Семья наша, состоявшая из пяти человек, любила подсолнечные семечки.
Поэтому мама каждую весну садила подсолнухи вдоль картофельных грядок. Вырастали они высокими, с большими шляпами (корзинами), склоняясь чуть не до самой земли. Мне приходилось подпирать их тальниковыми рогульками. Основных опылителей подсолнуха – шмелей – не всегда хватало на наши посадки, и мама, зная это, сама опыляла растения и меня научила. Берешь мягкую волосяную щетку и осторожно круговыми движениями проводишь несколько раз по цветущей поверхности шляпки. У наших соседей тоже росли подсолнухи, но мелкорослые. Хозяева этих растений были малость ленивые. Видя, как наша мать ходит на своем огороде с щеткой в руках от подсолнуха к подсолнуху, сосед, дед Афанасий, спрашивал:
– Матренушка, ты что там колдуешь?
– Подсолнухи опыляю, Филиппович. Тебе этого не понять. Ты ведь кашей питаешься.
– Да-да, подсолнухи мне, беззубому, ни к чему.
В конце августа и начале сентября подсолнухи начинали созревать, и если не уследить – не видать осенне-зимнего угощения. Птички поклюют. Потому-то мы всей семьей надевали на корзинки сетки, и птицы улетали. А уж как подсолнухи созреют, опять же не проспи, так как охотников до чужих огородов было предостаточно. Но мы особенно не беспокоились за сохранность своего урожая, ибо не было случая, чтобы в наш огород кто-то наведывался без спроса, да и собачка у нас была голосистая: если что, сообщила бы. Но однажды мать, встав утром рано и осмотрев огород, заволновалась:
– Вставай, сынок, нас обокрали! И Жулька молчала.
Еще ничего не соображая, спросонья, в одних трусах я выскочил во двор, гадая: «Украли голубей или увели козу?». Нет, все на месте. Заглянул в огород и увидел голые подсолнуховые стволы. Немного погоревав, побежал к товарищу, который был старше меня на четыре года, и рассказал о беде. Володя нахмурился и, немного подумав, пообещал:
– Не печалься, разберемся!
Уличить кого-то из соседей в воровстве не приходило и в голову. Подсолнухи выращивали все, и вечерами девчонки и мальчишки, сидя на лавочках, лузгали семечки. Осень входила в свои права, мы начали выкапывать картошку. И на середине огорода, где торчали пожелтевшие стволы от срезанных подсолнухов, я нашел складной ножик. Очистив от присохшей к нему грязи, увидел на пластмассовой рукоятке две выжженные буквы: «К.Т.». С этой находкой поехал к Володе. Посмотрев на «визитную карточку», товарищ определил:
– Это Кешка Тебеньков хозяин ножика. Ну, паразит, он у нас попляшет!
Пошли на Совхозную улицу, где живет Кешка. Сентябрьское воскресенье на редкость выдалось теплым, солнечным. Домик Тебеньковых по самые окна врос в землю, ремонтировать некому. Володя вытасщил пятнадцатилетнего толстяка из постели и сунул ему под нос складенец.
– Чья эта игрушка? – рявкнул Володя.
Кешка побелел, затем покраснел – и ни слова в свою защиту. Они с Володей ровесники, но мой друг физически сильнее огородного лазутчика. Володя схватил Кешку за шиворот и говорит мне:
– Витек, дай ему по наглой морде, да посильней.
Но у меня вдруг пропало желание наказывать воришку, и я просто легонько пнул его под толстый зад. Зато Володька так влепил ему под дыхалку, что Кешка, согнувшись в три погибели, долго не мог отдышаться. Потом Володя предупредил:
– Если ты, зараза, к завтрашнему дню не вернешь украденное, я к твоей жирной заднице пришью хомутной иглой твои кирзовые штаны. Запомни!
И он показал толстую десятисантиметровую иглу. Не на второй день, а в этот же вечер Кешка со своим дружком, как мы потом узнали, подельником Лехой, привезли в наш двор на двухколесной тележке два полных мешка вылущенных, но пока еще полусырых семечек. Нашей семье их лузгать вечерами хватило на всю зиму, чуть не до нового урожая. А ножичек Кешки Тебенькова Володя забрал себе и долгое время использовал его на рыбалке и при сборе грибов.
