Охотой я начал заниматься с десяти лет, в первый год войны с фашистской Германией. Этот промысел был для меня не столько удовольствием, сколько вынужденной мерой, ведь голод – не тетка. Наша семья жила тогда в с. Русаково Аромашевского района. Я научился заряжать патроны и управляться с отцовским ружьем. Зимой делал петли для ловли зайцев. С весны до осени стрелял уток.
Ворошиловский стрелок
Не оставил я своего занятия и когда ушел служить в армию. Наша часть располагалась во Владивостоке. Два раза в год мы выезжали на стрельбы в Уссурийскую тайгу. Там в зимнее время я охотился с разрешения командира на зайцев.
В 1954 году было очень снежно. В тайгу ходил на обычных армейских лыжах, которые глубоко проваливались в снег. Требовалось много усилий для передвижения на них. В один из выходов я чуть было не наступил лыжей на зайца, спрятавшегося под большой лапой сосны. Русак сделал большой прыжок и дал стрекача. Отбежав метров на семьдесят, перепрыгнул лежащее на земле дерево и сел на задние лапы. Видна была только его голова. У меня была винтовка конструктора Мосина. Она достаточно тяжелая, поэтому из нее сложно прицельно стрелять с руки. От ходьбы по глубокому снегу я тяжело дышал. Мушка винтовки «ходила» в руках, как маятник. Я не мог задержать дыхание перед выстрелом. Неожиданно на меня упал с сосны, под которой я стоял, огромный комок снега. От удара я непроизвольно нажал на курок. Выбравшись из-под снежного завала, решил посмотреть, на сколько метров промахнулся. Как правило, пуля оставляет след на снегу. Каково было мое удивление, когда за лежащим деревом увидел убитого зайца. Пуля попала ему в глаз. Вернувшись с трофеем в лагерь, я рассказал офицерам о случившемся. С того дня меня прозвали Ворошиловским стрелком.
Кабан-меломан
Охота на кабанов сопряжена с опасностью, так как они нередко бросаются на людей, нанося рваные раны своими мощными клыками. Самки, у которых клыки меньше, чем у самцов, сбивают с ног и топчут человека передними копытами. Опаснее всего старые животные, держащиеся в одиночку. Крупный секач – престижный трофей.
Мой сослуживец, охотник с большим стажем Федор Егорович Дегтярев, рассказал мне о необычном случае при охоте на кабанов.
В 70-х годах прошлого столетия он служил на Кавказе. В «Общество охотников», членом которого был Федор, обратились жители одного села с просьбой оградить их огороды от набегов кабанов. Была создана группа охотников, которым в ближайшем лесу были определены места засидки (номера). Одного охотника оставили в засаде на крыше сарая, откуда ему хорошо были видны два огорода, на которые делали набеги кабаны. Целую неделю в ночное время охотники поджидали незваных «гостей» в лесу. Но те, будто почуяв опасность, не появлялись.
Возле одного из наблюдаемых огородов на столбе была установлена радиотарелка. Вещание начиналось в пять утра. И каждый раз к столбу прибегал матерый секач. Садился на задние ноги и слушал музыку: сначала «Рассвет над Москвой», затем – Гимн Советского Союза. Как только начинал говорить диктор – кабан мгновенно исчезал. Охотник не стрелял, потому что зверь не покушался на огороды. Когда мужчина рассказал товарищам об этом кабане, ему не поверили. Всей бригадой устроились на наблюдательном пункте. В обычное время кабан, как всегда, занял свое место перед «тарелкой». Прослушав музыку и гимн, скрылся. Охотники посмеялись и окрестили кабана меломаном. А вредители в то лето на огороды больше не приходили.
