыльцо, густо пахло цветущей сиренью, церковный крест расплавился на солнечном диске. Тима обнял за плечи, вынул платок и вытер мое лицо, мокрое от слез. Я смутился.
– Хорошо, эта слеза сладкая, от души, радуйся, благодать на тебя сошла, и делу твоему быть.
Простое вроде событие, а жизнь мою перевернуло. И Тима с того дня стал еще дороже. При прощании он сказал со слезой:
– Помогу, чем могу, ты не обессудь, работа вся твоя, мое только слово. И знай, что ты как сын мне, а духовно и того ближе.
Продолжение следует.
