О семнадцатилетней черноволосой и кареглазой красавице Софье все отзывались однозначно: круглая отличница, красавица, симпатичная, но недоступная, дерзкая и хулиганистая. Да, эта девчонка умела дать сдачи тем одноклассникам, которые дергали ее за длинные косы, рисовали карикатуры или дразнили. Но Сережка Пухов, невзрачного вида мальчишка: русоволосый, с многочисленными веснушками, хотя тоже учившийся на четверки и пятерки, не обращал внимания на разговоры одноклассников о Софочке, бегал за ней по пятам. Она его терпела и, глядя на густо посеянные веснушки, смеялась:
– Сержик, тебя комары не кусают?
– Кусают. Но не комары, а комарихи. А что?
– А я думала, им посадочной площадки из-за веснушек не хватает. Ты добавь их немножко краской на лицо, так ни комарихи, ни мошкарихи тебя не будут тревожить.
Эти брызги солнца – веснушки – тоже смущали Сережку. Кто-то из знакомых дал однажды рецепт, и он, всерьёз восприняв совет, все лицо смазал йодом. И понятное дело – кожа с его лица сползла, как после ожога. Обновленный портрет, похожий на маску, получился розового цвета. Софья, увидев Сергея после подобной «операции», иронизировала:
– Ну, ты, Серега, вообще стал красавцем! Для кого такая жертва?
– Для тебя, конечно. Думал, сойдут веснушки, жаль, не получилось. Поклонников у Софочки было много, но она отшивала всех. Да и Сережка, всегда сопровождавший ее, вступался за девочку. Жестко дрался с соперниками, хотя и сам был часто бит. И, чтобы не уступать более сильным мальчишкам, Сережка пошел в секцию бокса. За полгода, как он говорил, шутя подтвердил 2-й разряд. К окончанию десятого класса Соня с Сергеем сдружились, и никто из одноклассников им не мешал. И Сережке было разрешено бывать в доме Коганов. Мама Софьи, Муза Марковна, при беседе с юношей, говорила:
– Вот ты после окончания школы пойдешь работать, а Сонечке – в пединститут, и ваши пути могут разойтись. Запомни, Сережа, у нас, евреев, есть заповедь – получить высшее образование. И если ваши отношения с моей дочерью серьезные, тебе нужно учиться дальше, а ты собрался в рабочие.
– Муза Марковна, – отвечал Сергей с уважением, – я бы с удовольствием пошел вместе с Сонечкой в институт, но у меня скоро призыв в армию, а после демобилизации обязательно постараюсь получить образование.
Муза Марковна на это мудро изрекла:
– Ну, ну. Уж ты, мальчик, постарайся.
Сергей пошел учиться на шофера, а Соня в пединститут. Здесь их пути временно расходились, и не всегда Сергею приходилось встречать Сонечку с занятий, но в выходные дни они были неразлучны. Вот тогда и зародились у них трепетные чувства друг к другу. Перед призывом в армию Сергей возмужал, веснушки с его лица каким-то чудом исчезли, и, получив водительские права, в свободные дни они с Софьей все лето ездили по грибы и на рыбалку на шестерке Сережиного дяди. Они уже любили друг друга и, объяснившись, не скрывали своих чувств от окружающих. Сергей, даже целовал ее, правда, только в щечку. Он по-прежнему занимался боксом, добиваясь высоких результатов. Получив повестку в военкомат, в день прощания Сергей пришел к Соне домой. Матери не было, но в комнате находилась глазастая младшая сестренка Ритка, брякала на гитаре. Чтобы остаться с Сергеем вдвоем, Соня, найдя выход из положения, повелительно сказала сестренке:
– Риточка, сходи-ка в магазин и купи всем по мороженке, а себе две и бери только «Морозко»!
Та убежала, а Софья, обнимая Сергея, торопливо говорила:
– Сереженька, ты уходишь служить на флот и на долгий срок. Хочешь, я стану твоей женой в этот день, в этот час? А там будь что будет.
– Нет! – отрезал Сергей. – Только не сейчас, вот вернусь со службы, тогда сделаем все законно, по-хорошему.
– Но я хочу, чтобы ты стал мне самым близким и родным человеком, – не соглашалась Сонечка, плача.
– Сонечка, дорогая моя, нежная! Пойми меня, оставайся такой, какая ты есть, и жди меня. Так будет лучше для нас обоих. А я к тебе вернусь.
