Жизненность и важность идей познаётся только долгим опытом. Значение творческой работы учёного определяется временем.
Управлять по «законам красоты»
Мне уже не раз приходилось писать, что природохозяйственная практика пока не обеспечивается фундаментальным экономическим знанием. Потому снова начинаю свой поиск с теории.
«Животные, – писал К. Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», – тоже производят, но для себя (гнездо, жилище и т.п.). Животное строит только своеобразно мерке и потребности того вида, которому оно принадлежит. Тогда как человек умеет производить по меркам любого вида, и всюду он умеет прилагать к предмету присущую ему мерку; в силу этого человек строит и по «законам красоты». Далее классик раскрывает смысл цитаты «формировать материю по «законам красоты»: осваивать действительность целостно, универсально, исходя не из одних только насущных интересов сегодняшнего дня, но и преследуя какие-то высшие цели и задачи».
Кроме того, мы второй век исходим из актуальных для нашей северной природы основ, по Вернадскому, «биосферного синтеза» как единства всех биологических потенциалов: растительных, животных, водных, лесных, атмосферных, объединенных «живым веществом» или «активной материей», с целостной элементарной ячейкой и единицей биосферы – «биогеоценозом», а следовательно, с экономикой постоянного пользования биологическими ресурсами, где первично воспроизводство. Живой пример – из рыбного хозяйства, где, в сущности, первично воспроизводство, а на практике властвует архаичная «добыча» с пресловутым надзором.
Таким природохозяйственным комплексом следует научно управлять. Биосферное экономическое знание это предусмотрело. Оно видит главную и определяющую форму и всеобщее основание взаимодействия человечества с биосферой – в сельском хозяйстве. Значит, и в корне экономики всех отраслей «поля существования жизни» лежат известные фундаментальные основы аграрной организации и экономики со своими специфическими особенностями хозяйственного организма той или иной отрасли. Последние имеют важное значение, их нельзя не учитывать, но они не меняют сущности. На этой основе, скажем, велись исследования известных отечественных экономистов А.В. Чаянова, Н.Д. Кондратьева и других, которые в 30-х годах были репрессированы. Мы же в своих разработках по организации и экономике северного промыслового и сельского хозяйства творчески использовали их опыт, на практике подтвердили его высокую экономическую и социальную эффективность. «Загрязнение сознания» – так называл узковедомственные интересы академик И.В. Петрянов-Соколов. Лучше не скажешь!
Теперь о биосферном законотворчестве. В нашей стране, где две трети территории приходится на вечную мерзлоту, нередко с техногенной грязью, а потенциал многих воспроизводимых ресурсов обеднел, давно требуется единый, как сама природа, фундаментальный закон о воспроизводстве биологических ресурсов и взаимодействии живой и неживой природы. Только на этой основе можно выделять специфические особенности биосферных отраслей, формировать интеграционные связи; разрабатывать и осуществлять посредством человека меры по взаимодействию живой и неживой природы; развивать инновационные природонеистощительные технологии; совершенствовать отраслевые законы. Иного научного пути не было при советском плане, нет и при нынешнем российском рынке.
Не отсекайте сущностей!
А забота у нас простая: в стране второе столетие нет единой теории и адекватной практики пользования биологическими ресурсами, хотя развитые страны давно осваивают научное управление ими. Речь идет об управлении «живым веществом» биосферы, о стремлении придать ему новую степень свободы движения. В мире уже давно набирает силу призыв: «Свободу «живому веществу»!» Потому мы, на основе экономических и социальных исследований, выделили в России две концепции пользования биологическими ресурсами.
Первая – экология, а с нею более тридцати частных экологий. Причем не нашлось места экологии «биосферного синтеза» с его «живым веществом», аграрной сущностью и экономикой. Воспроизводственная сущность отсечена! Власть делает вид, что воспроизводство можно реализовать опосредованно, через фрагментарные ведомственные правила и надзор. Ныне на это рассчитаны законы: «О животном мире», «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов».
В июле прошлого года Государственная Дума спешно приняла Закон об охоте. При этом опять отсекла сущность: давнюю науку «биотехнию» – о разведении диких биоресурсов в естественных природных условиях – и отрасль «охотоведение» со специалистами-охотоведами. Не запретила даже убивать беременных самок. Кстати, в связи с этим хочу сослаться на любопытный эдикт, который был издан за два с половиной столетия до нашей эры индийским императором Ашоки: запрещалось убивать зверей, не достигших шестимесячного возраста, и беременных самок.
В рыбной отрасли не допускались и не развивались рыбохозяйственная биотехния и рыбоведение с их аграрной сущностью, экономикой и специалистами. Их давно выбросили даже из лексикона отрасли и ее «науки». А тощая ведомственная наука ихтиология не могла и не может выполнять их роль: не имеет по этой проблематике ни одного сколько-нибудь крупного научного достижения. По этой же вине податливых на вкусную аргументацию властных чиновников руководство заготовительного Минрыбхоза СССР разорило, отсекло, вопреки здравому смыслу, подчиненную ему сельскохозяйственную кооперацию с ее рыбацким селом. А она потомственно развивала рыбоведческую практику и давала на отечественных водоемах основные уловы рыбы. Адекватной замены не создано до сих пор. В результате такого «научного» управления отрасль утратила богатейшие стада ценных рыб и браконьерствует на их остатках. В массе своей забросила ранее основной потенциал местных столовых рыб: карповых, щуковых, окуневых и многих других. Рыбохозяйственная деятельность отсечена! Власть довольно длительный период вела нас от разорительного для «биосферного синтеза» «плана-закона» к «дикому рынку», хотя развитый мир предпочитает индикативное планирование. Высокое начальство некогда усвоило, что можно руководить рыбным хозяйством опосредованно, через рыбопродукцию заготовителя, образно говоря – «через склад, через товаровед». А на деле успешно наращивало импорт. Живем одним днем! А все дело в том, что в наших природохозяйственных системах никогда не было и нет фундаментального экономического знания. Пора бы!
