Деньги мечутся по миру
Я рад возможности приветствовать читателей колонки в новом году и пожелать вам, друзья, самого главного – отменного здоровья! Оно всем нам очень пригодится, потому что мир, к сожалению, ждут новые испытания. И это никак не связано с цифрой 13 в порядковом номере года.
Не стану останавливаться на событиях года минувшего – они известны всем, кто за ними следил. Ну, а тех, кто взахлеб читал «желтую» прессу, смаковал подробности из жизни «звезд» – этих людей одной колонкой не просветишь.
В последние годы, раз в два месяца руководители мировых центробанков собираются на закрытый ужин в Базеле обсудить глобальные экономические проблемы. Экспериментальная денежная политика многих присутствующих основана на исследованиях, проводившихся в 1970-1980-е гг. в Массачусетском технологическом институте.
Эти совещания – часть двухдневных встреч представителей центробанков, которые проходят шесть раз в год. В Консультационный комитет по экономике входят 18 руководителей Федеральной Резервной Системы (ФРС) США, центробанков Европы, Англии и Японии, а также Индии, Китая, Мексики, Бразилии и ряда других стран. На долю этих стран приходится 3/4 мирового ВВП, или более $51 трлн. На ужине, который может длиться до трех часов, не ведут записей, просвещают «Ведомости», в комнату с белыми стенами, черным потолком, панорамным видом и запахом орхидей не допускается даже обслуживающий персонал. Там идет откровенный и нелицеприятный разговор.
А потом участники этого закрытого совещания встречаются с представителями других центробанков. Эти люди пытаются понять, что происходит в мире финансов и экономики, а также предложить свои рекомендации выхода из глобального кризиса. Однако конкретных рекомендаций пока нет.
Зато некоторые ученые выдают прогнозы, которые заставляют схватиться за головы. Так, известный британский экономист Роберт Гордон уверен, что кризис – это навсегда. Что балансировать на грани рецессии развитые страны Запада будут еще как минимум тысячу лет. По мнению Гордона, сейчас нет никаких оснований полагать, будто через несколько лет ведущие державы мира вернутся к тому безудержному экономическому росту, какой наблюдался последние 250 лет.
В середине прошлого века легендарный экономист Роберт Солоу заявил, что постоянный стремительный рост мировой экономики – это нормально. Он считал (а вместе с ним и весь мир), что до тех пор, пока существует человеческий род, производительность труда будет расти, а вместе с этим и реальные доходы людей, и население планеты, и т. д. Солоу даже получил Нобелевскую премию за свою теорию, которую он, казалось, даже доказал. Он вывел формулу экономического роста, в которую заложил две переменных – производительность труда и рост капитала. Разумеется, он также считал, что одно и второе будут увеличиваться за счет непрерывного научно-технического прогресса.
Но сейчас, когда мир переживает острейший за последние 70 лет кризис, идеи Солоу оказались под вопросом. Их довольно резко и критиковал Гордон. Он считает, что эпоха того стремительного экономического роста, какая наблюдалась последние 250 лет, закончилась. А повторения не стоит ждать как минимум ближайшие тысячу лет.
Гордон изучил состояние экономики Великобритании с 1300 года и пришел к выводу, что до 1750 года она не росла. Совсем. Если и были благоприятные периоды, то за год экономика увеличивалась не быстрее, чем на 0,2% в год. Такое состояние сегодня экономисты называют рецессией, и оно не считается нормой. Но при этом упускается из виду, что более быстрый экономический рост начался только в 1750 году, когда в западном мире случилась первая научно-техническая революция, которая до основания изменила промышленность.
Вторая научно-техническая революция пришлась на 1870–1900 годы. Она принесла изобретения в коммуникациях и на транспорте: это и электричество, и двигатель внутреннего сгорания, и радио, и телефон (позже) и т.д. Стали появляться большие торговые сети, супермаркеты, лифты, машины. Облик городов изменился навсегда.
Наконец, третья НТР началась только в 1960 годы и связана с появлением компьютеров. Но вот она закончилась, уверен Гордон. В западных и азиатских промышленно развитых странах компьютер сегодня есть практически у каждого, и производительность труда за счет этого расти уже не будет. Мобильные технологии вроде смартфонов, социальных сетей и тому подобных вещей в большей степени влияют на то, как люди отдыхают, а не работают. А потому до появления принципиально новых технологий ждать каких-то необычайно быстрых изменений в экономике и образе жизни людей теперь просто неоткуда.