– Хорошо, милый, раз ты такой несговорчивый, забудем об этом. Я уже остыла от минутного порыва. Буду ждать, что бы ни случилось, – Соня расплела свою косу и, выстригнув прядь, подала Сергею.
– Вот тебе, Сереженька, мой талисман – береги его и не забывай меня. На вокзал провожать тебя я не пойду, – она уткнулась лицом в его грудь и заплакала.
В это время вернулась Рита с начавшим таять мороженым. Сергей поцеловал Соню в соленые губы и, глядя на пакеты с мороженым, промолвил:
– Риточка, Сонечка, эти молочные сладости ешьте без меня, только не простудитесь.
Сергей ушел, а Соня, уткнувшись в подушку дивана, плакала навзрыд. Рита долго уговаривала ее.
Сергей, войдя в вагон со сверстниками-призывниками, присел у окна, ощупал в кармане Сонечкин подарок и задумался: «Выполнит ли она свое обещание, посмотрим, но косичку я сохраню до демобилизации. Наша любовь не угаснет никогда».
А поезд, стуча на стыках колесами, увозил Сергея Пухова на флотскую службу в портовый город Владивосток – столицу Дальневосточного края.
Курс молодого матроса на первой речке прошел быстро. Потом прописка по кораблям и первый поход на Камчатку – постоянное место службы. С далекого, окруженного вулканами полуострова письма в Тюмень и из Тюмени в Петропавловск-Камчатский шли долго. Но эти нечастые послания были полны нежности. Уже пошел второй год службы старшины второй статьи Пухова, когда он, выигравший на соревнованиях по боксу между командами военных подразделений Тихоокеанского побережья первое место в своей весовой категории, был награжден отпуском на две недели, без учета дороги. Но радость поездки в родные края и встреча с любимой девушкой были омрачены начавшимися штормами. Авачинскую бухту забили льды, выход в море блокирован на весь ноябрь, и пришлось старшине Пухову проводить свой отпуск внутри части.
Корабли не ходили, самолеты и вертушки не летали, поэтому была длительная задержка корреспонденции. Весь свой заслуженный отпуск проводил Сергей в спортзале, матросском клубе и в библиотечном читальном зале. И все равно его одолевала скука. В это время и появилась в читальном зале молоденькая, очень симпатичная белокурая Верочка. Первые дни Сергей не обращал на девушку внимания, пока она сама не обратилась к нему с просьбой помочь подобрать литературу о жизни и творчестве С.А. Есенина. Этого талантливого русского поэта Сергей любил с раннего детства, с первого стихотворения о пастушке Пете. Он с удовольствием согласился помогать Верочке. Познакомившись, узнал, что она – жена капитана третьего ранга Холкина, который старше Веры на восемь лет. О теме неравного брака Сергей не заводил разговор с Верой. Через три или четыре дня знакомства девушка сама начала разговор о своей семейной жизни, как оказалось, не очень сладкой. После окончания учительского техникума Вера получила назначение в глубинку – село в восьмидесяти километрах от областного центра. Место, куда и автобусы-то ходили два-три раза в неделю.
– Я привыкла к городской жизни и деревни боялась. Думала, если поеду туда, то обреку себя на одиночество. А тут появился Михаил и пригласил меня на край света, и мне захотелось посмотреть на вулканы, гейзеры и, конечно, на океан. Миша хоть и старше меня, но он человек глубоко порядочный и надежный. Я за ним, как за каменной стеной. Лишь бы его бывшая жена не мешала своими угрозами.
– А что, они не разведены? – поинтересовался Сергей.
– Разведены, но она недовольна разделом имущества. Квартиру Михаил оставил ей, а дачу в Ломоносове отписал своей матери, и из-за этого, как понимаешь, постоянная нервотрепка.
За время своего отпуска Сергей незаметно увлекся женой офицера. И она была польщена его вниманием. Изменять мужу Вера не думала, но, встречаясь в читальном зале с Сергеем, чувствовала постоянное волнение. А он уже с нетерпением ждал встреч с Верой, и письма в Тюмень шли все реже и реже. На Сонечкины послания Сергей отвечал сухими, короткими фразами: походы, соревнования, учеба…
Матросня, народ дотошный. Многие заглядывались на молодую жену офицера, опекаемую Пуховым, и завидуя, распустили слух, порочащий капитаншу. Эта ядовитая весть докатилась до Вериного мужа. Восприняв всё за действительность, капитан начал ревновать Верочку к симпатичному матросу и запретил ей посещать библиотеку. Встретив однажды Пухова, предупредил прилюдно:
– Старшина, если не перестанешь волочиться за моей женой, постараюсь списать в другую часть или подразделение.
