Леонид Иванов, журналист, писатель, доктор политических наук, пресс-атташе Тюменского государственного нефтегазового университета, автор и ведущий радиопередачи «Книгозор», депутат Всемирного парламента финнов зарубежья.
– Леонид Кириллович, начнём с загадочной страницы вашей биографии. Как это вы, житель Сибири, оказались в парламенте Финляндии?
– Ничего загадочного и шпионского. Я родился в семье финнов, сосланных перед финской войной в глухие вологодские леса. Моя бабушка вообще не знала русского языка, я тоже сначала заговорил по-фински, а русский уже позже «принёс с улицы». Я никогда не скрывал своих корней, был активистом общества дружбы СССР–Финляндия, писал кандидатскую диссертацию по проблемам финской компартии.
Да и в докторской на тему о дистанционном управлении обществом и государством я тоже много внимания уделил как раз работе Всемирного парламента финнов зарубежья, долгое время не имевшем аналогов в других странах.
– Вы всегда элегантно выглядите, занимаетесь спортом. Скажите, легко ли оставаться молодым?
– Молодым быть легко, когда ты и по паспорту молод. А вот чтобы оставаться юным в душе, наверное, нужно иметь определённый склад характера. Я всегда восхищался и восхищаюсь теми, кто эту молодость сохранил. Участник Великой Отечественной войны, спортивный журналист Борис Мишатин – классический пример. В свои 85 лет он продолжает заниматься спортом и остаётся удивительным жизнелюбом. Академик РАН Владимир Мельников. Ему перевалило за 70, а младшему сыну всего второй год. Своих ровесников Владимир Павлович воспринимает как поколение отцов. И я могу называть имена таких вечно молодых ещё и ещё.
Сам я пару лет назад прошёл тестирование на определение психологического возраста. Результат – 32 года. Хорошо или плохо то, что результаты почти в два раза меньше реального возраста? Не знаю. Лично мне нравится.
Я увлекаюсь горными лыжами. И пока на наших горнолыжных центрах своих ровесников не встречал. Более того, когда я начал кататься и родные подарили мне комплект снаряжения, сын пошутил: «У нас папа начал впадать в детство, ему захотелось с горки покататься». В этом году мы с женой начали ходить в школу танца. Это и психологическая разгрузка, и физическая нагрузка, которой в перерывах между дачными сезонами так не хватает. Много путешествуем по миру и по России. Это каждый раз новые впечатления, позитивные эмоции. Помимо основной работы в должности пресс-атташе нефтегазового университета, веду авторскую программу на областном радио, весной коллеги по перу на выборах доверили мне возглавлять литературное объединение «Арион», пишу художественные книги. А в таком ритме некогда стареть ни душой, ни телом. Главное, на мой взгляд, чтобы ты не чувствовал тяжести прожитых лет, которые остались у тебя за спиной.
А ещё помогает чувство юмора. В том числе и к своему возрасту, к седине и выпадающей шевелюре. Кстати, есть такая шутка: на голове у меня не лысина, это поляна, вытоптанная умными мыслями.
– А как близкие и друзья относятся к Вашему юмору, к Вашим розыгрышам?
– С юмором! Но сын однажды за завтраком после моей очередной шутки в его адрес спросил: «Мама, неужели, когда ты замуж выходила, не было никого посерьёзнее?». Жена философски терпит в надежде, что я когда-нибудь повзрослею. Но мне кажется, что её надежды тщетны. А друзья не обижаются. Кстати, многие из розыгрышей потом были описаны в моих книгах. Правда, уже будто бы проделанные героями произведений.
– Может, у Вас есть рецепт, как не согнуться под грузом повседневных проблем? Не превратиться в вечно ворчливого человека?
– Не надо зацикливаться на проблемах. Надо пытаться быть оптимистом и надеяться, что рано или поздно, может быть, уже завтра, чёрная полоса жизни закончится, и всё опять будет хорошо. Даже в самых трудных ситуациях. Я шесть с лишним лет назад перенёс в онкологии две операции и на собственном опыте понял, что надо просто не терять присутствия духа. Мне думается, и многие врачи со мной в этом согласятся, что проблема онкологии в длительных стрессах, а быстрое угасание после операции человек провоцирует сам, программируя себя на самоуничтожение. Я знаю людей, которые перенесли операции по удалению раковых опухолей 30 лет назад и даже больше, и они живы, ведут активный образ жизни, полны оптимизма. Кстати, в моей книге «Будем жить!» как раз утверждается, что именно оптимизм становится для раковых больных лучшим лекарством. И пусть это будет моим советом, моим рецептом товарищам по несчастью.
– Молодым свойственны сумасшедшие поступки. А Вы способны на это?
– Конечно, я не полезу к девушке по балконам на 16 этаж с букетом цветов в зубах. Но последний раз я прыгал с парашютом всего несколько лет назад. Я бы прыгал ещё, увы, не позволяет вес, потому что после операций сильно поправился. Но уже упомянутые мной горные лыжи... Один из сезонов я закончил со сломанным ребром, а с наступлением очередной зимы вновь поехал в горнолыжный центр.
