Людская молва определила бабий век в сорок лет. И тут же, от душевной российской щедрости, добавила: «А в 45 – баба ягодка опять»
Современные российские женщины не поддаются возрасту. Они и после «ягодного» периода остаются энергичными, любознательными, имеют мечты и видят перед собой перспективу. Так что слово «баба» – не про них. Правда, нынешние женщины тянут на себе тяжелый жизненный воз, однако в большинстве своем справляются, оставаясь при этом Прекрасными дамами. Наша героиня из этого числа. Жизнь складывалась непросто, но каким бы витиеватым не вышел путь, она пришла к нужной точке, обрела себя.
Знакомьтесь: заведующая кафедрой изобразительного искусства ТюмГУ, кандидат философских наук Елена КОЛЧАНОВА. Мы встретились с ней накануне ее юбилея.
– Елена Августовна, вы с детства мечтали стать педагогом?
– Как сказать… Я из педагогической семьи. У меня и мама, и все ее братья и сестры – педагоги. Так получилось. Бабушка тоже была учителем, еще цифирной школы, где детей учили только три года. Это было в пору ликвидации безграмотности, в 30-е годы прошлого века. Бабушка – из раскулаченной семьи, их сослали под Тобольск. Детей в семье было много, у моей мамы четверо братьев и сестер. Им, раскулаченным, очень долго не выдавали паспорта, ограничили в выборе институтов, разрешили идти только в педагогический вуз. Поэтому все они учились в Тобольском пединституте. У моей мамы 56 лет педагогического стажа, она – отличник народного просвещения.
– – Как зовут маму?
– Семейкина Альбина Ивановна, сейчас она на пенсии, ей 76 лет, но работала до последнего, преподавала немецкий язык.
Так что у меня и выбора особого не было. Когда окончила школу, пошла поступать в тюменский пединститут на отделение иностранных языков. Но случилось ужасное – на вступительном экзамене получила двойку по немецкому. От сильного волнения впала в ступор и не смогла ни одного слова сказать на немецком, хотя дома с мамой спокойно разговаривала. Шла пешком от пединститута до улицы Пермякова, вся уревелась. Мама ругала, конечно: «Как так? Я же тебя подготовила!». Отец работал экономистом в областной конторе Стройбанка. Он хлопнул по столу кулаком и сказал: «Хватит, будешь экономистом!». В итоге я поступила на экономический факультет университета, на заочное отделение, работала вместе с отцом в Стройбанке. Но обучение не закончила, только три курса. Меня с треском выгнали за неуспеваемость. Дело в том, что я занималась парашютным спортом, и надо было ехать на сборы в Ашхабад. Между сессией и сборами я выбрала, конечно, второе. В мае уехала, приехала в октябре – как раз к приказу об отчислении. Потом закончила строительный техникум – надо же было какой-то диплом получить для работы экономистом.
– Что привело вас в парашютный спорт? Склонность к экстриму?
– Нет. Просто у меня всегда было слабое здоровье, и мне вдруг захотелось доказать, что я сильнее, чем кажусь. Услышала про парашютный клуб и пришла туда, стала заниматься. А как еще можно было доказать, что я сильная? В клубе познакомилась с прекрасными людьми, энтузиастами, которые полностью отдаются спорту. Как раз парашютный спорт и приучил меня к полной отдаче и достижению каких-то результатов. Собственно, характер у меня, наверное, и сложился в парашютном спорте.
– А какой у вас характер?
– Ну, во-первых, развилось чувство ответственности, без нее в парашютном спорте невозможно. Спорт научил бескорыстной дружбе. В клубе занимаются люди разного возраста, но разница никогда не ощущалась, молодые и старые одинаково общались. Это я стараюсь вносить и в жизнь нашей кафедры, чтобы мы все были на равных – и преподаватели, и студенты – как коллеги.
В клубе же нашла себе и мужа. Он – парашютист-пожарный, это героическая профессия. Он старше меня на семь лет, сейчас уже на пенсии. Когда вышла замуж и встал выбор – или заниматься спортом или увеличивать семью, сделала выбор в пользу семьи.
– И большая у вас семья?
– Две дочери, они уже взрослые. Одна учится в институте дизайна, а другая – в ТюмГУ на биологическом факультете. Я уже бабушка, моему внуку девять месяцев.
– Как же вы переквалифицировались с экономики на изобразительное искусство? Ведь это совершенно разные сферы деятельности.
– В детстве любила рисовать, занималась в художественной школе. Любовь к искусству осталась на всю жизнь. Рисую я только для себя, больше меня интересуют теория искусства, биографии художников, стили, направления в искусстве. Проработала экономистом я 13 лет и в какой-то период почувствовала, что все, – больше не могу, устала от цифр. Мне стал сниться один и тот же сон, будто я иду и иду по какому-то серому болоту… Этот сон прекратился, когда я поступила в институт культуры на кафедру культурологии. Очень благодарна Шипицину Сергею Александровичу, который был в то время директором 42-й школы. Он взял меня преподавать мировую художественную культуру, когда я училась на первом курсе. Тогда этот предмет – МХК – в школу только вводился. Потом вела МХК в гимназии российской культуры. Там я работала долго, пока не окончила аспирантуру. После защиты меня пригласили на кафедру изобразительного искусства в институт педагогики и психологии ТюмГУ преподавать историю искусства.
– Вы три года руководите кафедрой. Что считаете главным для себя в этой работе?
– Заведовать кафедрой никогда не стремилась и вообще руководить не люблю, но в коллективе предложили, и я согласилась. Руководить педагогами очень сложно, а художниками – сложно втройне. Каждый – творческая личность, со своими амбициями. Я знала это и потому шла с большой опаской. Но если говорить про наш коллектив, то оказалось, что руководить легко. У нас очень теплые, открытые отношения, никто не предает, никто не подставляет ножку.
– Скажите, накануне юбилея вы о чем-нибудь жалеете, хотелось бы что-то поменять в жизни?
– Честно сказать, у меня был кризис в 38 – 39 лет, когда меняла профессию с экономической на искусствоведческую. С одной стороны, я твердо поняла, что там категорически не хочу оставаться, а с другой – боялась, что в моем возрасте просто нереально начинать все сначала, поворачивать на 180 градусов. Сейчас единственное, о чем жалею, что не продолжила художественное образование. Хочу научиться профессионально рисовать. Это мечта, которую я все же собираюсь осуществить. Уже сказала своим детям, чтобы дарили мне краски, мольберт. Есть идеи, порывы, раскрыться в этом творчестве мне бы хотелось. Я поняла: чтобы мечта сбылась, надо ее почаще проговаривать вслух. Вот я и проговариваю свою мечту с нашими педагогами, они поддерживают: давай, поможем.
– А еще мечты есть?
– Хотелось бы вывести кафедру на новый уровень. Нас в городе мало знают, но это и понятно – кафедре всего девять лет. Но у нас есть своя ниша. Это реалистическая живопись, академическая система обучения. Мы уже твердо стоим на ногах, дипломные работы наших выпускников говорят, что кафедра растет. Мы постоянно устраиваем выставки, сейчас, например, готовится выставка картин в Тюменской областной Думе. Мечтаем иметь свое помещение, с большими оборудованными мастерскими, вытяжной вентиляцией. Дирекция института нас во всем поддерживает, может, все и устроится.