Между тем Алексей Бельтюков, старший вице-президент Сколково по развитию коммерциализации, гордится тем, что в начале декабря в центре зарегистрировано свыше 800 компаний, и в основном – из сферы IT. Конечно, это можно оправдать тем, что Россия здесь отстала неимоверно. Особенно в создании элементной базы. Беда, однако, в том, что наши инноваторы эту пропасть и не пытаются ликвидировать, крутятся вокруг да около.
Что же получается? С 2007 года центробанки влили в мировую финансовую систему более $11 трлн. Напомню, что ВВП всего мира составляет более $ 60 трлн. Накачка финансовых систем продолжается. Центробанки таким способом надеются восстановить подорванное кризисом доверие участников рынков и потребителей: по их расчетам, это увеличит занятость и темпы роста экономик.
Однако независимые эксперты сокрушенно качают головами: дескать, в погоне за краткосрочной целью центробанки могут спровоцировать надувание новых пузырей, скачок инфляции и другие, пока не очень понятные последствия. «Центробанки не могут изменить структуру экономики. Мы уже устали говорить об этом», – сетует глава департамента денежной политики BIS Стивен Чечетти.
Безбрежная эмиссия ведущих мировых валют не может оставить Россию в стороне. Нарастающий объём деривативов, с которым связывали причины глобального финансового кризиса, вновь начал расти, достигнув квадриллиона долларов, на порядок превысив объём мировой денежной массы. Напомню, что дериватив – это вторичная ценная (условно) бумага, которая обменивается не на деньги, а на другую бумагу. Таким образом, чем больше в мире обращается деривативов, тем выше вал разных спекуляций, не имеющих отношения к конкретным товарам, но вздувающих цены.
Понятно, что спекуляции на деривативах не обошли Россию: ведь она вписана в глобальные процессы. По мнению академика Сергея Глазьева, советника президента РФ, это порождает следующие негативные последствия.
На российском фондовом рынке доминирует иностранный капитал. А коли так – большинство операций совершаются в пользу иностранных субъектов. Наконец, мы теряем внутренние источники развития. Что и показала вторая фаза финансового кризиса: наш фондовый рынок рекордно упал – в три раза. А это резкое снизило и ВВП. Рухнула промышленность. Одна из главных причин – кредиты на российском рынке дороже, чем предлагают зарубежные банки.
Денежная база ведущих эмитентов большой четвёрки – США, Англии, Европейского Союза, Японии – за какие-то три года увеличилась в 3-5 раз. И это произошло в течение каких-то трёх лет. Мы, взвинчивая процентные ставки, оказываемся в уязвимом положении. Долгосрочные деньги от добычи газа вкладываем под 2–3% в ценные зарубежные бумаги. А наши компании за рубежом берут кредиты под 6–8% годовых.
В этой мировой финансовой войне печатных станков Россия теряет ежегодно до 100 млрд долларов. При этом 35–50 млрд мы теряем просто на разнице процентных ставок. «Сколь долго может продолжаться эта финансовая алхимия, когда гигантские деньги делаются просто из ничего?», – возмущается академик Глазьев. Европейский центральный банк, к примеру, за мгновение эмитирует более триллиона евро. Для сравнения: это вся масса денег в российской экономике. И чтобы заработать эти деньги от экспорта нефти и газа, нам потребовалось 10 лет.
В подобные эпохи резко возрастает весьма специфическая роль государства. Дело в том, что в условиях демократии власти не видели ничего лучшего, как милитаризировать экономику, ибо эта сфера в прошлые века не встречала идеологического отторжения со стороны либералов. Ну и, во-вторых, власти надеялись на то, что из военного комплекса новые идеи придут в гражданские отрасли и таким образом дадут сильный толчок всей экономике. До поры до времени так и было, пока эта политика не привела ко Второй мировой войне. Во время другого структурного кризиса ведущие державы начали гонку вооружений в космосе. Да, конечно, в США это рывок создал ядро нового технологического уклада. Но он же и подвел планету к куда более страшной катастрофе. Ведущие страны извлекли из той ситуации урок, который не пошел впрок России. Она готовится вбухать 20 трлн руб. в создание вооружений, непонятно для каких целей – ведь военной доктрины нет до сих пор! – но и тем самым вдохнуть новую жизнь в промышленность. При нашем-то размахе коррупции и некомпетентности?!
Окончание следует.