– Вы увлекаетесь фотографией. Это еще одна сторона вашего творчества?
– Просто во мне всегда живёт журналист. А журналист, как я считаю, это человек, которому всё интересно, и он этим интересным хочет поделиться с другими.
– Как Вы считаете, что в нашей профессии самое главное?
– Безусловно, знания. Журналист должен постоянно учиться. И чем больше он знает, тем ему легче работать. Впрочем, это, я думаю, относится в такой же мере к представителям любой профессии.
Я начал работать литературным сотрудником районной газеты семнадцатилетним пацаном с восемью классами образования и несколькими написанными рассказами, поэтому всегда ориентировался на людей более опытных, брал с них пример, учился. Мне повезло, что в редакции был творческий коллектив, половина из них потом стала писателями, возглавила разные СМИ. Я на всю жизнь запомнил заповедь, сказанную мне моим первым редактором, писателем Василием Елесиным: «Минутный стыд спросить, и вечный стыд не знать». Поэтому я всегда стремился учиться. Экстерном окончил среднюю школу, после армии – заочно филологический факультет, затем уже очно – отделение журналистики Высшей партийной школы ЦК КПСС. Работал полтора десятка лет на телевидении и столько же в газете «Труд», некогда самой тиражной газете нашей страны. Я по-хорошему завидую удачным публикациям своих коллег, радуюсь успехам друзей как в журналистике, так и в литературном творчестве.
– Легко ли сегодня быть журналистом?
– Дело в том, что от чистой журналистики я отошёл три года назад, когда стал работать в нефтегазовом университете, поэтому, может быть, сегодня не совсем в теме. Но когда готовишь какой-то материал, приходишь к выводу, что добыть даже позитивную информацию стало очень трудно, хотя у нас вроде бы продекларирована открытость прессе. Все чего-то боятся и требуют официальных запросов даже по пустяковому вопросу. Ну, а если относиться к работе ответственно, то в любом деле приходится нелегко. А журналистика – это профессия, требующая от человека полной самоотдачи. Именно поэтому я всегда считал, что это не женская профессия, но сегодня мужчины в журналистике составляют уже меньшинство. И эту тяжёлую ношу женщины тоже взвалили на себя. Я не из тех, кто считает, что место дамы у плиты и детской кроватки, но нельзя, чтобы работа занимала больше времени, чем семья. Недавно я написал рассказ «Супарень» – об успешной бизнес-вумен, и бизнес у неё довольно крупный, и коллеги уважают, и в городе её знают, но у неё нет семьи, нет детей. И её желание – не развивать свой бизнес, а родить сына, который был бы похож на её первую любовь.
– Работа на телевидении сильно отличается от газеты…
– Телевидение – это коллективный труд. Газетный материал как ты написал, так он и доходит до читателя, разве что с какой-то редакторской правкой. А на ТВ журналист должен донести свою мысль, в первую очередь, до людей, с которыми вместе делает фильм или передачу – до режиссёра, оператора, звукорежиссёра, художника и так далее. Сделать их единомышленниками. Хотя режиссёры могут на меня обижаться, но я считаю, что у нас телевидение журналистское. Кино – совсем другое дело. Там режиссёр – бог и царь.
– Вы как-то сетовали, что теперь люди мало читают. А что бы Вы посоветовали читать?
– Классиков, как бы это ни прозвучало банально. Лучше их никто ничего не напишет. Из ныне здравствующих тюменских писателей, прозаиков, я выделяю в первую очередь Зота Тоболкина. Я всегда говорю, что это последний классик тюменской литературы. С большим уважением отношусь к творчеству нашего стахановца от литературы Анатолия Омельчука, с интересом прочитал романы давних друзей Виктора Строгальщикова и Анатолия Васильева (кстати, у него есть и замечательные стихи). Появилась целая плеяда новых дарований, преуспевших как в прозе, так и в поэзии. Но наряду с этим есть очень много такого, на что не стоит тратить время. Я очень скромно оцениваю свои писательские успехи и постоянно говорю: что главное достоинство моих книг, что они, как я надеюсь, не наносят вреда мировой и отечественной литературе.
– Я с большим интересом прочла Вашу новую книгу «Покойники – народ смирный». Что подтолкнуло вас написать о кладбищенском стороже?
– Считаю, что в наших исправительных колониях сидят не только отъявленные бандиты и неисправимые злодеи. Наверняка многие из отбывающих наказание людей хотят вернуться к нормальной жизни, завести семью, работать и быть рядом с родными. И этой повестью я хотел вселить в них надежду, что у них, так же, как у героя моей книги, всё наладится, что они найдут своё счастье. А ведь встретить его можно даже работая кладбищенским сторожем. Эта повесть была очень хорошо принята в тюменских колониях, куда была передана часть тиража. А для человека пишущего очень важно, чтобы его книги хоть кого-то тронули за душу.
– Что бы Вы пожелали в завершение нашей беседы?
– Не стареть и не черстветь душой! Сохранять оптимизм и надежду, даже если в данный момент очень трудно.