Сергей, хоть и возмущался в душе, но не возражал капитану второго ранга и встречи с Верой прекратил. Неизвестно, по каким-таким каналам Софья узнала о связях любимого с женой капитана. Сергей мог только догадываться, что кляуза принадлежит Владьке Веселу, однокласснику и сослуживцу, вероятно, написавшему своей Агушке о взаимоотношениях с Верой, а та сообщила Софье. После этого Сергей получил от Софьи разгромное письмо, в котором она обещала (если он не прекратит общаться с капитаншей) выйти замуж за первого попавшегося, не дождется его и забудет о своем обещании. Когда Сергей получил это письмо, капитан Холкин со своей Верочкой был переведен на остров Итуруп (Курильская гряда).
В ответном письме Софье Сергей оправдывался, что у него и в мыслях не было флиртовать с капитаншей. Это чей-то вымысел. Соня поверила любимому, и переписка, полная ласковых доверительных слов, возобновилась. Позже Сергея вместе с отрядом сторожевых кораблей перебазировали во Владивосток. Поселили моряков на станции Угольной. Об этом он незамедлительно сообщил Софье. Служить Сергею оставалось чуть больше года. Письма из Владивостока в Тюмень стали приходить чаще. Софья не забывала своего друга. А тут и Верочка возжелала наладить переписку с Сергеем и пообещала в скором времени приехать на недельку в Угольную погостить у сестры, хотела бы, дескать, встретиться. И неожиданно заскучавшая по любимому Сонечка тоже намеревалась приехать после сессии.
Сергей глубоко задумался: которую из девушек пригласить, а которой отказать? Вера замужняя, и встреча с ней одно баловство, да и не было ничего серьезного, так, увлечение. А Сонечка любимая, своя и верная, встреча с ней желательна. Без предупреждения о приезде и, как будто сговорившись, одновременно в Дальневосточной столице появились две подруги Пухова. Софья и Вера никогда не встречались, но о существовании друг друга знали... А познакомиться пришлось здесь, на побережье самого неспокойного и штормового Тихого океана. И надо же было случиться такому: одна дама из Тюмени, вторая с Курил встретились лицом к лицу. Поняв на вахте у ворот морской базы Угольной, к кому они приехали, девушки не вцепились друг другу в волосы, как соперницы, а присели на скамью у проходной и стали ждать виновника намеченной встречи. Здесь они и узнали: кто есть кто? Вскоре появился и он – предмет их ожидания. Увидя своих любимых женщин, Сергей оторопел, остановился, как вкопанный. Матросы, свободные от занятий и вахты, наблюдали за ним с внутренней стороны решетчатых ворот. Мнениями делились наперебой:
– Ну, Серега, ну, ловелас!
– Вот ситуация! К которой подойдет первоначально?
– Которую оставит себе? А вторая-то должна уйти!
Наш герой, недолго думая, первым кинулся в объятия Софьи, на ходу кивнув Вере. А после коротких поцелуев и приветствий, отстранившись от Сергея, Соня сказала:
– А что же ты, дорогой, Верочку не обнимешь? Ведь она приехала сюда ради тебя и с какой-то своей целью.
Сергей подошел к Вере, поцеловал ее в щечку и, взяв ее под руку, сказал, обращаясь к Софье:
– Софьюшка, не подумай чего-то плохого, Вера – жена моего командира. Он скоро должен перевестись в нашу бригаду, а она опередила его, приехав из отпуска…
– Ну, ну, – проговорила Соня, – свежо преданье, но верится с трудом. Но я все равно буду ждать тебя до демобилизации…
– Да успокойтесь вы, ребятки, вон мой адмирал идет, – произнесла с поспешностью Вера и медленно пошла навстречу мужу.
– Вот и еще один появился, вот будет кино, – произнес один их флотских наблюдателей. Но у густых кустов отцветшей сирени не произошло ничего драматичного – просто встретились две пары знакомых молодых людей и дружественно разошлись.
А Софья, настойчивая и верная, дождалась демобилизации Сергея, и они, покинув Владивосток, благополучно уехали в родную Тюмень.
