В купе поезда ехали трое. Даже поверхностное знакомство с их документами насторожило милиционеров. Впрочем, у одного паспорт почти не вызвал подозрений. Однако именно этот пассажир и оказался наиболее опасным...
Момент истины
Тем, кто читал увлекательную повесть Владимира Богомолова “В августе сорок четвертого”, наверняка запомнились и полюбились главные герои, сотрудники группы СМЕРШ (смерть шпионам), в задачу которых входило разоблачение и задержание особо опасных диверсантов. Неудивительно, что эту книгу не раз перечитывали на досуге бойцы роты сопровождения Тюменского отделения ЛУВД на транспорте сержанты Владимир Солдаткин, Илья Мельников и стажер на должность младшего оперуполномоченного уголовного розыска Владимир Карев.
Несмотря на то что повесть была о войне, она удивительно точно соответствовала некоторым эпизодам, случавшимся в работе транспортной милиции: здесь тоже надо быть умным, смелым и всегда готовым к подвигу.
Последний день октября не сулил ничего неожиданного. Правда, перед очередным рейсом по сопровождению поезда, следовавшего из Анапы в Нижневартовск, ребят предупредили: надо быть крайне внимательными и осторожными – не исключено, что кое-кто из пассажиров постарается протащить с юга на север наркотики или оружие.
В обычном режиме
Отработали вагоны от штабного до хвоста. Все было тихо и спокойно, лишь парочка одуревших от выпитого загорелых мужичков поссорилась в тамбуре, но быстро угомонилась и отправилась на свои полки. Милиционеры пошли в сторону головы состава. Вежливо побарабанили костяшками пальцев в очередное купе.
– Проверка документов, – шагнул вперед старший группы Мельников. Солдаткин и Карев остановились чуть поодаль, подстраховывая.
В купе находились трое мужчин. Даже беглое ознакомление с их документами насторожило проверяющих. Паспорт гражданина с верхней полки был разрисован фломастерами и карандашами. Его попутчик, всем своим видом и одеждой похожий на семинариста, предъявил лишь какой-то диплом, смачно залитый тушью так, что с трудом можно было различить название учреждения, его выдавшего. У третьего, впрочем, все оказалось в порядке. Но как раз он-то и оказался “героем дня”.
Из рапорта служебного расследования: “Получив согласие пассажиров, сотрудники милиции приступили к досмотру багажа и личных вещей. Передавая по просьбе сержанта Мельникова свою куртку, гражданин Кадиров неожиданно выхватил из ее кармана револьвер и потребовал выложить табельное оружие...”.
Из объяснений сержанта милиции Мельникова: “По внешнему виду револьвер выглядел явно самоделкой, но я сразу определил, что в барабане четко просматривались боевые патроны калибра девять миллиметров...”.
Кадиров угрожающе повел стволом и хрипло сказал: “Не хотел я этого, но вы сами вынудили. А теперь сдавайте свои пушки! Аккуратно, двумя пальчиками...”.
Семинарист и мужик на верхней полке замерли от увиденного. Кадиров, не обращая на них внимания, вытряхнул из своей дорожной сумки полиэтиленовый мешок с едой. Оттуда же достал небольшой, овальной формы промасленной сверток. Развернул, освобождая что-то от плотной бумаги... Милиционеры не поверили своим глазам – это была боевая осколочная граната Ф-1. Семинарист начал креститься, мужик на верхней полке шумно икнул.
Ситуация набирала обороты так стремительно, что времени для ее анализа не хватало. Кругом, за тонкими перегородками, мирно дремали ни в чем не повинные люди. Начнись стрельба, и пули насквозь прошьют эти бутафорские препятствия. А если рванет граната?..
Стражам порядка не оставалось ничего другого, как принять условия, предложенные переигравшим их преступником. Это отлично понимал и сам Кадиров, демонстрируя свое превосходство и власть.
– Шагай к неработающему тамбуру, – тихо, но отчетливо приказал он Мельникову, ткнув дулом револьвера. – И ты давай за ним, и без шуток! – отправил он Карева.
Из показаний сержанта Солдаткина: “Когда оба сотрудника скрылись за дверью, дошла очередь и до меня. Кадиров встал за моей спиной, ствол упер в позвоночник, говорит: “Иди, но без резких движений. Иначе палец на курке шевельнется”. Мы вышли в рабочий тамбур. Поезд замедлил ход, я понял, что приближаемся к какой-то станции. Кадиров приказал мне открыть дверь и прыгать...”
Владимиру Солдаткину представилась первая возможность скрыться. Но тогда вооруженный до зубов преступник оказался бы совсем без всякого контроля. И сержант мотнул головой, наотрез отказавшись покинуть поезд.
– Сдрейфил? – криво усмехнулся Кадиров. – Или героя из себя корчишь?
– Что ты задумал? – вопросом на вопрос отреагировал сержант.
Степень риска
Потом многие задавались вопросом: ради чего рисковал Владимир Солдаткин? Исправлял собственную ошибку? Но даже опытные эксперты, пройдя позже весь его путь шаг за шагом, ничего не смогли поставить Солдаткину в вину. Ведь он не был старшим опергруппы, да и стаж его службы в органах насчитывал к тому времени всего чуть больше года. Вряд ли он анализировал сложнейшую ситуацию с позиции мудрого профессионала. Однако, как бывший военнослужащий, прекрасно представлял себе смертоносную силу оружия. Он видел, что оно оказалось в руках далеко не дилетанта. Его противник, хотя и допускал некоторые просчеты, в целом действовал вполне грамотно, жестко, держался именно так, чтобы исключить и малейшую попытку неповиновения или сопротивления. Казалось, даже в мыслях Кадиров постоянно находился на один шаг впереди.