Вторая наука представлена биосферным знанием с его аграрной сущностью и экономикой, где первично воспроизводство. Мы в своих многолетних исследованиях показали, что это созидательное направление возвращает страну к достижениям великой российской революции в естествознании, осуществленной в ХIХ и ХХ веках великими В.В. Докучаевым и В.И. Вернадским. Преступно допустить, чтобы оно снова забылось! Причем надо иметь в виду, что корни нашего поиска лежат не в биологии, а в аграрной сущности, где биосферные системы, как в сельском хозяйстве, являются одновременно средством и предметом труда. Это к тому, что наши власти чаще шпаргалят у биологов и экологов.
В прошлых публикациях в «Тюменской правде» мы обращались к российской власти с предложением начать разработку государственной надрыночной программы научного управления биологическими ресурсами и их охране. И были не одни. Теперь с удовлетворением читаем следующий текст президента Д.А. Медведева из его Послания Федеральному собранию РФ: «Несмотря на уникальность и богатство российской природы, ее состояние сегодня трудно назвать абсолютно благоприятным. Решать эту проблему можно, лишь создав современную систему управления в природоохранной сфере». Появилась надежда…
Рыбохозяйственной деятельности – биосферную экономику!
С учётом того, что мне впервые в стране довелось разрабатывать научные основы организации и экономики рыбохозяйственной деятельности, позволю себе кратко остановиться на ней отдельно.
Покажу рыбохозяйственную деятельность с различных точек зрения. С политической она представляет собой теорию развития права собственности на землю, включая покрытую водой (владения, пользования, распоряжения). С экономической точки зрения – это постоянное пользование биосферными системами, обладающими свойством биопродуктивности, которые, как в сельском хозяйстве, одновременно являются средствами и предметами труда. Следовательно, и главным средством производства, где первично воспроизводство. С биотехнической точки зрения, рыбохозяйственная деятельность характеризуется как совокупность приемов и методов биотехники. А история рыбохозяйственной деятельности – это последовательность глубинной, сущностной смены систем: архаичная добыча (рыболовство) – рыбоведение-рыбоводство – их синтез.
Напомню также, что рыбохозяйственная деятельность в ее истории представлена строго научной экономической структурой. Так, понятие «добыча» (рыболовство) относится к девственной природе и отличается отсутствием затрат на посадочный материал всех видов. Иначе говоря, имеет дело с «сырым продуктом». За ней следует «рыбоведение» (разведение дикой рыбы в естественных природных условиях) с его научной «рыбохозяйственной биотехнией», с адекватной аграрной сущностью и экономикой. Напомню, что в России «рыбоведение» получило начало с наступлением ХХ века, когда были разработаны и введены первые «Правила рыболовства». Оно в своем движении было призвано осваивать переходное пространство как «сырого продукта», так и «сырого материала», сопровождаться научной интенсификацией. Проще говоря – осуществлять переход от архаичной добычи к биотехнике, где первично воспроизводство, к управлению биоресурсами. Далее и параллельно следует «рыбоводство», которое построено на «сыром материале». И тоже сопровождается развитыми интенсификационными работами и затратами, только более ограничено климатическими условиями.
Теперь поговорим о культуре «биосферного синтеза». Прежде всего «культура» «агро» и «аква», представляя единую аграрную сущность, не выращивает ни скота, ни рыбы, ни ракообразных. У ней исключительно важная задача: осуществлять комплекс мер по улучшению культуры производства. Значит, «аквакультура», которую рыбозаготовителю ныне в первом чтении удалось протащить в закон – это нонсенс, бессмыслица, с помощью которой пытаются прикрыть явный развал рыбохозяйственной деятельности на отечественных водоемах. Хотя прецедент уже имел место: говорю о ненаучном Законе «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» от 20 декабря 2009 года.
Теперь ищем прикрытия в разведении моллюсок и др. И ни слова о рыбоведении на наших великих реках.
Далее скажу о «культуре» в биосферном синтезе. Это не просто образованность как обладание необходимой совокупностью знаний и умение для успешного осуществления того или иного биотехнического процесса, а культура, прежде всего, как уважительное отношение к опыту наших предков и к предстоящему труду потомков, как уважительное отношение к природе. Поэтому я почти треть века назад как обосновал и предлагаю базисную биосферную, в своей сущности не добывающую, а воспроизводящую экономическую концепцию рыбохозяйственной деятельности как приоритетной системы: рыбоведение, рыбоводство, их синтез.
На этой основе предстоит разрабатывать альтернативный Закон: «О мерах по возрождению и развитию рыбохозяйственной деятельности, как самостоятельной и приоритетной системы АПК». Он должен исходить из простого умозаключения: если в стране отсечена рыбохозяйственная деятельность, значит, ее необходимо научно, через исследования, возрождать и развивать. Перестраивать хозяйственный организм, включая управление, готовить кадры. Разработка закона должна вестись, прежде всего, на надведомственном уровне. Задача эта – стратегическая! Краткая «научная концепция закона опубликована в «Тюменской правде» 13. 05. 11 г.
Р. S. Отвечаю читателям, какая роль в системе биосферного синтеза принадлежит ныне традиционным терминам: охота, добыча, рыболовство, промысел и т.п. Они – следствие ума, но не разума, ибо отсекают воспроизводственную сущность. Потому не годятся для научного и законодательного применения. Но в нашем быту пусть еще долго живут и разнообразят родной язык.
