Об Александре Ивановиче Салтанове я услышала от знакомых. «Один из первых буровых мастеров в Тюмени», – сказали мне. Сразу захотелось узнать об этом человеке больше.
Александру Ивановичу сейчас 83 года, уже пять лет он ничего не слышит. Как меня зовут, кто я такая, все свои вопросы пришлось написать на листе бумаги. Он был очень рад моему приходу, и такое ощущение, что ждал, хотя я явилась, как говорится, без приглашений.
В первую очередь мой новый знакомый принес фотоальбом и достал оттуда небольшую фотографию. На снимке трое красивых молодых парней.
«Это я фотографировался с друзьями, когда закончил учебу в Самаре, мне тогда было девятнадцать лет, вот таким я приехал в Тюмень», – говорит Александр Иванович. Потом, слегка коснувшись рукой моего плеча (так он делал на протяжении всей беседы, когда начинал рассказывать о чем-то новом), погрузился в воспоминания о детстве.
Родился в селе Губашево Куйбышевской области. Детство пришлось на годы Великой Отечественной войны. В 12 лет бросил школу и стал работать в колхозе – пасти стадо в степи в сорока пяти километрах от дома. Приходилось вставать в пять утра, чтобы с восходом солнца выгнать овец на пастбище. Лишь поздно вечером, изможденный, он возвращался к месту ночевки. Очень скучал по матери и сестрам.
С особой гордостью Александр Иванович рассказывал о своем старшем брате, воевавшем на фронте, говорил о его боевых заслугах и несправедливости, царившей в стране в годы сталинского правления. «Ты знаешь, за пять танков давали «героя», а ему за девять танков – ничего. Отца-то расстреляли у нас. Мы, дети врага народа, считались второсортными людьми», – с обидой в голосе говорил мой собеседник.
«Пропастушив» с 1942 по 1944 год, Александр Иванович устроился верховым рабочим на крелиусную буровую, где занимаются добычей полезных ископаемых, исследуют и подготавливают местность для добычи нефти. Через три года его отправили в Самару учиться на сменного мастера крелиусного бурения. В 19 лет окончил учебу и получил диплом. Почти сразу после окончания училища его и еще несколько человек направили в Тюмень.
В то время (шел 1949 год) буровых в Тюменской области еще не было, и рабочим, начинающим это дело с чистого листа, приходилось очень нелегко. Многие, в том числе наш герой, хотели вернуться домой, но это запрещалось, непослушных могли и в тюрьму посадить.
Бурили на территории от Тюмени до Ишима и Казахстанской границы. Доставали керн, каменный уголь и другие полезные ископаемые. Обычно об их залегании геологи сообщали бригаде заранее. Но однажды на буровой в Юргинском районе предупреждения о том, что может попасться каменный уголь, не поступило. Когда Александр Иванович начал бурить, увидел, что раствор, качаемый из скважины, приобрел черный цвет, а не остался зеленоватым, каким должен быть. Он не растерялся, добрался до ближайшей деревни и сообщил о находке по телефону в Тюмень главному геологу. А потом, получив указание добыть уголь, успешно справился с задачей. За это даже получил премию в размере месячного оклада.
Зарплату, по советским временам, буровики получали высокую – около 250 рублей. Александр Иванович план перевыполнял, поэтому ему платили больше. В 90-е годы накопления превратились практически в ничто. «Разве это справедливо?! – расстроено произносит мой собеседник. – Я бурил, здоровье гробил…»
Жить и работать Александру Ивановичу и его товарищам приходилось не в тепличных условиях. В маленьком балке ютились 12 человек. В бане могли не бывать по три месяца, иногда и воды, чтобы умыться, не было, а работа на буровых грязная. Летом сами копали колодец, чтобы добыть воду, зимой таяли снег. «Первый удар мы на себя приняли. Холод, голод – все было. Два человека даже умерли на буровой, хотя им пятидесяти не исполнилось», – вспоминает мой визави. Общий стаж работы у Александра Ивановича 52 года. В буровой партии – пятнадцать лет. После того как оттуда уволился, пять лет работал комбайнером в Ярковском районе, 10 лет водителем в тюменском автобусном парке, 22 года в УТТ-1 «Главтюменьнефтегаза». Везде он получал только благодарности, его фотография не сходила с Доски почета.
На вопрос, почему решил оставить работу на буровых, ответил: «Это сейчас там домики настроены, и баня есть, и столовая. А что тогда? Трудились без выходных, семью подолгу не видели. Ты бы стала так жить? (Я отрицательно покачала головой). Вот и я не стал». Правда, потом мой герой признался, что ему, несмотря на трудности, нравилась его работа, и он даже хотел вернуться, да жена была против: тяжело ей одной следить за домашним хозяйством, заниматься детьми.
Александр Иванович был знаком с известными в то время людьми. С. Н. Урусов, первооткрыватель многих нефтяных месторождений в Тюменской области, и М. Ищейкин, знаменитый буровой мастер, были его хорошими друзьями. «Как-то встретил я Урусова у «Темпа», пошли в ресторан «Золотой ключик», посидели… Хороший был человек, его уже похоронили лет десять назад. Он года на четыре меня старше, – вспоминает Салтанов.
Александр Иванович живет один, жена умерла 33 года назад. Есть у него два сына, но только старший навещает отца. Периодически приходит давняя знакомая и помогает по дому. Из-за проблем со слухом ему сложно общаться с людьми. Мечта человека, который всю жизнь был передовиком производства, – слуховой аппарат. «Мне хотя бы слуховой аппарат государство дало бесплатно, ведь мы работать на буровые первые приехали и не струсили, не убежали», – сказал ветеран, прощаясь.
Через некоторое время я узнала, что у Александра Ивановича все-таки появился слуховой аппарат, но купил он его за собственные деньги: не полагается бесплатно.
Мне жаль, что совершенно обычной стала ситуация, когда пожилые люди не получают того внимания, которого заслуживают. Они посвятили молодость работе на благо общества и теперь ждут ответной благодарности. Хотя бы в виде простого общения.
