Был разгар золотой осени. Горячая пора уборки урожая. В страду дядя Гриша уже не первый сезон брал к себе в помощники односельчанина Вадима Ванина.
«Толковый парнишка, – считал компайнер, – старательный, уважающий труд хлебороба, да и по технической части мастак – сообразительный». И, действительно, если случалась какая мелкая поломка в агрегате, Григорий никогда не вызывал эмтээсовских слесарей. Он знал, что Вадим быстро все починит. Частенько, на досуге, говорил парню: «Отслужишь в армии, сделаю из тебя первоклассного комбайнера. Вот увидишь, дай срок…».
Как-то в начале зимы, за ужином, сын сообщил родителям, что записался в районном ДОСААФе на курсы шоферов.
– По-моему, зря ты, сынок, впрягаешься в эту лямку, – молвила мать, с грустинкой глядя на сына. – Вернешься из армии, станешь комбайнером. Хорошая, прибыльная профессия. А то вон Сенька Арефьев, помнишь, поди, кувыркнулся вместе с машиной в кювет, грузовик казенный угробил, а сам теперь с тросточкой ходит…
Отец, выслушав нотацию супруги, возразил:
– Сеньке не надо было пить за рулем, тогда бы и не хромал сейчас. А ты, сынок, правильно сделал, записавшись на курсы водителей. Нечего до армии зря время терять. После дембеля шоферить в нашем колхозе будешь.
– Ладно, коль так, – завершила мать семейный разговор.
В армию пришел Ванин с водительскими правами. А через месяц службы получил из дома печальную весть о скоропостижной смерти отца. Мать-пенсионерка считала каждый денек до Вадькиного возвращения. Ждать оставалось недолго...
В первое время Ванину постоянно приходилось нести караульную службу, охраняя в ночное время склады с боеприпасами. Все бы ничего, только не давало покоя Вадиму, что, имея водительские права, приходится лишь мечтать о работе на автомобиле. Досаафовский учебный «газон» снился ему почти каждую ночь. В канун Дня Советской армии, когда командование части по «приказу свыше» отправило в командировку почти весь полковой автобат на областной хлебокомбинат, потребовалось немедленно вывезти с воинских складов зенитные снаряды, предназначенные для утилизации. У них, как считало дивизионное командование, истек срок годности. Транспорта, естественно, не хватало. Ванину (а кому еще?) выделили не вполне надежный «зилок». Аккумуляторы автомобиля дышали на ладан, рулевое «люфтило», выхлопная труба – решето, хоть сейчас выбрасывай …
Кузов машины загрузили под завязку. Главным в кабину назначили старшину-сверхсрочника под трусливой фамилией Зайцев. Тот с важным видом сразу подчеркнул свою значимость: «Спички, сигареты немедленно сдать в караульное помещение! Ясно, рядовой Ванин?».
– Ясно, товарищ старшина. Только я отродясь не курил.
– А ну, выверни карманы наизнанку! – Вадим послушно выполнил приказание нудного старшины.
Когда «начальник» убедился, что солдат говорит правду, поехали. Ванин вел машину аккуратно, внимательно следил за дорогой, снижал скорость перед каждым ухабом. Разгрузившись после первого рейса, пришлось делать еще одну ходку, а короткий февральский денек меж тем угасал. На железнодорожной станции уже засветились фонари. На погрузочной площадке товарного двора Ванин, как и в первый раз, подрулил к длинному штабелю из ящиков со снарядами. И тут к машине подбежала женщина-весовщик. Рванув дверцу в кабину шофера, она ошалело заорала: «Назад, быстро назад! У вас под кузовом что-то горит!».
Старшину Зайцева словно ветром сдуло. Вадим, соскочив на землю, заглянул под машину. Действительно, ситуация была опасной. Языки пламени через дырявые доски кузова уже лизали ящики со снарядами. А вблизи на площадке лежали десятки тонн смертоносного оружия.
Шофер успел заметить, что до сортировочной станции и начала жилого массива всего несколько сотен метров. Конечно, он тоже мог побежать вслед за Зайцевым и вместе со всеми, как трус, юркнуть в укрытие, и никто бы его за это не осудил. Но Вадим решил рискнуть и отвести неминуемую беду подальше от людей. Он запрыгнул в кабину, круто развернул тяжелый грузовик, выехал за ворота товарного двора и на полном газу помчался по знакомой дороге к речному мосту. На седине моста Ванин сделал правый поворот, надеясь в последний момент выпрыгнуть из кабины. Он догадался даже открыть загодя левую дверцу. ЗИЛ с треском протаранил мостовые перила и, как на грех, накренился именно на левый борт. Проломив своей тяжестью толстый лед, с дымом и шипеньем грузовик в считанные секунды опустился на дно, унеся с собой молодого солдата.
Старшина Зайцев и другие сослуживцы артиллерийского полка доставили в сибирскую деревеньку Красный Яр цинковый гроб с телом «погибшего смертью храбрых» Вадима Ванина. Похоронили юношу рядом с могилкой родного отца. Горе матери было безмерным…