Поезд вновь ускорил ход.
– Ладно, двигай давай к локомотиву, – почти добродушно скомандовал Кадиров. И широко оскалил щербатый рот, завидев вошедшую в тамбур молоденькую проводницу.
Из рапорта служебного расследования: “По пути к локомотиву Кадиров взял в заложники проводницу поезда Т. Зуйкову. Заставил Солдаткина пристегнуть ее наручниками к себе. Продолжая угрожать оружием, вместе с заложниками проник в кабину, потребовал от машиниста беспрекословно выполнять все приказы...”.
– Скажи, чего ты добиваешься! – прямо спросил Солдаткин, не теряя надежды выведать планы террориста.
– Скоро узнаешь, – коротко и зло бросил Кадиров, поигрывая желваками. В глазах преступника сержант уловил тень сомнения.
Из показаний сержанта Солдаткина: “Вскоре я понял, что конкретного плана действий у преступника нет. У него было простое желание побыстрее смыться. Это совпадало с моими намерениями увести его куда-то в менее многолюдное место, а там действовать по обстановке. Предложил вместе покинуть поезд. Реальную угрозу своей жизни оценивал при этом достаточно хорошо...”.
Часы показывали полночь, когда Кадиров заметил впереди огоньки и приказал машинисту притормозить состав. Тот, пожав плечами, подчинился. Кадиров снова мрачно ухмыльнулся. Потом снял наручники с запястья Солдаткина и защелкнул их на левой руке машиниста, сковав его с перепуганной проводницей. Когда поезд заметно сбавил скорость, грубовато подтолкнул к выходу сержанта. Тремя выстрелами вывел из строя рацию, окончательно парализовав “сладкую парочку”. Приказал шутливо: “А теперь спойте “Наш паровоз, вперед лети” и не жалейте угля!”.
И спрыгнул, тут же взяв на мушку стоявшего неподалеку Солдаткина. Тот, казалось, и не собирался никуда бежать, лихорадочно думая лишь о том, как обезоружить своего неласкового попутчика. Поезд на приличной скорости прогрохотал мимо, прощально мигнув в темноте огоньками последнего вагона.
– Пришить бы тебя здесь, – буднично сказал Кадиров сержанту. – Но тебе повезло, потому что я машину плоховато вожу. А ты, надеюсь, баранку крутишь почище Шумахера...
Неподалеку от полустанка они заметили припозднившийся “Москвич”, в салоне которого совсем юная парочка самозабвенно предавалась любви. Едва увидев незнакомых мужчин и наставленный на них ствол оружия, парень и девушка, кое-как прикрыв оголенные части тел, поспешно уступили транспортное средство более нуждающимся.
– Садись за руль и поезжай вон по той дороге! – приказал Кадиров, а сам устроился на заднем сиденье.
Солдаткин какое-то время вел машину практически наугад, по тряской грунтовке, мысленно пытаясь сориентироваться, где именно они находятся. Несколько раз заезжали в тупики, после чего Кадиров совсем занервничал. Сержант, напротив, внешне оставался почти спокойным. Его поддерживала мысль о том, что находящиеся в поезде сослуживцы наверняка уже оповестили о случившемся все подразделения местной милиции, и сейчас коллеги сжимают вокруг них кольцо оцепления. Лишь бы подкараулить момент и постараться самому разоружить этого негодяя, с каждой минутой становящегося все более опасным.
Последний шанс
Наконец дорога вывела их на деревянные ворота какого-то заброшенного лагеря. В том, что он пуст, сомневаться не приходилось: выбитые стекла одноэтажных строений, полнейшее запустение. Предутренние сумерки делали эту территорию похожей на декорации съемочной площадки фильма “Сталкер”. Здесь Солдаткину вновь представился шанс благополучно убежать и скрыться – кругом был лес. Но сержант решил довести неравный поединок до конца. Вооруженный бандит мог натворить еще много несчастий, встретив на своем пути случайных людей.
Теперь Солдаткин знал, что рискует только своей жизнью. Проведя несколько часов под дулом револьвера, он оставался милиционером, изучая преступника, выискивая слабые места.
Солдаткин не мог знать, что перед ним был матерый бандюга, ранее дважды судимый за разбой, а недавно сбежавший из лагеря, где отбывал срок по “наркотической” статье. Он и своей жизнью уже не особо дорожил, так что для него убить любого?
Психологический поединок выиграл сержант.
– Послушай, – миролюбиво сказал он. – Давай дальше не рыпаться. Уже вся округа наверняка обложена милицией и солдатами. Конечно, меня ты можешь убить. Но и твоя участь решена...
– Знаю, – спокойно ответил Кадиров, закатав до локтя рукав рубашки и достав из нагрудного кармана шприц с наркотиком. – Считай, что тебе сегодня крупно повезло, мент. А вот моя песенка, похоже, спета.
Он полузакрыл глаза, уносясь в заоблачные дали. Кажется, он даже не расслышал усиленный переносным мегафоном голос: “Выходите на открытую площадку и сдавайте оружие! Сопротивление бесполезно!”.
Солдаткин вздрогнул от прозвучавшего рядом одиночного выстрела. Кадиров с блаженной улыбкой лежал метрах в пяти, откинув в сторону руку с револьвером.
Из рапорта служебного расследования: “По результатам данного чрезвычайного происшествия проведен тщательный разбор, в ходе которого обращено внимание на выявленные недостатки... Действия сержанта В.А. Солдаткина с момента захвата его и других граждан в качестве заложников следует считать обоснованными. Сержант Солдаткин заслуживает поощрения”.
