Кто-то из мудрых сказал: супружество – это вольный союз двух людей, всю жизнь борющихся за свои права и независимость. Это высказывание применительно и к тем, кого называют всего лишь сожителями. Ведь не в свидетельстве о браке дело.
Всем на зависть
Эту «сладкую парочку», Станислава Ветрова и Нину Щагину, в крохотном Заводоуковске знали многие. Не была секретом и подноготная каждого: Стас отсидел свои четыре года за кражу, а Нина нигде не работала. Со стороны все выглядело вполне пристойно, хотя молодые всегда были не прочь выпить.
Стас успел окончить всего восемь классов школы, а затем крутая нелегкая доля понесла его по ухабам и рытвинам постсоветской действительности, не давая возможности очухаться. Впрочем, нетрудно догадаться, что такие люди, как Стас, при любой власти не смогли бы прыгнуть выше своей головы. Про таких говорят: «Рожей – сокол, а умом – тетерев». Да к тому же Стас всегда был прирожденным лентяем, что заметно усугубляло его социальный статус.
Нина, конечно, тоже была не Софи Лорен. К своим тридцати годам она почти утратила былую привлекательность, но сумела сохранить такие важные для женщины качества, как терпеливость и жажду простого бабьего счастья, мечту о том, что рано или поздно все образуется.
Им многие завидовали, потому что на фоне других, куда более сложных и драматичных житейских судеб, неофициальный союз двух одиноких сердец вызывал невольное уважение.
Гостинец от бабушки
И все бы ничего, только на втором году совместной жизни из Стаса фонтаном поперла ревность – неукротимо дикая и бессмысленная.
Беспочвенная ли, сказать никто не сможет. Смазливая и неглупая баба всегда найдет, где подмигнуть и улыбнуться, от кого принять знаки внимания. И скрыть это от родни или посторонних сможет так надежно, что театральным артисткам и не снилось.
– Ты где была? – хмуро спрашивал Стас, когда его дражайшая подруга приходила домой поздно вечером, а то и утром.
– У мамы, – беспечно отвечала Нина. Она-то лучше других знала, где и с кем на самом деле была. Но мама не продаст, это она знала точно. А тем, другим, доверяла. Впрочем, от синяков это не спасало.
Ежегодно 12 апреля, в День космонавтики, в семье Щагиных отмечали день рождения бабушки. Вот и на этот раз Нина пришла ее поздравить, чмокнула в щечку. Растроганная старушка усадила внучку за стол, налила ей рюмочку. Поговорили за жизнь.
– Ты хоть любишь этого ирода? – утирая краешком платка слезы, спросила именинница.
– Люблю, – просто ответила Нина. Похоже, она и впрямь по-своему привязалась к этому грубоватому увальню Стасу, который за все время сожительства не подарил ни цветочка, ни конфетки. Зато в лютой ревности его она усматривала намеки на большую любовь. И даже хотела казаться себе счастливой.
Домой Нина вернулась с гостинцами от бабушки. Выставила на стол бутылку хорошего крепленого вина, чуть поменьше – спирта, овощные закуски, ветчину. Стас подобрел. Но уже после второй рюмки спирта стал придираться. Допытывался, кто у нее был до него. С кем ей было лучше. Когда она перестанет внезапно исчезать из дома. Нина старалась отшучиваться, убеждать дурачка, что лучше него для нее никого не было и нет, но это Стаса злило еще больше.
За окном было уже темно, когда они поссорились окончательно. Допив остатки спирта и вина, Стас дважды ударил Нину кулаком по лицу. Она заплакала и пошла спать. Это Стаса никак не устраивало. Он взял в руки металлическую кочергу, подошел к кровати и несколько раз огрел лежавшую женщину по различным частям тела. Нина закрывалась от ударов руками, глухо стонала, скрежетала от боли зубами, но не кричала, не звала на помощь. Тогда окончательно обозленный Стас не поленился сходить на кухню. Он взял топор-колун и принялся охаживать тупой его частью ладное молодое тело сожительницы. Бил, приговаривая: «Будешь знать, как дома не ночевать!». Сколько раз ударил, не смог вспомнить и потом. Очнулся утром, лежа на кровати. С удивлением обнаружил, что Нина лежит в нескольких метрах рядом, на полу, в луже крови. Женщина была мертва.
Вспомнить всё
Когда Стаса задержали, он даже не пытался узнать, что с ним будет. Сквозь показное равнодушие на его одутловатом с похмелья лице пробивалась странная, многозначительная улыбка: то ли мудреца, то ли придурка. На допросах Стас вел себя спокойно, отвечал неторопливо, часто ссылался на то, что практически ничего не помнит. Все экспертизы прошел безропотно. Лишь много дней спустя, когда его доставили в квартиру, где произошло убийство, нервы у мужика сдали: Стас тупо смотрел на кровать, где они с Ниной спали, и губы у него тряслись.
По словам прокурора отдела Тюменской областной прокуратуры Елены Руссковой, из заключения судебно-психиатрической комиссии видно, что «Ветров страдает легкой умственной отсталостью, обусловленной не уточненными причинами. Однако в период времени, относящийся к моменту совершения преступления, Ветров способен был осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий». То есть ни о каком состоянии физиологического аффекта нет и речи, поскольку Ветров элементарно был пьян. Действия Ветрова следует правильно квалифицировать по части 4 статьи 111 УК РФ – как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. К тому же, как выяснилось, за Ветровым тянется не снятая и не погашенная судимость, а потому установлен рецидив преступлений.
Заводоуковский районный суд приговорил Станислава Ветрова к восьми с половиной годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в исправительной колонии строгого режима. С осужденного также будут взысканы денежные средства в счет возмещения расходов на погребение и в качестве возмещения морального вреда в пользу матери погибшей.
В момент оглашения приговора Ветров стоял с низко опущенной головой. В глаза родственников погибшей Нины он смотреть не решился.
* Имена и фамилии изменены.
