Матушке моей, Надежде Никтополионовне, в марте 41-го стукнуло одиннадцать. А через три месяца батя, Никтополион Алексеевич Левин, простился с драгоценной супругой Марией Васильевной и тремя своими дочерями, справив им предварительно крепкие полуботиночки.
– Хоть и крепка была обувка, – вспоминает мать, – а лишь на лето и хватило. И всю войну, считай, пробегали мы босиком – и летом, и зимой…
– Ну, уж скажешь, зимой, – хмыкаю недоверчиво. – На нашем Северном Урале и 40-градусные морозы не в диковинку.
– А куда денешься, – резонно замечает мать, – если нечего носить? Приспичит в туалет, а удобства у нас во дворе, бежишь по снежку, только пятки сверкают…
Рассказывает мать, как трудно выживали при скудном военном пайке – 250 граммов хлеба на душу. Важным подспорьем был овёс. Иногда удавалось прикупить стакан лошадиного злака. Счёт в войну вёлся именно стаканами. Вёдра и килограммы как мера объёма и веса исчезли из обихода. Овёс дробили на соседской крупорушке, замешивали на воде и выпекали вкусные лепёшки.
– Муку даже не просеивали, – смеется мать. – Боялись лишнюю крошку потерять. Бывало, так уколешь десну половкой, что аж кровь выступает…
Настоящим спасением была весна. Детвора торопилась в окрестные леса, где начинал бродить березовый сок, набухали сосновые пестики.
– Молодую сосновую кору любили грызть, – вспоминает матушка. – Весною она сочная, вкусная. Вырежешь полоску на стволе шириною примерно в сантиметр, длиною – с метр. И жуёшь потом эту сладкую ленточку, как самое лучшее лакомство. Главное при этом – не повредить дерево, и оно успевает к лету затянуть «рану» новым наплывом…
Слушаю матушку, и комок стоит в горле. От того, что пришлось ей и моим будущим тёткам, девчоночкам уральским, хлебнуть военного лиха полной мерой. Они совершали свой маленький подвиг не только тем, что выживали. Помогали взрослым изо всех своих силёнок и на огородах, и в госпиталях. Не поддались ни холоду, ни голоду. Вытянулись, вымахали, как стройные сосенки, залечили свои «надрезы» да «зарубки». А потом еще и поросль молодую дали. И грех этим зеленым побегам забывать сейчас о старых деревьях, о корнях, что подарили им жизнь…
