– Ай-яй-яй! – укоризненно качает головой доктор металловедческих наук Илья Моисеевич Ковенский. – Вечно колокол живёт! С учётом «пенсионного» пребывания в музее, конечно. А работает на звоннице чуточку поменьше.
Но, с точки зрения усталостных изменений в металлах, вопрос поставлен правильно. И человечьему веку, скажу вам, до колокольного еще расти да расти. А что губит и того, и другого? Правильно, язык. Помните, что случилось с угличским набатом? С тем, что к смуте народ призывал? С ним поступили, как с человеком. То бишь бесчеловечно. Язык выдрали у медноголосого «бунтаря» и в Тобольск сослали…
И тут профессор садится на любимого конька. Хлебом не корми – дай только покопаться в тайнах строения вещества. Не зря ж под его руководством на кафедре материаловедения ТюмГНГУ из вчерашних школьников готовят квалифицированных экспертов, определяющих свойства конструкций на производстве. Скажем, сколько еще можно потрудиться на благо народа трубе в нефтепроводе высокого давления? Или подъёмному крану на стройке? Или тому же колоколу на колокольне? Всё-таки божий храм – это тоже своеобразное «производство».
– С годами, – консультирует меня профессор, – под ударами «языка» на «юбке» любого колокола накапливается сеть микротрещинок, заметных разве что под электронным микроскопом. Постепенно число дефектов растёт, старческий голосок начинает дребезжать, и вот, наконец, ветеран отбывает на заслуженный отдых. Кстати, в 2002 году заменили «языкастых» в Знаменском соборе Тюмени. Новые колокола, к сожалению, заказывали у соседей-уральцев.
– Почему, к сожалению? – недоумеваю.
– Потому что когда-то купеческая да ямщицкая Тюмень и сама славилась своим литьём. Здешние поддужные колокольца гремели по стране, не уступая знаменитым валдайским.
– Еще бы! Ведь сибирская медь известна высоким содержанием серебра…
– А это уже миф, – протестует профессор. И поясняет не без иронии:
– Реклама, знаете ли, и в прошлом не отличалась добросовестным отношением к клиентам. На многих старинных поддужных колокольчиках эффектная надпись красуется – «с серебром». Полная чушь! Материаловеды провели анализ и обнаружили там серебра ровно … 0,05 процента. Это всё равно, что ничего. Точно такие же примесные следы драгметалла присутствуют и в церковных колоколах. Между прочим, были попытки вносить серебро в колокольное литьё, целенаправленно, в немалых объёмах. Ну и что? «Серебряного звона» не добились. Наоборот, ухудшилось звучание. Так что идеальный состав колокольной бронзы остается прежним: около 80 процентов меди и остальное – обычное …олово.
– А правда, что колокольный звон в средневековой Европе способствовал исцелению от эпидемий чумы? – выясняю уже заодним истинность другой старинной легенды. – Якобы вибрации в воздухе губительно воздействовали на болезнетворные бактерии…
– Вряд ли, – качает головой профессор. – Хотя в целом эмоциональное воздействие музыкальных инструментов на наш душевный настрой отнюдь не отрицаю. Не зря ж под барабаны в атаку ходили, да и шаманы под бубен народ лечили. Но это пусть изучает молодёжь. Кафедра материаловедения ждёт пытливых да любознательных. Будем вместе постигать тайны вещества…
